Фаина Раевская - Анекдот о вечной любви Страница 9

— Слушай, ты, Мэрилин Монро рязанская… — окончательно зверея, зашипела я, но шипение тут же перешло в жалобное поскуливание из-за боли, неожиданно возникшей в моей правой ноге. Это коварный Петька наступил на нее своим сорок пятым размером.

— Не конфликтуй, Вася, — шепнул Петр мне на ухо, а вслух, щурясь, как мартовский кот на выданье, произнес: — Леди, у вас потрясающей красоты руки! Такие нежные, изящные… А пальчики какие! Длинные, тонкие… Будь я художником, непременно написал бы ваш портрет маслом в стиле ню. Но, увы, господь не дал мне такого таланта…

Дальше началось полное безобразие: коллега приблизился к столу, сграбастал лапку Барби в свои тиски и за три минуты наговорил столько пошлостей, которые девица восприняла как комплименты, а Петька — как высший пилотаж обольщения, что я в изумлении уронила нижнюю челюсть, да так и осталась стоять с открытым ртом. Надо будет как-нибудь поинтересоваться — где Петруха так поднаторел и кто был его гуру?

Неизвестно, сколько бы еще продолжался сеанс соблазнения блондинки, но тут включилась селекторная связь, и все тот же приятный баритон, принадлежавший, несомненно, Шерлоку-отцу, мягко, но властно приказал:

— Зина, зайди ко мне.

Я громко фыркнула: надо же, у косящей под Барби девушки оказалось такое банально-деревенское имя! Девушке, должно быть, стало неловко, она довольно миленько покраснела и поднялась…

Возможно, у нормальных людей процесс вставания из-за стола занимает доли секунды, но у Зины-Барби это элементарное действо превратилось в настоящий парад-алле. Сперва бюст пятого размера улегся на стол, аккурат угодив на крышку ноутбука, затем над стулом вознеслись шикарные бедра, обтянутые набедренной повязкой, которую эта Барби по скудоумию считала юбкой. Из этой повязки вызывающе торчали… Черт знает, как это называется! Я бы ЭТО назвала столбами линии электропередачи, только очень стройными. Их невероятную длину увеличивал умопомрачительный каблук-шпилька. Глядя на эти каблуки, я против воли прониклась к Зине уважением: виртуозно владеть ими — целое искусство, ей-богу!

Петька пустил-таки слюну.

— Ух, е-мое!!! — выдохнул он, окончательно сваливаясь в эротическую нирвану. — Зиночка, так я могу надеяться?

Судя по тону, каким был задан вопрос, надеялся Петр, по меньшей мере, на горячий стриптиз при свечах в его двухкомнатной берлоге. И даже его старушка-мать, с которой проживал мой холостой приятель, препятствием в этом деле не стала бы.

Коварная Зиночка с деланым равнодушием блондинки, знающей себе цену, кокетливо изогнула бровь и томно произнесла:

— Я доложу Геннадию Петровичу о вашем визите. — С этими словами Барби удалилась в кабинет шефа, так вильнув бедрами напоследок, что Петька с глухим стоном скрестил руки в паху.

— Ох, бывает же такое! Где их разводят, интересно? — смущенно молвил Петруха, с трудом приходя в себя от пережитого потрясения.

— В Лондоне, на Бейкер-стрит, — съязвила я.

Однако Петька шутки не понял:

— Ты это точно знаешь? — оживился он и неожиданно вспомнил: — Блин, я же уже два года в отпуске не был! А что, Василь Иваныч, не махнуть ли мне в страну вечных туманов?

— Махни, отчего же, — равнодушно зевнула я, — только учти, согласно последним исследованиям британских же ученых, влажный местный климат крайне отрицательно влияет на потенцию.

— Иди ты! — не поверил Петька.

— Факт! Думаешь, почему у Шерлока на родине детей не было? — Коллега поморгал, задумавшись над проблемой, а я с воодушевлением продолжила: — То-то! Зато, как к нам приехал, сразу — бац! — и сыновья образовались!

Да, глупость, видимо, передается воздушно-капельным путем, как ОРЗ. К этому выводу я пришла, глядя на обалдевшего Петруху. Вообще-то, он парень неглупый. Во всяком случае, был — до встречи с Барби-Зиной. Он любит фантастику, детективы, иногда балуется стишками — по какому-нибудь поводу, а порой сочиняет и прозу. Я лично читала его рассказ под названием «Убей меня». Ничего, впечатляет, мне даже понравилось… местами.

Но сейчас с товарищем моим что-то случилось. Он мучительно переваривал откровенную «чернуху», которой я его загрузила. Того и гляди, замкнет процессор в мозгах у бедолаги! Господи, и почему это мужики в одночасье глупеют при виде женских прелестей?! Стоит потрясти у них перед носом полуобнаженным бюстом пятого размера — все, мгновенное разжижение мозгов!

Снова открылась дверь директорского кабинета, и на пороге возникла Зина в сопровождении элегантно одетого мужчины лет сорока пяти. При виде его сердце мое сладко заныло, потому что он удивительным образом походил на мужчину моей мечты: высокий, великолепно сложенный, с копной стильно подстриженных темных волос и изумительно синими глазами на смуглом лице. Даже небольшой шрам над левой бровью не портил общего впечатления, наоборот, он шел мужчине необычайно и делал его еще более мужественным. Должно быть, это и есть Геннадий Петрович Холмс, глава сыскного агентства.

— Здравствуйте. Вы от Виктора, — скорее утвердительно, чем вопросительно молвил главный Шерлок.

У меня нашлись силы лишь на неопределенный кивок, да и он вышел каким-то неубедительным. Частный сыщик, вероятно, знал, какое впечатление он производит на женщин, оттого не стал усугублять мою растерянность и посмотрел на Петруху.

Однако тот таращился на Зину, и слова Геннадия повисли в воздухе.

— Пройдите в мой кабинет, — со вздохом пригласил детектив. Как загипнотизированная, я сделала шаг в указанном направлении. В эту минуту я готова была последовать куда угодно, хоть в бассейн реки Амазонки или в клетку с голодными тиграми, стоило только Геннадию лишь обмолвиться о предстоящем маршруте, а главное — самому сопровождать меня в путешествии. К сожалению, пока придется довольствоваться всего лишь его кабинетом. Ухватив остолбеневшего Петьку за рукав, я вошла в святая святых детективного агентства «Шерлок и сыновья».

Своей элегантностью кабинет вполне соответствовал хозяину: все просто, лаконично, с безупречным вкусом и безумно дорого. Не дожидаясь приглашения, я плюхнулась в удобное даже с виду кожаное кресло. Подобная невоспитанность объяснялась просто: ноги мои буквально вибрировали. От нахлынувших эмоций, должно быть.

Петьке мое состояние явно не нравилось, поэтому он хмурился и активно играл желваками.

— Виктор сказал, вам нужна камера, — усевшись за стол, поведал Геннадий Петрович.

И снова я лишь слабо кивнула, зато Петька с вызовом заметил:

— Нужна!

— А могу я поинтересоваться, зачем? Только не подумайте, что я спрашиваю из обывательского любопытства. Просто, если вы обратили внимание, я занимаюсь частным сыском и могу оказать помощь не только технического характера, но и…

— Обойдемся как-нибудь, — было заметно, что Петьке не терпится поскорее покинуть кабинет «Холмса» и еще раз поглазеть на секс-бомбу в приемной. Я же, напротив, готова была провести остаток жизни в кабинете Геннадия Петровича или даже на пороге этого кабинета.

— Как угодно, — мой принц проявил удивительную выдержку и на грубость Петра никак не отреагировал. Он подошел к шкафчику, недолго там покопался и извлек на свет какую-то штуковину. Описать ее не берусь, потому что мне было не до технической стороны дела, но наверняка это и была камера, раз мы пришли за ней.

Геннадий Петрович пустился в подробные объяснения, связанные с принципом действия хитрого технического устройства. Я его не слушала, рассудив, что Петька лучше разберется в этом деле. У меня нашлось занятие поприятнее: я предалась девичьим грезам и обдумывала имя нашего с Геной первенца.

«Стоп, — скомандовало подсознание, — у него уже есть дети».

«Откуда ты знаешь?» — испугалась я.

«Контора называется «Шерлок и сыновья». Стало быть, сыновья имеются», — резонно заметило подсознание. Я было опечалилась, но тут же решила не брать на веру выдумки глупого подсознания, а прояснить этот вопрос немедленно.

— Скажите, — робко начала я и подивилась тому, как пискляво прозвучал мой голос. Откашлявшись, я повторила попытку… Нет, мой голос сегодня мне решительно не нравился, да и не только голос, если честно! Прическа… Хрен знает что, а не прическа! Разве может приличная, романтически настроенная барышня носить короткую, почти мальчишескую стрижку?! Ей больше к лицу этакие воздушные кудряшки, которые трогательно разлетаются при малейшем дуновении ветерка. А как я одета?! Просто абзац! Вытертые джинсы с дизайнерскими дырками под коленями, китайские кроссовки — по случаю бесснежной зимы, свитер с вытянувшимися рукавами, а для форсу — длинный шарф, связанный мною собственноручно еще в школе под чутким руководством бабушки. Безобразие! Завтра же, нет, сегодня вечером наведу ревизию в гардеробе!

Вдохновившись принятым решением, я в третий раз попыталась задать волновавший меня вопрос. Слава богу, получилось.