Дарья Донцова - Последняя гастроль госпожи Удачи Страница 9

– Надоели ей живые люди, – предположил Собачкин, – вечно жди от них неприятностей. С трупами лучше: лежат тихо, не капризничают, не жалуются, а главное, молчат. Телефон Рагозиной я тебе переслал.

– Сейчас попробую договориться с ней о встрече, – обрадовалась я.

Семен помахал рукой.

– Уже договорился! Она тебя через два часа ждет в кафе «Монотоно».

Я открыла айпад.

– Ужас! Оно на краю света находится.

– Это выбор Рагозиной, – пожал плечами Собачкин, – угощение за твой счет. Она велела, чтобы ты телефон в машине оставила. Как бы не стала тебя обыскивать, сумку обшаривать в поисках диктофона.

– Мне не привыкать, – засмеялась я, – пару лет назад я разговаривала с одним бизнесменом, когда разговор завершился, он вызвал свою секретаршу, та изучила содержимое моего ридикюля, потом обхлопала меня со всех сторон. А мужик тем временем проверял, не записала ли я чего в телефон.

– Вона какой недоверчивый, – хмыкнул Кузя.

Я вытянула вперед ногу.

– Надеюсь, Рагозина не потребует, чтобы я надела принесенные ею тапки. Суну один мобильный в ботинок. А второй на ее глазах демонстративно выключу.

– Если Татьяна догадается в твоих черевичках пошарить и найдет трубку, она откажется беседовать, – вздохнул Сеня, – потеряешь информацию. И ей покажется странным, что ты в мае явилась в осенних ботинках.

– Запомнить ее слова в точности я никогда не смогу, – призналась я, – поэтому рискну. Трус не играет в хоккей, попробую записать беседу на тайную трубку. А насчет обуви… Ты никогда не слышал про летние сапожки?

– Летние са-по-ги? – повторил Кузя. – Зачем они? В теплое время года нужны босоножки.

– Время для них пока не настало, а мои ботильоны самые модные, они из ткани, совсем легкие, – объяснила я. – Ничего вы, парни, в моде не понимаете. Ладно, я поехала к Рагозиной.

Не успела я вырулить на шоссе, как позвонила Маша:

– Мусик, ты, наверное, переживаешь.

– По какому поводу? – удивилась я.

– Из-за вчерашнего, – сказала Манюня, – хочу тебе объяснить…

– Я сразу поняла, – остановила я ее, – никаких схваток у тебя не было.

– Точно. Как ты догадалась? – удивилась Маша.

– Ты выглядела спокойной, веселой, – объяснила я, – совсем не волновалась. Решила устроить учения перед боем?

– Когда моей подруге Ленке пришло время рожать, – объяснила Манюня, – ее муж никак не мог найти ключи от машины. Мать зачем-то сложила здоровенную сумку с купальником и ластами. Отец кинулся жарить картошку. Пока Ленка их в порядок привела, много времени прошло, потом они в пробку попали. В результате дочка Катюшка появилась на свет в роддоме на рецепшен. Лена не успела даже пальто снять. Мне такого не надо. Буду репетировать с нашими до выработки ими автоматизма.

– Отличная идея, – одобрила я, – обещаю, что в час икс не буду садиться в надувную лодку и грести по шоссе в клинику. Молча заберусь в джип Феликса.

– Мусик, ты единственный вменяемый человек в нашей семье, – заявила Маруся.

Я ощутила себя солдатом, которому маршал повесил на грудь медаль, и смутилась.

– Просто я понимаю, что в некоторых ситуациях излишняя суета и беготня не к добру.

– Муся, ты лучшая, – хвалила меня Маша, – аккуратная, предусмотрительная. Не то что Дегтярев. Вчера у него на дороге бензин закончился. Он заправиться забыл. Ну как это можно?

– Не знаю, – сказала я, – мне он ничего не говорил.

– Полковник Юре позвонил, стал спрашивать, что делать, – захихикала Манюня. – Юрец ему спокойно объяснил, что в правах есть карточка, которую выдала страховая контора. Надо позвонить, и приедет человек с канистрой.

– Как далеко зашел прогресс! – восхитилась я.

– У тебя такая же пластиковая фигня есть, – продолжала Маруся.

Я изумилась. Правда? Впервые об этом сервисе слышу! Но вслух произнесла:

– Да, конечно, но я ею пока не пользовалась, регулярно езжу на колонку.

– И мы с Юрой тоже, – сказала Маша, – а Дегтярев вечно забывает.

Некоторое время мы с Манюней возмущались безголовостью толстяка, вспоминали, сколько раз он сидел в заглохшем джипе, в один голос восклицали: «Ну вот как таким растяпой можно быть! Не залить бензин!»

– Полковник просил Юрца никому из нас о том, как он на дороге без бензина прыгал, не рассказывать, – завершила беседу Манюня. – Но Юра от меня ничего скрыть не может. Не говори дяде Саше, что знаешь. Ой, мне пора.

Из трубки полетели короткие гудки, я надавила на педаль газа. Моя «букашка» пару раз дернулась и застыла. Со всех сторон загудели, я вылезла из машины и растерялась. Можно, конечно, открыть капот, но зачем? Я ничего не понимаю в моторе. Хотя нет! Знаю, что в нем есть аккумулятор, радиатор и вентилятор. Еще бачок для незамерзайки. Послышалось кряканье, рядом притормозил «Форд» ГАИ.

– Что случилось? – спросил дорожный полицейский.

– Не знаю, – чуть не заплакала я, – в среду техобслуживание прошла. Все было в порядке.

– Разрешите глянуть? – спросил парень.

– Конечно, – кивнула я.

Сотрудник ДПС сел за руль и через пару секунд заявил:

– Женщина, у вас бензин закончился!

– Не может быть! – подпрыгнула я.

– Когда вы заправлялись в последний раз?

Я призадумалась.

– Ну… не помню.

Юноша с улыбкой посмотрел на меня.

– Автомобиль кушать просит. Вы на приборы-то хоть изредка смотрите. Давайте помогу ваш «Мини-Купер» к обочине подтолкнуть. Позвоните кому-нибудь. Колонки рядом нет.

– Страховая мне карточку выдала, – вспомнила я.

– Экспресс-мобильная заправка, – кивнул полицейский, – хорошая вещь для растяп.

Я отвела глаза в сторону. Моя бабушка Афанасия Константиновна часто говорила мне: «Никогда не веселись, если человек в нелепом положении оказался. Потому что если над тем, кто в лужу упал, посмеешься, то вскоре сам в нее плюхнешься».

Глава 9

– Что я знаю о трупе Олега Тихонова? – уточнила Татьяна. – Прогуглила вас, знаю, что вы не работаете в газете. И по виду на репортера не похожи. У них взгляд ищуще наглый. Так зачем вам эти сведения?

– Хочу помочь другу, – обтекаемо ответила я.

– Женщине? – проявила любопытство собеседница.

– Мужчине, – ответила я и соврала: – Он дал денег Митину в долг. Понятное дело, забыл о них, когда актер умер. Но если он все время был жив, то, вероятно, средства где-то хранятся.

Мне такая причина встречи показалась не очень убедительной, но медсестра кивнула:

– Ясно. Тело как тело, признаков насильственной смерти нет. Травм тоже. Обычный инфаркт.

– Но вы почему-то уверены, что Тихонов не Тихонов, и у него были при себе фальшивые документы, – осторожно шагнула я в омут.

Медсестра отодвинула пустую тарелку из-под салата.

– Поклянитесь, что вас не подослала Наталья Ильинична, владелица клиники «Человек здоровый».

– Павлова? – уточнила я. – Конечно нет, она понятия о нашей встрече не имеет.

– Гиена, – коротко высказалась Рагозина. – И почему я вам верю?

– Может, потому что я не вру, – улыбнулась я.

– Ладно, – протянула Татьяна, – с детства мечтаю увидеть Париж. А вы там, как в интернете пишут, дом имеете. Оплачиваете мне семидневный тур на автобусе – и я все-все вам сообщу.

Рагозина отложила нож с вилкой, открыла свой айпад и показала мне цифру.

– Вот, вас устраивает?

– По рукам, – согласилась я. – Начинайте.

– Нет, – засмеялась собеседница, – я на слово перестала верить людям в семь лет, когда мне за вымытую посуду пообещали купить мороженое и обманули. Нужна исключительно стопроцентная предоплата.

Я отодвинула недоеденный невкусный салат «Цезарь», куда положили жесткую курятину и подгоревшие сухари.

– В моем детстве не было столь трагических историй, как у вас с мороженым. Я надолго сохранила уверенность, что все люди честные. Увы, она растаяла во время ремонта особняка. У вас принцип: деньги вперед. А я после тесного общения с прорабом выработала свое правило: отдаю рубли только после сдачи объекта. Давайте искать консенсус.

– Вы хотите узнать кое-что про труп в морге. Это я нужна вам, а не вы мне, – заметила Татьяна.

– Не совсем так, – улыбнулась я, – с первой частью вашего заявления не спорю: да, вы верно поняли цель моей встречи с вами. Но о мужчине в мертвецкой может рассказать и прозектор, и тот, кто тайком сделал видеозапись вскрытия и отправил ее на телеканал «Сплетник». Имя этого человека мне пока не известно, но узнать его не составит труда.

Прения сторон заняли некоторое время, но потом нам удалось договориться.

– Неволяев – прекрасный специалист, – завела медсестра, – он еще до вскрытия определил, что Тихонов делал пластику, Олег побывал в руках талантливого хирурга. Тот ему лицо перекроил по полной, но очень аккуратно. Частенько блефаропластику делают так, что за километр видно: подрезали глазки. А у Тихонова даже вблизи невозможно было понять, что он весь перекроен, надо быть таким, как наш прозектор, чтобы сообразить: не родная морда у парня. Неволяев написал отчет о вскрытии, я его в кабинет Романа Ткачева отнесла. Он прочитал справку и давай орать: