Галина Куликова - Держи карман шире или Нагие намерения Страница 9

– Тогда мы возьмем «языка» и будем его пытать до тех пор, пока он не расколется, – сделал жизнеутверждающее заявление Власкин.

– Итак, – подвел итог Шургин, – диспозиция такова. Борис и Алекс нейтрализуют собаку, Клара стучится в дверь и отвлекает хозяев, а я тем временем обыскиваю дом.

– Но как я буду отвлекать хозяев? – заинтересовалась Клара, которую Власкин с Алексом вдвоем перебросили через забор, не проявив при этом ни капли уважения к ее полу.

– Придумайте какую-нибудь ерунду: что вы заблудились, что на вас напал сексуальный маньяк…

– Маньяк предпочтительнее, – тотчас решила она. – Это не оставит их равнодушными. Заблудилась – совсем не то. Заблудилась – значит, дура. Могут послать подальше.

Очутившись по ту сторону забора среди тесно стоящих деревьев, они растянулись цепью и осторожно двинулись к дому. Два окна первого этажа сияли в темноте – свет лежал перед ними на траве двумя аккуратными лимонными ковриками. Шургину показалось, что в кустах возле крыльца блеснула гладкая черная туша, похожая на дельфиний бок.

– Черт побери! – воскликнул он шепотом. – Как вы собираетесь справиться с этой собачищей?!

– Коронный номер Алекса, – похвалился Власкин. – Победитель собачьих родео! Ни одна тварь под ним еще не устояла.

– Нет, Душкин точно псих, – сказала Клара в ухо Шургину. – Драться с собаками!

От нее пахло какими-то ужасно старомодными духами. Крохотные золотые серьги, качавшиеся в ушах, наверняка достались ей от матери или от бабки. Шургин подумал, что лет через тридцать из нее получится потрясающая старуха – умная, деловая и острая на язык. Почему-то в сорок с гаком такие женщины не производят большого впечатления на мужчин и берут реванш, только когда обзаводятся морщинами и сединами. Сигарета была беспроигрышным дополнением к ее образу.

– Вы сумеете сыграть свою роль? – на всякий случай спросил он, и Клара в ответ презрительно хмыкнула.

– Лучше я, чем эти двое.

«Эти двое» тем временем договаривались о том, каким образом справиться с четвероногим сторожем.

– Разделимся на два отряда, – рассуждал Алекс. – Олег с Кларой пойдут влево, а мы с тобой вправо. Нет, лучше наоборот. Я взберусь на что-нибудь, да вот хотя бы на то дерево, которое перевешивается через забор, видишь? На ту ветку. И изготовлюсь. А ты начнешь дразнить собаку. Она нацелится на тебя, начнет лаять, тут я на нее и прыгну, сечешь?

Пока они разговаривали, упомянутая собака подошла к забору и стояла совершенно неподвижно, только приподняла верхнюю губу, чтобы показать свое оружие. В конце концов она тихонько зарычала, и Клара, увидев ее через неплотно пригнанные доски, не удержалась и воскликнула:

– Мамочки! Вот это зверюга…

Если она думала, что, оценив зверские габариты псины, Алекс Душкин спасует, то ошибалась.

– Ух ты, какая красавица, – пробормотал он. – Плохо только, что она не лает и не беснуется. Когда они беснуются, с ними легче справиться. Давай, Борька, начинай ее дразнить! Делай вид, что ты пытаешься проникнуть на ее территорию. Иначе она так и будет стоять и зырить.

– Отойдем подальше, – Клара потянула Шургина за рукав. – Мало ли что может случиться. Вдруг эта красавица хорошо прыгает?

Женское сердце – вещун. Все дальнейшее случилось очень быстро. Алекс полез на дерево и ловко, как бабуин, перебрался на облюбованную ветку. Власкин, с лица которого не сходила ухмылка, схватился двумя руками за доску забора и потряс ее. Закон Мерфи гласит: если какая-нибудь неприятность может произойти, она произойдет обязательно. Другое дело, что предвидеть ту неприятность, которая случилась с Власкиным, было довольно трудно.

Дело в том, что он выбрал не ту доску забора. Плохую доску. Старую. Она едва-едва держалась на одном гвозде. Когда бедолага схватился за нее обеими руками и потряс, решив сделать вид, что лезет на участок, доска хрумкнула и отвалилась, оставшись у него в руках. Собака мгновенно сгруппировалась, и глаза ее загорелись адским огнем. Бывший мент, по совместительству дикий кабан, не дал своему другу Душкину и пары секунд на то, чтобы совершить знаменитый прыжок с дерева на жертву.

Он развернулся и вместе с оторванной доской стартовал с места, закрутив воздух с такой силой, что с земли поднялся маленький вихрь песка. Собака черной молнией метнулась за ним. В один момент оба исчезли из поля зрения. Через второй, внешний забор Власкин перемахнул одним скоком, а собака подлезла под воротами, дав ему несколько секунд форы. Действо происходило в абсолютной тишине – собака считала, что лаять уже поздно, а Власкин полагал, что на вопли о помощи у него просто нет времени.

Шургин мгновенно сориентировался и подтолкнул Клару к образовавшемуся в заборе проходу.

– Пошла! – скомандовал он тоном инструктора, выталкивающего парашютиста из самолета. – Действовать нужно быстро, пока собака не вернулась.

Клара взлохматила волосы, расстегнула пару пуговиц на блузке и, сделав ужасное лицо, бросилась к крыльцу, неожиданно завопив на всю округу:

– Спасите!!! Ради всего святого, помогите! За мной гонятся!

Шургин не стал дожидаться, пока хозяева выскочат на улицу, и быстро обежал дом. Та стена, что выходила в маленький садик, была вся увита плющом, который полз по специально натянутым бечевкам. Это торжество зелени вполне способно было выдержать человека. Ведомый интуицией, он выбрал именно ту цель, к которой изначально стремился – маленькое окно под крышей. Ему казалось, там чулан или что-нибудь в том же роде, где лучше всего держать узницу.

Внизу, за углом, раздавались взволнованные голоса и топот. Клара кричала что-то про ужасного типа, который гнался за ней от самого шоссе, мужчины подавали короткие реплики. Потом принялись звать свою жуткую собаку, которая, как тут же выяснилось, носила кличку Афродита. Они свистели и, судя по звукам, стучали себя по ляжкам – безрезультатно. Возможно, Афродита где-нибудь в кювете доедала Власкина. Или они друг за другом переплывали соседний пруд, распугивая местных лягушек.

Оборвав несметное количество побегов плюща, Шургин наконец добрался до цели и утвердился на небольшом выступе, освободив обе руки. Тогда он потянул створки окна на себя и заглянул в комнату. Вместе с ним туда заглянула любопытная луна, разлив лужицу света на дощатый пол.

Девица была тут. Она сидела на стуле с заведенными назад руками, босая и остановившимся взглядом смотрела на него. Он помахал ей рукой, но она никак не отреагировала. Тогда он лег животом на подоконник и негромко спросил:

– Эй, дамочка, вы там как – живы?

Некоторое время она не отвечала. Но когда он полез внутрь, узнала его и воскликнула:

– Это вы?!

– А вы думали кто – Орландо Блум? – прокряхтел Шургин, перевалив через подоконник и спрыгнув на пол.

– Что вы тут делаете? – изумилась Диана.

– Догадайтесь с трех раз, – проворчал он, присаживаясь перед ней на корточки. – Черт, да вы привязаны насмерть. – Веревка, которой ее прикрутили к стулу, оказалась тонкой, а узлы маленькими и очень тугими. – Как, интересно, я вас буду отсюда вытаскивать?

Героический Орландо Блум, конечно, не сталкивался с такими проблемами – если уж он спасал пленницу, у него в кармане обязательно оказывался подходящий колюще-режущий предмет. У Шургина был только пистолет. Не отстреливать же девицу от стула!

– У вас, случайно, не найдется маникюрных ножниц?

Вместо ответа она начала мелко трястись.

– Черт возьми, что с вами?

– Я з… з… замерзла.

Пальцы у нее действительно были очень холодные. Он протянул руку и схватил ее за лодыжку. Ноги оказались еще холоднее.

– Чего же это вы сидели тут, как колода? – проворчал он шепотом. – Нужно было бороться! Извиваться хотя бы, топать ногами.

Он наклонился и попытался распутать узлы зубами, однако только обслюнявил их, отчего они сделались каменными.

– Черт! – прошипел он. – Придется спускаться вниз.

В этот момент в окне за его спиной показалась голова Душкина, увенчанная пластмассовым ведром. Увидев ее, Диана испуганно ахнула. Шургин резко обернулся и пробормотал:

– А вот и ваш принц. Не скажу, что прекрасный, но весь исполненный надежд.

– Кто это? – прошептала она, на минуту перестав дрожать.

– Алекс Душкин, разумеется. Ваша филейная часть произвела на него неизгладимое впечатление.

– Какая… часть?

Судя по всему, она плохо соображала. Впрочем, сам Шургин соображал не лучше. Нужно было срочно что-то предпринять, а он вел себя, как настоящий тормоз.

– Алекс, что там внизу? – прошипел он.

– Их двое, – ответил тот, вглядываясь в темноту. – Здоровенные быки. Один наш знакомый с белой мордой. Зовут его Владик. А второго Павлик. Они завели Клару внутрь и базарят там. Собака еще не вернулась. А что вы тут, собственно, делаете?

– У тебя есть что-нибудь острое – перерезать веревки?