Дарья Донцова - Золушка в шоколаде Страница 9

– И чего? – совсем растерялась Лапочка.

– Нельзя без него ее хоронить.

– Ия Вадимовна, никогда в могилу драгоценности не кладут, – попыталась образумить Крон какая-то женщина. – Тем более дорогие!

– Дороже Зои? – воскликнула Ия. – Какое твое дело? Что хочу, то и положу в гроб. Без медальона не дам дочь хоронить!

Повисла тишина, затем до слуха Крон долетел нервный мужской голос:

– Она с ума сошла! Пусть ей дадут успокаивающее и опускают гроб в яму, могильщики не станут ждать.

– Сам ты сумасшедший! – неожиданно грубо возразила Лапочка. – Раз Ия хочет, вы обязаны ее желание выполнить. Кто-нибудь может меня в квартиру отвезти?

Ия Вадимовна опустилась на стул и замерла. Сколько времени она так провела, тупо глядя на гроб, Крон не знала.

В конце концов вернулась Лапочка с украшением. Мать собственноручно застегнула широкую цепочку на шее покойной и отошла в сторону. Ии Вадимовне стало легче, она была благодарна Лапочке, которая сумела выполнить ее просьбу.

Крон замолчала, я перевела дух и спросила:

– Почему умерла Зоя?

Ия Вадимовна начала гонять пальцами рассыпанные по клетчатой скатерти крошки.

– Дочь заболела гриппом, температура подскочила на следующее утро после посещения стоматолога. Инфекция уже была в организме Зоиньки, в подобном случае всякие врачебные манипуляции противопоказаны, но дочка ничего не знала о гриппе и отправилась лечить зуб. Вот почему ей было так больно, анестезия не срабатывает, если человек плохо себя чувствует! В процессе лечения Зоя попросила сделать еще один укол, стоматолог не стала возражать, и дочке стало через полчаса совсем худо. Но потом вроде полегчало. Утром Зоя побежала в институт. На первой лекции у нее отчаянно заболела голова, и она, по словам подруги Аллы, приняла анальгин, две таблетки сразу. Но лекарство не подействовало. Сокурсники решили Зое помочь и начали совать то, что имели под рукой, – цитрамон, аспирин, бутылочку с каким-то сиропом. В конце концов Аллочка догадалась отвести еле живую Зою в медпункт, где ей поставили градусник. Ртутный столбик зашкалил за отметку «40». Не слишком умная медсестра дала Зое две капсулы парацетамола и вызвала «Скорую». Пока машина пробиралась по пробкам, дочка потеряла сознание, но по дороге в больницу пришла в себя и даже начала шутить с Аллочкой, которая сопровождала подругу. И та успокоилась. В клинике Зою уложили в палату, и она… умерла.

– Ужас! – ахнула я.

Ия сцепила руки.

– Увы, ничего необъяснимого в этом нет, и винить вроде как было некого. Медсестра велела проглотить жаропонижающее, «Скорая» сделала укол этого… ну… забыла. В общем, дочери ввели очень хорошее лекарство, но при взаимодействии с парацетамолом оно проявляет агрессию, а Зоя еще до посещения медпункта выпила сироп от температуры, в котором содержался тот же парацетамол. Короче говоря, роковое стечение обстоятельств.

Я молча слушала Ию.

– Как ни ужасно это звучит, – говорила та, – но кончина Зои казалась мне в тот момент объяснимой.

– Казалась? Что же тебя теперь так потрясло? Я вообще-то решила, что ты хотела возбудить дело против врача, который в клинике занимался твоей дочкой, а в милиции отказались. К слову сказать, привлечь к суду медиков очень и очень сложно!

Крон помотала головой:

– Нет. Я попыталась начать жить без Зои. Спасибо, Лапочка рядом, старается изо всех сил, зовет меня мамой, но ведь родную дочь никем не заменить. Лапочка замечательная девочка, хочет меня расшевелить, приободрить, но… А теперь о сути дела. У меня на лице появились странные красные пятна, явно аллергического происхождения. Я после смерти Зои принимаю разные успокоительные таблетки, а они не действуют, вот я и покупаю все новые и новые упаковки. Последней была коробка с бицином,[1] я съела таблеточку и спустя двадцать минут стала кашлять, чихать, чесаться. Я пошла к специалисту. В регистратуре мне посоветовали, – ровно вещала Ия, – завотделением Мячину Ирину Львовну. Представляешь мой ужас, когда я увидела на шее у доктора… там висел…

Крон поперхнулась.

– Что? – не сдержала я любопытства.

– Медальон, – сумела наконец выговорить Ия, – тот самый, который я похоронила вместе с Зоей.

– Не может быть!

Крон медленно перекрестилась.

– Пусть меня паралич разобьет, если вру.

– Ты не лжешь, а ошибаешься.

– Нет.

– Вероятно, существуют другие такие подвески, – предположила я.

– Исключено, – решительно возразила собеседница. – Ведь я уже рассказывала, что прадедушка специально заказал драгоценность для любимой жены и велел выгравировать надпись.

– Случаются совпадения.

– Но не такие. Зою ограбили! Я хочу, чтобы вора посадили в тюрьму, а медальон вернули мне. Я его снова надену на шею дочери! – истерически воскликнула Крон. – Я попыталась обратиться в милицию, но без толку…

– Зою похоронили, – попробовала я привести в чувство Крон. – Зачем ей медальон?

– Я так хочу! Разрою могилу и верну его на место.

– Эксгумация – дело не простое.

– Я добьюсь разрешения! Или нет, сама, тайком…

– Право, не стоит, – забормотала я, – живым надо жить, у тебя осталась Лапочка. А с украшением вышла какая-то ошибка.

Ия Вадимовна судорожно обернулась.

– Ладно, скажу основное. Но учти, ситуация очень странная. Зоя жива! Она ждет от меня помощи! Ей плохо!

Я беспомощно оглянулась по сторонам. Нет, Крон все-таки сумасшедшая!

– Нет-нет, я не потеряла рассудок, – сказала Ия, верно истолковав мое движение, – очень хорошо понимаю, что ты считаешь меня невменяемой идиоткой!

– Что ты, мне в голову такое не придет! – воскликнула я, стараясь, чтобы вышло искренне.

– Всем приходит, – усмехнулась вдруг Крон. – И ты не исключение. Когда я в милиции то же самое рассказала, участковый извинился, вышел в коридор и, вот идиот, как гаркнет: «Мишка, вызови врача! У меня психопатка сидит, натурально из дурки удрала, фотки ей присылают с того света». Ну я и ушла скорехонько, пока и правда в дурдом не заперли.

– Фото? – удивилась я. – Ты ему разве не про медальон рассказывала?

– И про него тоже, – кивнула Ия Вадимовна. – Но еще… Ладно, считай меня шизофреничкой, ей-богу, теперь мне наплевать, я все тебе скажу. Только я ума уже поднабралась. Имей в виду: если сейчас, узнав правду, скажешь, что тебе надо в туалет, а сама позвонишь и пригласишь сюда психоперевозку, мигом отопрусь. Просто заявлю медикам: «Ничего не слышала и не видела, женщину эту встретила второй раз в жизни, сначала в поликлинике столкнулись, теперь она за мной сюда притопала. Еще разобраться надо, кто из нас больная». Вот и все.

Я заморгала, а Ия, опустив вниз уголки рта, прошептала:

– Она мне прислала снимок.

– Кто? – решила уточнить я. – Врач с медальоном?

– Нет, Зоя.

– Когда?

– Пару дней назад, – ответила Крон.

– Послушай, ты…

– Ага, хочешь сказать: посиди тут, а я в туалет схожу? – издевательски перебила меня Ия. – Предупредила ведь, не надо вызывать психиатра.

– Послушай, – повторила я, – ты обозналась, и можно понять почему. Смерть дочери любую нормальную мать из колеи выбьет. Даже у стопроцентно здоровой женщины глюки пойдут. Тебе и впрямь необходим врач, но я его сейчас приглашать не стану, доктор со «Скорой», даже специализированной, не поможет, нужен человек, который станет наблюдать за тобой, корректировать поведение. Думаю, психолог подойдет.

– Я не шизофреничка!

– Разве я говорила о психиатре? Стресс, депрессию, навязчивые состояния достаточно успешно лечат психотерапевты.

– Не нужны мне никакие душеведы! – резко заявила Ия. – Вот, смотри.

Быстрым движением Крон вынула из сумки фотографию, я уставилась на снимок. Комната, похоже – больничная палата, на кровати сидит девушка в голубом халате, на ее лице застыло суровое выражение.

– Переверни и прочти надпись, – велела Крон.

– «Гу любит Фо, помоги», – озвучила я то, что увидела на обороте карточки.

– Ну как? – почти равнодушно поинтересовалась Крон. – Впечатляет? После погребения дочь шлет матери снимок и умоляет о помощи.

– Это ее изображение?

– Да.

– Ты уверена?

– Абсолютно! Вот, смотри.

Ия открыла свой мобильный, я увидела вместо заставки фото очень похожей девушки.

– Это Зоя, – пояснила Ия. – Видишь, вот тут родинка? И на фото она есть.

– Кто-то решил над тобой поиздеваться, – пробормотала я. – Есть такие умельцы, любой снимок сварганят.

– И зачем людям понадобилось делать такое? – мрачно спросила Крон.

– У тебя есть враги?

– Да нет. Никого особо не обижала.

– Иногда, чтобы вызвать чужую ненависть, достаточно купить новую машину или приобрести шубку, – вздохнула я.

Ия Вадимовна заложила за ухо выбившуюся из прически прядь волос.

– Думаешь, некто решил мне насолить? Тайный недоброжелатель?