Керри Гринвуд - Небесные наслаждения Страница 9

Садик на крыше благополучно пережил пыл разрушения шестидесятых годов, когда каждый житель Мельбурна возомнил себя специалистом по недвижимости. В результате большинство зданий подобных «Инсуле» были стерты с лица города, а на их месте построили миллионы квадратных метров офисных площадей, которые никто не хотел покупать. Какой-то благодетель закрыл проход на цепь, и вандалы его не заметили. Долгие годы здесь царило запустение, и растения не знали иного полива, кроме дождей. Но Труди приложила свои умелые руки (и мачете) и вернула саду цивилизованный вид. Столы и скамейки здесь тоже были в римском стиле. А еще на крыше располагалась розовая беседка и крошечный храм Цереры со статуей богини Земли.

Наш садик окружают высотные здания, и частичным воздаянием за подъем в четыре утра можно считать то, что в три тридцать пополудни я могу, расположившись в саду, наблюдать, как, высунув языки, мечутся в окнах соседних зданий несчастные работяги. Вот и теперь я нежилась на солнышке, подставляя его лучам лицо и грудь, а рядом со мной сидел сказочно красивый мужчина, который любил меня. Да я даже мечтать об этом не могла! Благодарю тебя, Господи!

Небо было синим и холодным. С лип, выращенных Труди, начали опадать листья. Еще немного, и сад съежится перед наступлением зимы: розы обрежут, и они превратятся в короткие колючие обрубки; от луковичных растений, которые Труди убедила нас купить, останутся над землей лишь крошечные зеленые макушки, а цветы исчезнут совсем. Беседка, где некогда свисали душистые гирлянды глициний, превратится в голый остов. Мы с Горацио, гуляя в саду, будем проводить больше времени в маленьком храме: там можно укрыться от дождя и наблюдать через стеклянные окна, из которых открывается прекрасный обзор во все стороны, как бушует вокруг непогода.

Мы с Горацио любим грозу. Я подумала, что надо бы спросить об этом нашего нового друга.

– Дэниел, ты любишь грозу?

Он отхлебнул из бокала и задумался.

– Если гроза застигнет в дороге, да еще с поклажей, и нет надежды найти укрытие, тогда ответ – нет. На корабле в открытом море – тоже нет. Но в таком вот местечке, где кругом стеклянные окна, это замечательно! А почему здесь так тепло?

– Архитектор устроил так, что остаточное тепло из здания по трубам подается на крышу и нагревает пол, поэтому земля не промерзает. Зато Труди приходится часть луковиц выкапывать и держать в холодильнике. По крайней мере так она говорит. А этот храм был спроектирован как зимнее укрытие. Профессор Монк утверждает, что это еще римляне придумали.

– Эти римляне были смекалистые ребята, – улыбнулся Дэниел. – Возможно, следует все же простить им разрушение храма в Иерусалиме. Но ты не ответила, – напомнил он и посмотрел на меня своими синими глазами.

– На что?

– Ты любишь меня?

– Люблю, – сказала я. И это было правдой.

Будь у меня голос, я бы пропела это. Но вместо пения я просто прижалась потеснее к Дэниелу и стала следить, как холодный ветер срывает листья и кружит их, пока не устанет, а потом опускает на землю.

Пришла Мероу и уселась на скамейку рядом с нами. Джин у нас уже кончился, но это было неважно, так как Мероу не притрагивается к алкоголю: говорит, от него ослабевают чакры. Она принесла термос с травяным чаем и нечто пушистое и рыжее, напоминавшее йо-йо.

Оказалось, что это вовсе не игрушка, а Люцифер, облаченный в синюю шлейку с поводком. Котенок был перевязан словно посылка и все равно пытался перегрызть путы.

– Он еще не привык к поводку, – объяснила Мероу, распутывая котенка и ставя его на лапы. Тот прямиком кинулся к Дэниелу, вскарабкался на него и с невинным видом принялся жевать пуговицу на рубашке.

– Все-то ему надо исследовать, – умиленно вздохнула Мероу, наливая себе в чашку напиток, пахнувший малиной. – Когда он на поводке, опасность все же меньше.

– Как же ты с него муку отмыла? – изумилась я. Люцифер был не просто чистым – он сиял чистотой. – Как тебе это удалось? На мне она сразу превратилась в клейстер.

– Пришлось потрудиться, – призналась Мероу голосом страдалицы. – Зато я узнала, что малыш прекрасно плавает, а это для него очень полезно. Кажется, он любит воду. Даже сам пришел ко мне в ванную.

Я невольно покраснела. Но Мероу посмотрела на меня с той же благосклонностью, что и Горацио.

– В наше время никогда не знаешь, кого найдешь у себя в ванной, верно, Коринна? – промурлыкала она.

Дэниел рассмеялся и обнял меня крепче.

– Что ты узнала о мисс Доусон? – спросила я, чтобы сменить тему разговора.

– Как ты и сказала: очень милая дама. Квартира обставлена новенькой мебелью. Весьма изысканно и с отличным вкусом. Несколько старинных вещей, должно быть, семейные реликвии, да еще фотографии детей и покойного мужа. Она меня расспрашивала о городе. Например, сегодня она отправилась в библиотеку Атениум, потом перекусит где-то в городе, сходит в кино и пообедает в Китайском квартале. Судя по всему, она намерена жить в свое удовольствие. И я уверена: у нее это получится. Женщина, которая пьет лучший джин, предпочитает льняные простыни и пользуется духами «Арпеж», наверняка знает толк в жизни. Мне она понравилась. Я ей рассказала о саде. А еще поинтересовалась, не хочет ли она завести котеночка, но она отказалась.

– Попытка не пытка, а спросить стоило, – одобрил Дэниел.

Люцифер, похоже, потерял надежду на то, что пуговица (1) оторвется и он ею подавится или (2) из нее, как из соска, потечет молоко. Он перебрался повыше и сунул свой нос за воротник рубашки Дэниела.

– Зато другой наш жилец совсем иная пташка, – заметила Мероу, понизив голос.

– Госс заявила, что он зануда, – сообщила я.

– Ну, я бы так резко не судила, но он, конечно, не без странностей, – согласилась Мероу, отпивая чай. – Все расспрашивал о службах доставки, видно, не собирается выходить из дому. О доставке овощей, например, заказах из ресторанов, прокате видеокассет. В «Плутоне» уже есть мебель, правда, немного вычурная – в стиле модерн. Похоже, он привез с собой только одежду да кое-какие книги, ноутбук и пару ужасных скульптур. Вы знаете, этакие вещички – objet trouvеs – которые люди мастерят, чтобы продемонстрировать отсутствие художественных способностей. На одной там бронзовый скелет рыбы.

– Может быть, у него сердце разбито? – предположил Дэниел. – Вот он и прячется до тех пор, пока не заживут раны и он не почувствует, что готов снова предстать перед миром.

– А вдруг он художник, – подхватила я, – и готовится к выставке?

– Все возможно, – произнесла Мероу привычным тоном оракула. – В любом случае у этого мужчины есть тайна. Которую глаза его никогда не выдадут.

– Как его зовут? – спросила я.

– Уайт. Бен Уайт.

– Интересно, уж не родственник ли он нашей Лепидоптеры?

Внезапно я вспомнила, как полисменша следовала за ним в день приезда.

– Во всяком случае зла он никому не делает, – заметил Дэниел. – Почему бы тебе не расспросить Летти при встрече? Если Уайт и впрямь ее родственник, она наверняка придет его навестить. А теперь, милостивые дамы, не могла бы одна из вас освободить меня от этого котенка? Похоже, он всерьез решил вспороть мне живот и добраться до позвоночника.

Мы отцепили Люцифера от рубашки Дэниела и спустили котенка на землю. Он тут же вспрыгнул на колени Мероу и свернулся клубком, закрыв крошечными лапками рыжий нос.

– Так, значит, он все же иногда спит! – удивилась я.

– Очень чутко, – предупредила Мероу.

И мы в сопровождении Горацио на цыпочках покинули крышу.

Глава четвертая

Мы решили приготовить ужин. Обычно, когда у плиты толкутся несколько человек, это приводит лишь к путанице, спорам, стычкам, осколкам на полу, а порой и членовредительству, но мы с Дэниелом и Горацио старались не мешать друг дружке, и в кухне царили мир и согласие, словно мы провели бок о бок уже много лет. К концу готовки, когда на стол были поданы куриные грудки с чесночной начинкой, горячий картофельный салат и ярко-красные помидоры конкасе, у меня от умиления нашей слаженной работой даже слезы подступили к глазам. Но вид аппетитно пахнущего ужина быстро поднял мне настроение. Я села за стол.

– Когда кончается лето, я очень скучаю по помидорам, – заметил Дэниел.

Да он словно прочел мои мысли! Я открыла бутылку красного вина, и мы весьма чинно поужинали. Когда я одна, то обычно просто беру тарелку и сажусь к телевизору; Горацио одобрительно относится к этой моей привычке и неизменно усаживается рядом – так у него больше шансов получить кусочек-другой. Но теперь я восседала за столом и старалась поддерживать беседу.

Конечно же мы сплетничали о соседях. А для чего еще нужны соседи?

– Миссис Доусон здесь понравится, – начала я. – Но что ты думаешь о мистере Уайте?

– Пока мы о нем мало что знаем. Я вообще его в глаза не видел. Надо сначала познакомиться поближе, а потом судить. Пожалуй, сбегаю-ка я принесу видеозапись из шоколадной лавки. Если поставить на быстрый просмотр, проверка не займет много времени. Не бойся, Коринна, я не стану убивать на это весь вечер, но проверить надо. Или ты предпочитаешь, чтобы я занимался этим у себя дома?