Наталья Александрова - Убийство на троих Страница 9

Пока они болтали, мужчина за столиком рядом с черепахой ушел, но его собеседник, по-прежнему не видный, остался.

– Десерт будете? – неслышно подошла официантка.

– Я буду, – оживилась Катерина. – А вы?

– Нет, пожалуй, – протянула Ирина, – вот разве что кофе…

– Два кофе, и покрепче! – распорядилась Жанна и повернулась к Катьке, улыбаясь: – Так что, выходит, что у твоего любовника нет никаких недостатков?

– Он замечательный, такой… – Катя не нашла слов, – но один недостаток у него есть, он женат!

– Разве это недостаток? – удивилась Жанна. – По-моему, девочки, это достоинство. Ну сами посудите, приходит он раза два в неделю, весь чистый. Пуговицы все аккуратно женой пришиты, взгляд не голодный, сам спокойный, все у него хорошо. С таким человеком и время приятно провести. И нужно нам друг от друга только одно.

«Да уж, невозможно представить себе Жанну, пришивающую пуговицы», – усмехнулась про себя Ирина.

Но возможно, так и надо? Жанна давно в разводе, сначала жила с мамой и сыном, потом купила себе квартиру, обставила по своему вкусу и ночует там, когда хочет, приводит, кого хочет.

– Значит, твой тоже женатый? – с любопытством спросила Катя.

– Естественно! – Жанна взглянула на часы. – Катерина, доедай десерт, и пошли, мне еще на работу заехать нужно.

Сергей Анатольевич увидел, как дамы встают из-за столика. Костюм на блондинке был недорогой, он просто очень хорошо сидел. У нее вообще была отличная фигура. Она оглянулась в его сторону, как бы почувствовав мужской взгляд. Он сделал вид, что уронил счет и скрылся под столом – совершенно ни к чему, чтобы его запомнили. На самом деле Ирина просто захотела еще раз взглянуть на черепаху.

Сергей подозвал официантку, расплатился и не спеша пошел к выходу. Пока три женщины оденутся и накрасят губы, можно горы свернуть. Когда они показались на ступеньках, он уже сидел в машине. Он думал, что они все вместе сядут в «фольксваген», но дамы решили пройтись – очевидно, чтобы выгулять килокалории, съеденные в мексиканском ресторане. Был конец апреля, солнце светило, как летом.

– Жанночка, спасибо тебе, ты поезжай. А мы пройдемся, погода – прелесть.

– Не пропадайте, девочки, обязательно звоните! – И машина Жанны скрылась за углом.

Ирина подхватила Катю под руку, и они пошли к Невскому. Сергей Анатольевич на своей «пятерке» болотного цвета поехал за новеньким «фольксвагеном», но недолго, потому что Жанна остановила машину у нотариальной конторы.

На улице было так хорошо, что подруг слегка разморило после сытной еды. Даже Катерина перестала болтать. Ирине не хотелось возвращаться домой, дома все было плохо, то есть не то чтобы плохо, но как-то противно, не по-людски. Она была рада, что они остались с Катей вдвоем, с Жанной приходилось все время держаться настороже. Но Катерина вдруг сама начала трудный разговор:

– Мы все о себе. А как у тебя дела?

– Все так же, – вздохнула Ирина и отвела глаза.

Катя не стала расспрашивать, только сжала ее руку и сказала убежденно:

– Держись, подруга, все еще изменится к лучшему! Вон какая ты хорошая, тебе обязательно в жизни повезет.

– У тебя все хорошие, – засмеялась Ирина, – и вообще ты, Катька, оптимист.

– Это несущественно! – тоже засмеялась Катя.

– Ты со своей любовью небось и работу забросила?

– Что ты! Наоборот, столько идей появилось. А панно я правда продала, только не за пятьсот долларов, а за триста.

– Купи себе что-нибудь из одежды, – осторожно сказала Ирина, боясь обидеть подругу.

– Прямо не знаю, уже все деньги распределены. Ремонт хочу сделать. А то неудобно. – Она застенчиво улыбнулась.

Комната у Катерины была большая, с красивым стрельчатым окном. Но страшно запущенная.

– Слушай, пойдем завтра по магазинам, поможешь мне обои купить. И найдешь мастера?

– Найду, – улыбнулась Ирина, – и купить помогу. Заодно посмотрю на последние твои работы.

– Чудно! – Катя чуть не захлопала в ладоши.

Ирина задумалась. Завтра ей трудновато будет выбраться из дому, а вечером у нее другие планы, но Катерина при своем несомненном художественном таланте была в быту не только абсолютно непрактична, но и вкус ее куда-то пропадал. Она могла купить какие-нибудь аляповатые обои, про одежду лучше вообще не вспоминать – ходила в каких-то непонятных свободных сарафанах, как будто вечно беременная, как однажды ехидно заметила Жанна.

Следовало Катьке помочь и не откладывать в долгий ящик, потому что Катька забудет или передумает, потом деньги кончатся, и благие намерения пропадут даром.

– Хорошо, встречаемся завтра в три часа в метро у Гостиного, не опаздывай.

Они расцеловались и разошлись.

В метро у Ирины настроение немного испортилось, но она постаралась отогнать дурные мысли – что толку. В метро нельзя поддаваться плохому настроению: уходишь в себя, начинаешь перебирать все прошлые обиды, выражение лица становится скорбно-недовольным, выглядишь лет на десять старше. В другом общественном транспорте можно смотреть в окно, а в метро люди от нечего делать присматриваются друг к другу. И вот едет человек до нужной станции, например, минут сорок и всю дорогу смотрит на твою недовольную физиономию. И постепенно сам заражается твоим плохим настроением, а на него тоже кто-нибудь в это время смотрит. В результате на конечную станцию приезжает полный вагон расстроенных, озлобленных людей. Они пойдут домой к мужьям и женам, постараются им также испортить настроение, так постепенно злоба и ненависть расходятся как круги по воде. Нет уж, путь лучше люди, глядя на нее в метро, думают: вот едет привлекательная, со вкусом одетая женщина, достаточно молодая (а что, тридцать семь лет вполне еще приличный возраст, да и выглядит она лет на пять моложе), все у нее в жизни хорошо и смотреть на нее приятно.

От таких мыслей Ирина повеселела, но, когда она шла домой от метро, опять стало нехорошо. Не зря она так боялась Жанкиных расспросов, ответить ей было нечего. Кто она такая? Домохозяйка. Дом подразумевает семью, а семьи у нее нет. На правой руке обручальное кольцо, а мужа-то как раз и нет. То есть он есть, но далеко и, похоже, давно уже не считает себя ее мужем.

Все началось семь лет назад, ну да, именно столько она уже не работает. Ее уволили с работы – в общем-то было за что, ведь она вечно рвалась домой, к детям. Как она могла оставлять их одних, отправлять одних в школу, если сыну было десять лет, а дочке – восемь? Муж преподавал русский и литературу на кафедре для иностранцев в университете, давал частные уроки. Тогда все жили бедновато, как-то это не бросалось в глаза.

«Посиди дома», – сказал Андрей.

Она согласилась, да и куда бы взяли женщину с двумя достаточно маленькими детьми? В первый год она просто обалдела от счастья и свободы. Не надо было будить детей на час раньше, чтобы выпроводить в школу, не надо было на работе выслушивать нравоучения хама-начальника – он обожал сидеть, развалившись на стуле, при этом дамам сесть, разумеется, не предлагал, и снисходительно вещал: «Вы, Ирина Анатольевна, неправильно воспитываете своих детей. Вы должны старшему поручать младшего и спрашивать с него по всей строгости. А вы воспитываете слюнтяев и белоручек», – и так далее. Не надо было вечно унижаться и просить одолжения у бабушек-дедушек, чтобы посидели с детьми, не надо было, как каждый год, с ужасом ждать лета, задавая себе вопрос: куда отправить детей на отдых и кто с ними будет сидеть?

Она воспрянула духом и похорошела, хотя по-прежнему не было свободной минуты – семья отнимала все. По прошествии года такой жизни мужу неожиданно предложили поехать преподавать в Англию на один семестр. Он согласился не раздумывая – всего четыре месяца, Ирина не работает, справится без него одна.

Муж вернулся совершенно другим человеком. Та жизнь полностью его захватила. Когда прошла радость от встречи, когда побывали в гостях все друзья и были рассмотрены все фотографии, он впал в депрессию. Но ненадолго, потом оживился, начал работать, пропадал в университете, что-то там устраивал, интриговал и со следующей осени выбил себе курс лекций на год в том же колледже в маленьком городке Сент-Олбанс недалеко от Лондона.

«Год – это очень много», – неуверенно возразила Ирина.

«А на что ты собираешься жить дальше и содержать детей? – холодно спросил он. – И вообще, это вопрос решенный».

Дети не давали ей скучать этот год, но муж вернулся совсем чужим. Он ходил по квартире как гость. И с ней он стал совсем другим, все изменилось в их отношениях. Он много времени проводил с детьми, Ирина понимала: это для того, чтобы поменьше с ней общаться. Она молчала, выяснять отношения она никогда не любила, и потом, иногда лучше не выяснять ничего до конца. Она думала, что муж постепенно привыкнет, ведь детей он очень любил. Но он пробыл дома несколько месяцев, а потом показал ей какие-то бумаги. Оказалось, ему прислали уведомление, что с ним заключен контракт на три года, он уезжает очень скоро.