Наталия Левитина - Девушка без недостатков Страница 8

— Ну, мама! — всплеснула руками Лиза. — Ты же знаешь, я не курю. Это так — для эффекта, для антуража!

— Втянешься, глупая. «Для эффекта»! Ты и так вполне эффектна. Неужели ты не нравишься себе такой, какая есть?

— Ты прекрасно знаешь, откуда мои комплексы, мама. Трудно поверить, что пользуешься успехом, если в трехлетнем возрасте тебя бросил самый главный мужчина в жизни.

— О боже! — взмолилась Алина Владимировна. — Завела старую песню. Прошу тебя, не начинай!

— Нет, начну, — въедливо продолжила Лиза. — Даже если на меня обратит внимание мужчина, сочетающий в себе импозантность Пирса Броснана, надежность Брюса Уиллиса и ироничность Михаила Леонтьева, то я все равно не поверю, что в меня кто-то влюбился. Ведь я оказалась не нужна собственному отцу!

— И хватит убиваться, — улыбнулась Алина Владимировна. — Как ты сказала — элегантность Пирса Броснана и надежность Брюса Уиллиса? У-хм-м. Недурно. Я бы не пропустила!

— У меня на всю жизнь в душе клеймо ненужности! — патетично заметила Лиза, ловко отправляя в рот кусок трюфельного пирожного.

— Не обманывай, Елизавета! Ты в полном восторге от собственной персоны, я знаю. «Клеймо ненужности»! Ври кому-нибудь другому. Ты считаешь себя совершенством, и не без оснований. Ты прелесть, ты ангел!

— Спасибо. Конечно. Да, я ангел. Но все равно… Вы могли бы с отцом что-то придумать. Чтобы не травмировать меня.

— Двадцать лет прошло, а ты меня все пилишь. Я ни в чем не виновата. Это неприятная тема, Лиза, давай оставим ее. Не будем обсуждать.

— Извини. Прости. Зациклилась. Больше не буду.

Тема нравственных страданий малютки, брошенной отцом, возникала всякий раз, стоило Алине Владимировне сделать Лизе какое-то замечание. Напомнить мамуле о несчастной доле пятидесятипроцентной сиротки, вызвать у нее угрызения совести (не сумела удержать мужа, отдала другой женщине!) являлось для Лизы способом психологической защиты.

— Конечно-конечно, хватит уже об этом думать, — сдала позиции Елизавета, увидев, что мама немного погрустнела, сникла и потухла, насколько это возможно при ее цветущем виде, сверкающей губной помаде и ярко-изумрудном летнем костюме от Труссарди. — Я уже выросла и мне никто кроме тебя не нужен. А я порчу тебе нервы. Я исправлюсь, честно! Я борюсь со своими недостатками.

— Тебе не с чем бороться, — отрезала Алина Владимировна. — У тебя нет недостатков. Самокопание — вредная привычка. От нее глаза тускнеют, румянец исчезает. Дай мне одну сигарету.

— Нет, мама! — закричала Лиза. — Хочешь, чтобы я бросила… А сама стреляешь у меня!

— У тебя приятные сигареты. И дорогие. Транжирка. Транжиришь деньги и здоровье.

Соблазн был велик — после чашки кофе выкурить одну из перламутровых Лизиных сигарет. Алина Владимировна не устояла. А Лиза сказала себе «нет!». Надо остановиться, пока не поздно. Вдруг симпатичный блондин, настойчивыми взглядами просверливший в ее плече, щеке, груди несколько глубоких дыр, не выносит девиц с сигаретой? Вдруг он решит, что Лиза — заядлая курильщица и табачный запах из ее рта так же неистребим, как международный терроризм? О, нет, от нее пахнет очень и очень приятно. Тонкими духами от Кашарель или Пако Рабанна, иногда — Армани. Короче, Лиза сказала себе твердое «нет!» и направилась к бильярдному столу. Она поступила мудро, так как пытливоглазый юноша сразу же поднялся со стула и поплелся следом.

— Профи? — застенчиво улыбнулся он, окружая бильярдистку знаками услужливого внимания: протянул кий, сложил шары.

— Да нет же! — почему-то рассмеялась Лиза. — Так, размяться.

Она держала в руках кий и смотрела на Валдаева снизу вверх.

— А вы?

— Я вообще до недавних пор был убежден, что все это — орудия убийства, — признался Александр. Он взял другой кий и, скорчив страшную, кровожадную физиономию, проткнул им воображаемого противника, как шпагой. — Но ошибался.

С этими словами, бросив на девушку быстрый веселый взгляд, Саша разбил треугольник. Шары сначала стремительно, а затем все более и более неторопливо покатились по зеленому сукну. Они стукались, издавая костяной звук, Александр прицеливался, склоняясь над столом, и каждое падение в лузу сопровождалось восхищенным и удивленным возгласом Елизаветы.

Лиза подняла на Валдаева сияющие, восторженные глаза.

— О-о-о! — выдохнула она. — Гениально!

— Ерунда! — гордо и небрежно заявил Александр. Он посмотрел на парочку шаров, застывших у борта. — Есть резерв для совершенствования.

Даже если б его сейчас пытали, он не признался бы, что следил за движением бильярдных шаров с замиранием сердца, боясь неудачи. Так хотелось выпендриться перед очаровательной малышкой.

— Александр.

— Елизавета.

Лизина рука утонула в ладони Валдаева. Ладонь была большой, крепкой и горячей. Лиза не пыталась прервать рукопожатие. Они смотрели в глаза друг другу. Саша немного помедлил, потом склонил тренированный стан и лихо, по-гусарски приложился к нежной лапке девушки.

— Ой! — смутилась Лиза. — Мне еще никто никогда не целовал руку.

Она поднесла к глазам кисть правой руки. Ей показалось, что поцелуй Саши еще остался на ней и греет, и сияет сапфирным огнем.

— Никогда? — не поверил Валдаев. — А вот так? Нескромный юноша вновь завладел рукой барышни и, перевернув ладонь, поцеловал в запястье. И рядом пару раз.

Теперь Лиза резко выдернула руку. Она покраснела, залилась румянцем, опустила глаза.

Валдаев тоже вроде бы смутился. Он смотрел на гладкие щечки, блестящие волосы, сияющие глаза… На вид Елизавете было около семнадцати, но компетентный внутренний голос подсказывал Валдаеву, что девушка старше. Да ему и не хотелось, чтобы она оказалась неопытной крошкой. Учитывая, что он сам как-то незаметно и незапланированно достиг почтенного возраста, связь с невинным, несовершеннолетним созданием отдавала бы педофилией. Хотя, конечно, случается, и восьмиклассницы удивляют безграничной раскрепощенностью. Но Лиза явно не относилась к подобному сорту девиц. От нее веяло свежестью утреннего моря.

— Лиза, ты идешь? Я взяла твою сумку, — окликнула дочь Алина Владимировна. Она приблизилась к очарованной парочке, окинула мужчину цепким взглядом опытного оценщика (мать незамужней половозрелой дочурки!), насмешливо улыбнулась.

Сыщик открыл было рот, чтобы завязать знакомство и с мамашей и выразить ей (проходимец!) восхищение ее внешностью — «вы, наверное, сестренка Елизаветы?» — но Лиза быстро схватила Валдаева за локоть, сжала в прощальном жесте, бросила улыбку, метнувшуюся к Саше маленькой ласточкой, и стремительно кинулась к выходу.

Сыщик так и остался стоять с открытым ртом. Ни адреса, ни телефона, елки-палки, что за дела?! Для него, бывшего опера, безусловно, не проблема выяснить и фамилию, и адрес, и телефон… И номера белой "тойоты"» он предусмотрительно запомнил, пока пялился в окно, прожевывая мясо… Но ведь гораздо приятнее было бы получить телефончик из рук самого объекта, с горячими просьбами звонить как можно чаще и в любое время суток!

Саша разочарованно вздохнул, потерянно посмотрел на двери ресторана, только что закрывшиеся за дамами. Официантка в клетчатой юбочке, а если точней — ее ноги в прозрачных колготках (15 ден — определил на глаз опытный криминалист Валдаев) — вернули донжуана к действительности. Саша пристроился в арьергарде, чувствуя, что уверенность и жизнерадостность возвращаются к нему в такт с цоканьем каблуков юной официантки.

— Пожалуй, я выпью пива, — сказал он девушке. — Какое у вас тут?

Глава 6

В одном из московских отделений милиции разворачивалась стандартная сцена. Посетительница исходила тихими стонами и водопадами слез. Стены кабинета слышали много скорбных историй, и горестный рассказ Ларисы Бояриновой был отнюдь не самым страшным. Но для несчастной переводчицы ее горе в данный момент остановило движение земного шара. И солнце тоже больше не светило.

Лейтенант напротив Ларисы Бояриновой сидел, обхватив голову руками. На лбу у него было написано… Там уместилось три страницы возмущенного текста следующего содержания (тезисы): как можно быть такой доверчивой дурой? И почему вас так много?

И почему вы все живете на территории, подведомственной нашему отделению?..

— Еще воды, пожалуйста, — просипела Лариса. Милиционер с неохотой налил четвертый стакан.

Ему казалось, что женщина тут же перерабатывает полученную жидкость в слезы.

— Вы паспорт-то его видели? — участливо спросил лейтенант.

— Конечно, видела! Он сам мне показал. Вот, смотрите! — Лариса протянула бумажку с координатами автослесаря Олега Данилкина. — Показал, чтобы я убедилась, что он не был женат и не имеет детей.

Лейтенант забрал у Ларисы бумажку и в обмен плюхнул на стол перед ней толстую папку.