Варвара Клюева - Лекарство от хандры Страница 8

— Пойдешь со мной или подождешь здесь? — спросила Сандра.

— Подожду.

— Я ненадолго, минуты на три.

Она исчезла в темноте, а я сунула руки в карманы и принялась расхаживать по переулку. Погрузившись с свои мысли, я не замечала ничего вокруг, поэтому мощный удар по затылку стал для меня полной неожиданностью.

«Ну вот, всегда так», — обреченно подумала я и потеряла сознание.

Глава 2

Сандра выбежала из подъезда и, торопясь запечатлеть драгоценную вывеску, не сразу обратила внимание на мое отсутствие. Только щелкнув два-три раза затвором фотоаппарата и закрыв футляр, она соизволила оглядеться по сторонам и с удивлением обнаружила, что меня нигде не видно.

«Странно, — подумала Сандра. — Неужели Варвара на меня обиделась? Управилась я довольно быстро, минут за пять».

Будь ее спутником кто угодно другой, она, наверное, встревожилась бы, но, как уже было сказано, по мнению Сандры, я — особа непредсказуемая, и мое таинственное исчезновение подозрений у нее не вызвало. Предположив, что я по неведомым причинам решила добираться до ее дома самостоятельно, она повесила фотоаппарат на плечо и быстрым шагом двинулась к трамвайной остановке.

Не найдя меня перед своей дверью, она огорчилась, но из-за пресловутой флегматичности дальше этого не пошла. «Вот сумасбродка — потопала пешком», решила Сандра и отправилась на кухню ставить чайник. Час спустя слабенькие ростки тревоги все же пробились на поверхность, но быстро зачахли под яркими лучами новой идеи, осенившей мою подругу: «Ну конечно, как же я раньше не догадалась! По пути домой Варька наверняка встретила кого-то из знакомых, они зашли в кафе выпить по чашке кофе и заболтались».

Эта успокоительная мысль питала олимпийское спокойствие Сандры еще час, после чего ее сменила другая, более оригинальная: «Зачем сидеть и гадать, что могло случиться, если существует такое верное средство добычи информации, как гороскоп?»

От подавляющего большинства астрологов-любителей Сандру отличает серьезный, можно сказать, научный подход к проблеме. Увлекшись когда-то предсказаниями судьбы по звездам, она не только в совершенстве овладела искусством составления гороскопов, но и попыталась разработать собственный метод их толкования. С этой целью начинающая прорицательница составила не меньше тысячи гороскопов для десятка своих знакомых — не только на даты рождений, но и на произвольно выбранные дни. Система ее была такова: облюбовав один из дней ближайшего будущего, Сандра рисовала зодиакальный круг и расположение планет, а затем записывала несколько вариантов прогнозов для кого-нибудь из друзей. На следующий день после интересующей ее даты она звонила подопытному кролику, расспрашивала о событиях, имевших место накануне, и сверяла полученные данные со своими предсказаниями. Как правило, они в той или иной степени отличались от истины, но Сандра не унывала. «Значит я чего-то не учла, — спокойно отвечала она насмешникам. — Ничего страшного. Методика находится в стадии разработки». Впрочем, иногда ее прогнозы оказывались удивительно точными. Как-то раз она позвонила мне, сообщила, что завтра положение планет будет крайне неблагоприятным для моего здоровья, и посоветовала не выходить из дома. Я посмеялась и на следующий день без тени сомнения отправилась на каток, где весьма неудачно упала, повредила колено и потом целый месяц посещала травматолога, прыгая на одной ножке.

Для своих астрологических упражнений Сандра держала дома список знакомых с указанием географических координат, дат и часов их рождения. Разыскав его, она взяла лист бумаги, циркуль, линейку, астрономический атлас и принялась за работу. Закончив, она посмотрела на результаты своего труда и похолодела. Гороскоп на 20 января 1999 года предрекал мне поистине зловещие события. Рука Сандры сама потянулась к телефону и набрала номер справочной по несчастным случаям. Ее заверили, что никаких сведений о Варваре Андреевне Клюевой пока не поступало. Это успокоило Сандру, но ненадолго, поскольку в голову тут же полезли мысли о трупах, спрятанных в багажниках автомобилей, телах, захороненных в парках культуры и отдыха, мертвецах, обобранных до нитки и изуродованных до неузнаваемости, утопленниках, по разным причинам не всплывших на поверхность, жертвах маньяков-людоедов, исчезнувших без следа, и прочих столь же волнительных предметах.

Пытаясь чем-нибудь себя занять, Сандра без особой надежды обзвонила всех питерских знакомых, к которым я могла нагрянуть, и, разумеется, ничего нового не узнала. В одиннадцатом часу она твердо решила пойти в местное отделение милиции и написать заявление о моей пропаже, но вовремя вспомнила, что такие заявления принимают не раньше чем на третьи сутки после исчезновения гражданина, за исключением тех случаев, когда есть серьезные основания считать, что совершено преступление. Как Сандра ни верила в астрологию, ей хватило ума сообразить, что милиция вряд ли сочтет гороскоп серьезным основанием.

Мысль о милиции вызвала в памяти наш вчерашний разговор и мой рассказ о Селезневе. «Вот кто не стал бы соблюдать дурацкие бюрократические формальности и начал разыскивать Варвару немедленно, — тоскливо подумала она. — Какая жалость, что он в Москве!»

Тут Сандра наткнулась взглядом на сумку, которую я вопреки ее настояниям отказалась брать с собой. Благословляя мое ослиное упрямство, она налетела на сумку, точно ястреб, рванула молнию и вытряхнула на пол содержимое. К ее облегчению, среди пожитков нашлась записная книжка. «Возможно, здесь у Селезнева есть знакомые коллеги, — думала Сандра, лихорадочно листая страницы. — Если он позвонит им и попросит о личной услуге, они не станут ждать, пока минет трое суток».

На букву "С" нужного телефона не нашлось. Сандра напрягла извилины и вспомнила, что вчера я несколько раз назвала капитана Доном. Да, это имя в книжке было, а под ним даже не один, а целых два номера — домашний и рабочий.

Уже нажимая на кнопки, Сандра сообразила, что не знает, как к Селезневу обращаться. «Господин Селезнев» и «товарищ капитан» звучали одинаково глупо, а Дон — слишком необычное имя, чтобы быть настоящим. Решить эту проблему Сандра так и не успела — на том конце провода взяли трубку.

— Да?.. Говорите, я вас слушаю.

Сандра решилась:

— Дон?..

После мучительной паузы трубка неуверенно произнесла:

— Д-да… А-а…

— Я подруга Варвары, Сандра. Возможно, она обо мне упоминала.

— И не раз. Вы живете в Питере, занимаетесь фотографией, наводнили дом бездельниками и наотрез отказываетесь ехать к ней в Москву. Сейчас она гостит у вас. Все правильно?

Сандра немного расслабилась.

— Да, только… сейчас уже не гостит. Она пропала.

Голос в трубке стал озабоченным:

— Пропала? Когда? Что случилось?

Есть люди, которые заражаются беспокойством других. Сандра к этой категории не относится. Угадав по голосу, что Селезнев разделяет ее тревогу, она почувствовала себя увереннее. Настолько увереннее, что, рассказав об обстоятельствах моего исчезновения, не побоялась упомянуть о злосчастном гороскопе.

Гробовое молчание длилось целую вечность, потом трубка ожила, и в голосе собеседника уже звучала тревога:

— Сандра, вы не будете возражать против еще одного гостя?

— Вы хотите приехать? — Сандра растерялась. — Но… это не слишком… хлопотно? Я позвонила в надежде, что у вас есть знакомые в нашей милиции и вы с ними свяжетесь…

— Нет, это не вариант, — перебил Селезнев. — Разумеется, я могу отыскать связи и устроить, чтобы у вас приняли заявление, но наши такими делами обычно занимаются без энтузиазма. Слишком мало шансов на успех, слишком много неотложной работы. Я не могу допустить, чтобы Варвару разыскивали посторонние. Насколько я ее знаю, она нашла бы возможность с вами связаться. А раз не позвонила, значит, попала в серьезный переплет. Нет, я должен заняться ее поисками сам.

«И Варька еще уверяла, что между ними ничего нет, — мысленно усмехнулась Сандра. — После двух месяцев знакомства человек по первому зову — даже не самой Варвары, а ее подруги — готов все бросить и мчаться в другой город…»

— Дон… Ничего, что я вас так называю? У меня просто нет слов…

— Жаль. Я надеялся, что вы продиктуете свой адрес и номер телефона.

— А вы, оказывается, грубиян. — Сандра улыбнулась.

— Не совсем. Просто я должен спешить. Последний поезд на Питер уходит в районе половины второго.

— Ох! Да, конечно. Записывайте скорее. — И Сандра начала диктовать свои координаты.

Селезнев повесил трубку и только тогда заметил, что ладони взмокли, а пальцы мелко подрагивают. Он и сам удивился своей реакции на весть об исчезновении Варвары. Похожее чувство он испытал за свою жизнь лишь однажды когда узнал о болезни брата.

Но Иван был неотъемлемой частью его собственного "я", единственным другом, бессменным товарищем по играм, доверенным лицом — словом, всем. Только те, кому выпало иметь брата или сестру-близнеца, свою генетическую копию, неразлучного спутника, чье плечо ощущаешь рядом, можно сказать, с самого зачатия, — могут представить себе, что значит угроза подобной утраты. А Варвара? Они знакомы всего два месяца. Да, в ее обществе легко и весело, с ней не соскучишься, она совершенно ни на кого не похожа, но ведь этого недостаточно, чтобы едва не хлопнуться в обморок от одной мысли о нависшей над нею опасности. Вон, и колени подгибаются, и сердце колотится, словно после километровой пробежки в гору. Добро бы еще речь шла о возлюбленной, так ведь нет, ничего подобного. Селезнев даже усмехнулся. Варвара и любовь — немыслимое сочетание. Вроде бургундского и селедки с луком. Вернее, селедки с луком и бургундского.