Дарья Донцова - Дама с коготками Страница 8

«Господи, – пронеслось у меня в голове, – не дай бог дожить до такого возраста и мучить детей. Лучше попасть под автобус и скончаться на месте».

– Сегодня изумительная погода, – сказал Серж, чтобы разрядить обстановку.

– Наконец-то прекратился снег, – заметила Лена.

– Надеюсь, что потеплеет, – с благодарностью подхватил эстафету Степан.

Раздался жуткий грохот, бокалы на столе отозвались похоронным звоном.

– Опять эта дрянь свалилась, – заметил Петр.

– По-моему, портрет следует выкинуть раз и навсегда, – заявила Анна.

– А ты не распоряжайся у меня в доме, – ощетинилась Фрида.

На пороге появился Мишенька, он подошел к отцу и принялся шептать что-то ему на ухо. Степан улыбнулся и потрепал мальчика по голове.

– Люлю спит, утомилась, бедняжка. Давайте обедать без нее, и потом она все равно на диете, несите мясо.

Мы принялись за изумительную ягнятину, потом еще съели ванильный крем с печеными яблоками и выпили крепкий кофе. К сожалению, погода начала портиться, и, чтобы не видеть гадкий снег, Степан задернул тяжелые шторы в гостиной, куда мы перебрались после обеда. От весело горевшего камина разливалось приятное тепло. Петр, Анна, Фрида и Кирилл принялись играть в кинга, мы со Степой устроились за нардами. Около восьми мой партнер взглянул на часы и проговорил:

– Пойду разбужу Люлю, а то ночью примется по дому бродить!

Он вышел, я откинулась в кресле и зажмурилась, как довольная кошка: хорошо провожу новогодние праздники, тихо.

Со второго этажа донесся крик:

– Кирилл, Кирилл, иди скорей сюда.

Что-то в голосе Степана заставило доктора моментально бросить кинга. Мне тоже не понравилась интонация, и я пошла за ним в будуар.

На большом бутылочного цвета ковре лежала на спине Люлю. Ее халат был распахнут, и большая грудь бесстыдно вывалилась наружу. Кирилл стоял возле женщины на коленях и отчаянно делал искусственное дыхание. Степан лежал на диване лицом вниз, плечи его мелко тряслись. Я замерла от ужаса. Наконец врач остановился, вытер потный лоб и сказал:

– Все бесполезно, она уже коченеет. Умерла примерно часа два тому назад.

– Нет, продолжай, – прокричал Степан, – слышишь, продолжай.

Кирилл пожал плечами:

– Говорю, бесполезно. Вот если бы прошла минута или две, а тут часы!

– И что нам теперь делать? – простонал Степан.

– Вызывать милицию и не трогать ничего до приезда специалистов, – сказала я.

Глава 5

Вечер и большая часть ночи превратились в кошмар. Сначала неторопливым шагом пришли два местных милиционера. Именно пришли, а не примчались на машине с мигалкой, как это делает полковник. Никаких экспертов, фотографов и инспекторов, просто два довольно пожилых мента. Они медленно поднялись на второй этаж и вошли в комнату, которую Лариса гордо называла будуаром.

Один из стражей закона почесал в затылке и поглядел на лежавшую посередине ковра Люлю. Другой мирно спросил:

– Перепила на праздник, да? Старик Алексеев тоже чуть было концы не отдал.

– Алексееву-то девяносто стукнуло, – вступил в диалог первый, – а Лариса Войцеховская и пятидесяти скорей всего не отпраздновала.

Они постояли еще пару минут, задумчиво разглядывая тело. Наконец тот, что помоложе, изрек:

– Надо доктора позвать.

– Так у него же грипп! – ответил более пожилой.

И они опять замолчали. Я не выдержала:

– Вы что, не собираетесь осматривать место происшествия, брать отпечатки пальцев, искать следы?

Молодой милиционер, тот, что помоложе, вытаращил глаза:

– Зачем? Ведь у Ларисы Николаевны случился сердечный приступ?

– Отчего вы так решили?

– А что еще могло произойти в таком уважаемом семействе? – отозвался второй. – Или у Ларисы Николаевны была какая-то болезнь, рак, например.

Степан молчал. Кирилл тоже не проронил ни слова. Остальные не высовывали носа из гостиной.

– Оставите ее дома или увезти тело в морг? – осведомились менты.

– Только дома, – послышался голос Петра. Младший сын появился в комнате, – она останется до похорон дома. Вызовем специалиста по заморозке.

– Тогда давайте положим ее на диван, – сказал Кирилл, – не лежать же ей на полу.

Я смотрела, как милиционеры и доктор, затаптывая место происшествия, поднимают труп и устраивают его на диване. Представляю, что сказал бы Женя, глядя на подобные методы ведения следствия!

Наконец неприятная процедура завершилась. Люлю лежала на кожаных подушках, глядя в потолок. В суматохе доктор забыл закрыть покойной глаза. Обезумевший от горя Степан зачем-то укрыл труп пушистым пледом в красно-черную клетку. Все спустились вниз, и все время сохранявший спокойствие Петька предложил милиционерам выпить. Те не стали ломаться, а радостно приняли бокалы с коньяком. Что и говорить, в провинции все намного проще.

Оставив представителей закона наслаждаться выдержанным Арманьяком, я пошла в свою комнату. Маши нигде не было, очевидно, девочка, поняв, что произошло непоправимое, увела Мишу подальше от мертвой матери. Все-таки странно: не очень молодая, но здоровая и полная жизни женщина внезапно умирает, а милиция, даже не настаивая на вскрытии, утверждает, что Лариса погибла от сердечного приступа. Комнату и то не осмотрели, Шерлоки Холмсы! Уму непостижимо! Пойду сама все осмотрю.

Прихватив очки, я вернулась в будуар. Лариса, как живая, лежала на диване, глаза ей так никто и не закрыл. С чего начать? Во-первых, окно. Оно закрыто на задвижки и даже заклеено, на подоконнике примостился деревянный ящичек для рукоделия. Открыв крышку, я увидела аккуратно разложенные катушки, иголки, ножницы. Еще на подоконнике красовалась большая ваза со стеклянными нарциссами. У противоположной стены стояла довольно большая кровать со смятым покрывалом и подушками. Степан сильно храпел, и вот уже несколько лет супруги спали в разных комнатах. Я поворошила белье: ничего особенного. Просто постельные принадлежности хорошего качества. На столике у изголовья – маленькая лампочка с абажуром, книга «Инфекционные болезни собак» и пустой стакан. Я понюхала посуду – никакого запаха, скорей всего тут была кипяченая вода. В углу большое удобное кресло, на полке – маленький телевизор. Да, Люлю устроилась тут со всевозможным комфортом. Я потянула дверцы небольшого встроенного шкафа – на полочках царил идеальный порядок, словно хозяйка ожидала, что кто-то станет лазить здесь в ее отсутствие. Аккуратными стопочками высилось белье, чулки и носки лежали в отдельном ящичке. На плечиках висели платья, костюмы, блузки, пиджаки. Внизу – обувь.

Я принялась рыться на полках: ну ничего интересного. Попался альбом со старыми фотографиями. Большинство лиц абсолютно не знакомы, узнаваемы Вольдемар и Фрида в старомодной одежде начала 50-х годов. Потом замелькали снимки Степана. Книги тоже не удивляли – штук десять справочников по ветеринарии, каталоги собачьих кормов, реклама производителей антиблошиных ошейников и капель. Очевидно, вся деловая документация хранилась в кабинете.

Я опустилась в мягкое кресло и еще раз внимательно оглядела комнату. Под диваном валялся какой-то предмет. Преодолев непонятное чувство страха, я приблизилась к месту, где мертвым сном спала Лариса, стала на колени и заглянула под софу. Да, их домработница не слишком хорошо убирает. На пыльном полу лежал флакон из-под чудодейственных таблеток для снижения веса, причем абсолютно пустой. Я повертела находку в руках и снова села в кресло. Интересно, вчера Люлю показывала мне пузырек, заполненный больше чем наполовину. Может, у нее было две упаковки? Я стала читать ярлычок: «Новые таблетки для корректировки фигуры. 400 капсул. Ежедневный прием: по 8 капсул после каждой еды. Перед употреблением посоветуйтесь с лечащим врачом и изучите листок-вкладыш». Открыв пузырек, поднесла его к носу – пахло лекарством, довольно противно и резко. Я вздохнула, крышечка соскользнула с колен и провалилась между сиденьем и ручкой. Чертыхаясь, засунула руку в тесное пространство, хорошо помню, как вогнала себе иголку под ноготь, когда проделывала ту же операцию дома. Крышечка выскальзывала, проваливалась глубже. Наконец удалось подцепить ее вместе с какой-то бумажкой и вытащить наружу.

Бумажка оказалась счетом, выписанным служащим архива загса. В отличие от большинства квитанций, эту заполнили крупным аккуратным почерком: «200 рублей за просмотр книги записи актов бракосочетаний за январь 1947 года». Интересно, что могло заинтересовать Люлю в старых документах? Но меня сейчас волновали таблетки, поэтому, сунув листок в карман, я еще раз оглядела комнату. Так, Лариса скрыла от домашних, что пьет новое лекарство, значит, явно не держала его в общей аптечке. Куда спрячет женщина пузырек? Куда ни за что не станет заглядывать муж? Мои бывшие супруги никогда бы не полезли в пакеты с дамскими прокладками.