Наталья Александрова - Поцелуй на пожарной лестнице Страница 9

– Та-ак, – протянула Татьяна, – правильно говорят, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Поделом мне, не надо верить всем подряд… Ну что ж, влетела на десять тысяч, переживу как-нибудь.

– Постой! – взмолилась Катя. – Ты мне не веришь? Все так и было, я расскажу…

– Некогда мне, скоро выходим, – отстранилась Татьяна.

– Но что же мне делать?!

– До города ты доехала, иди в полицию. Если все так и было, как ты говоришь, пускай они тебе помогают. Им по должности положено. Позвонят мужу или кому там еще, проверят по базе данных… а мне, знаешь, по барабану – Катя ты или Маруся… Хоть Вера-Надежда-Любовь и мать их София, вместе взятые!

Снова Катя почувствовала дикий страх, как тогда, в поселке. Татьяна уйдет, и она останется совершенно одна. Идти в полицию? Она даже не знает, где находится ближайшее отделение. Она больше не может ходить пешком, она просто упадет на асфальт! Господи, ну к кому можно обратиться, чтобы ей помогли?

И тут в ее памяти всплыл номер Лиды Дроздовой.

Черт! Она наверняка ждет Катю в «Галерее»! Времени у нее много, сидит себе, не скучает…

Катя представила себе уютный зал модного ресторана и невольно позавидовала Лиде. Тем временем пальцы сами набрали ее номер. Пока Лида ответила, прошла вечность.

– Слушаю! – раздался в трубке знакомый голос.

– Лида, это я, Катя!.. – Катерина понизила голос, потому что рыжая тетка на ближайшем сиденье выставила левое ухо, как локатор. В трубке помолчали, потом Лида спросила не своим, хриплым голосом:

– Какая Катя? Неверова?

– Ну да, ты что – меня не узнала? – изумилась, в свою очередь, Катя.

– Катька, ты, что ли? – В голосе Дроздовой прозвучало явное удивление. – Ты куда пропала? Вторую неделю уже не звонишь… у тебя что – завелся новый хахаль? – Лидка расхохоталась. – Шучу, шучу, ты же у нас – верная жена!

– То есть как – вторую неделю? – Катя подавилась словами. – Мы же с тобой сегодня утром разговаривали… ты хотела мне что-то рассказать… очень просила приехать… мы договорились встретиться в «Галерее»…

– Что?! Утром?! – Даже по телефону можно было понять, что у Дроздовой отвисла челюсть. – Подруга, ты там что – уже приняла? Говорят тебе – я тебя дней десять не слышала и не видела!

Краем глаза Катя видела нахмуренные Татьянины брови, ее суровое лицо.

– Лида, это не шутки, – как можно тверже сказала она, – сейчас не время для розыгрышей.

– Какой розыгрыш? – В голосе Лиды послышалась злость.

– Не валяй дурака! – рассердилась и Катя. – Ты звонила мне утром, с постели подняла, велела в «Галерею» приезжать, срочно! Из-за тебя все случилось!

– Катюша, с тобой все в порядке? – Теперь Лида говорила растерянным голосом. – Где ты находишься?

– В автобусе! – бухнула Катя.

– Едешь в автобусе? – повеселела Лида. – Ну, все ясно с тобой. Перебрала ты, подруга, здорово! Знаю, вы вчера в ресторане гуляли, ты, видно, приняла дорожку-другую, а сегодня с утра на старые дрожжи нюхнула… У меня раз так было… Просыпаюсь – в ушах звон, перед глазами все кружится, саму трясет – в общем, как в автобусе едешь. Прими от головной боли что-нибудь и спать ложись!

– Ты же знаешь, что я не нюхаю! И не колюсь! – закричала Катя, и рыжая тетка даже вскочила с места и хотела перебежать вперед, поближе к кондукторше. Но любопытство пересилило страх, и она снова плюхнулась на сиденье.

– А что тогда с тобой происходит? – недоверчиво спросила Лида. – Катерина, я ведь уже не шучу, я тебе утром не звонила, а болею, простудилась где-то… кашляю…

Нечеловеческим усилием воли Катя взяла себя в руки, хотя ей хотелось упасть на грязный пол автобуса, начать рвать на себе волосы и завыть от бессилия. Да когда же кончится этот кошмар?!

– Послушай, Лида, – заговорила она быстро и убедительно. – Подъезжай на автобусную станцию, привези мне денег! Немного… – она прикрыла трубку ладонью и шепотом спросила Татьяну: – Сколько стоил этот чертов букет?

– Девять с половиной тысяч, – быстро ответила девушка.

Ухо у передней тетки оттопырилось еще больше и покраснело от услышанной суммы.

– Долларов или евро? – уточнила Катерина.

– Да что ты! Рублей!

– Немного, – повторила Катя в трубку. – Пятнадцати тысяч хватит… пятнадцати тысяч рублей…

– Да ты что? – Из трубки послышался кашель. – Какие рубли, Катька, ты совсем с катушек сошла! С тобой есть кто-нибудь?

И от неприкрытой тревоги, звучавшей в голосе подруги, Кате стало совсем плохо.

– Приезжай, Лида, – упавшим голосом просила она, – очень тебя прошу, ради нашей старой дружбы…

– Да куда приезжать-то? – Лида внезапно рассердилась. – Говорят тебе – третий день в постели лежу! Температура жуткая! Не то что из дому выйти – с кровати не могу встать, ноги подкашиваются…

– Пожалуйста… – Катя не успела закончить фразу, потому что Дроздова едва слышным голосом проговорила:

– Что-то сигнал пропадает… не слышу тебя… совершенно не слышу… – и из трубки понеслись короткие гудки.

Катя тупо смотрела на клавиатуру телефона, бессмысленно шевеля губами.

Что же происходит? Дроздова утверждает, что они уже больше недели не перезванивались. Но тогда кто же звонил Кате сегодня утром?!

Чушь собачья! Неужели она могла ошибиться, не узнать Лидкин голос? Ведь она точно помнит, что проснулась сегодня от телефонного звонка. А может, это было вчера?.. Голова болела все сильнее. Катерина с ненавистью поглядела на телефон и вдруг с размаху бросила его на пол. Но до пола он не долетел, Татьяна поймала его в воздухе. Другой рукой она поддержала Катю, потому что у той вдруг отказали ноги.

– Эй, приди в себя! – Таня даже легонько встряхнула эту ненормальную.

Может, она и вправду наркоманка? Тогда объясняются многие странности в ее поведении. Но… зрачки вроде бы не расширены, носом не шмыгает… нет, не похоже. Кожа чистая и опять же крутые шмотки… Хотя, шмотки как раз ни о чем не говорят. Богатая девка подсела на кокс, все они теперь нюхают. Крыша у нее поехала, вот и сбежала куда глаза глядят, себя не помнит, чудится ей разное, явно выраженная мания преследования.

Таня осторожно повернула голову назад. Никакого черного «Лексуса» на дороге не было и в помине. Катя тяжело привалилась к ней, видно, совсем ослабела. Рыжая тетка смотрела на них во все глаза. Видит же, что девчонке плохо, но ни за что зад свой толстый с сиденья не поднимет!

И что же ей дальше делать с этой птичкой? Вон, они уже в город приехали. Если оставить ее где-нибудь на скамейке, рано или поздно ее патруль заберет. Полисмены долго разбираться не станут, накостыляют ей по шее, запихнут в обезьянник. Однако ее, Татьянино, благородство тоже имеет свои границы. Не в ее положении можно заниматься благотворительностью!

Автобус остановился.

– Конечная! – возвестила кондукторша. – Не забывайте свои вещи в салоне!

Катя молчала. Была она бледна до синевы, глаза – совершенно больные, на щеке тремя алыми полосами проступили царапины. Татьяна крепко схватила ее за локоть и заметила, что Катя дрожит.

Да ведь ей просто холодно в одном свитерке! Татьяна увидела вывеску кафе и решила зайти туда, потому что совершенно не представляла, как ей отвязаться от этой ходячей неприятности.

На взгляд Татьяны, кафе было ничего себе. Довольно-таки чисто, на деревянных столах салфетки и вазочки хоть с искусственными, но все же цветами. За стойкой возвышалась разбитная бабенка, которую посетители кафе, из тех, кто постарше, назвали бы молодухой. Волосы того рыже-коричневого оттенка, который дает недорогая краска под выбранным раз и навсегда номером, лежали на круглых плечах аккуратными локонами. Из-за стойки виднеется впечатляющих размеров бюст, едва прикрытый белой кружевной блузкой. Пуговицы расстегнуты – не из-за кокетства, а по необходимости, блузка явно была барменше маловата.

Татьяна держала пакетик в чашке так долго, что чай стал почти черным, после чего растворила там две порции сахара и подвинула чашку Кате.

– Я такой сахар не ем, – слабо воспротивилась Катя.

– Угу, сахар не белый, а темный, тростниковый, рис не простой, а дикий, кофе без кофеина, масло без холестерина, что там еще-то? Пей, тебе говорят, а то в обморок упадешь! И расскажи, отчего ты не хочешь звонить мужу на работу.

Катя выпила полчашки, слегка порозовела и довольно связно рассказала про звонок Стасу Мельникову, про курточку и про гибель девчонки под колесами черного «Лексуса».

«Неужели она все врет? – думала Татьяна, слушая ее. – Уж больно складно получается! А если и правда так все и случилось, то немудрено, что она малость свихнулась. Привыкла во всем на мужа полагаться, а его нету…»

– Ну, и что теперь? – проговорила Татьяна, отставив пустую чашку. – У тебя есть какие-нибудь мысли?