Владимир Росс - Вор

Вор

Владимир Росс

Дизайнер обложки Нада Орлик

Иллюстратор Владимир Росс

© Владимир Росс, 2017

© Нада Орлик, дизайн обложки, 2017

© Владимир Росс, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-6224-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От Автора

Dixi et salvavi amimam meam.1

Мой требовательный читатель!

Ни в коей мере я не старался употреблением в тексте большого количества «блатонизмов», выделить роман из бесчисленного сонма произведений криминального жанра, а себя из тех, кто работает в этом литературном направлении, и предстать этаким глашатаем преступной субкультуры. Напротив, меньше всего хотелось, чтобы моя книга была строго позиционирована как «бандитский» роман и заняла на магазинных и библиотечных полках отведённое для оного место, а фамилия автора фигурировала в издательских, читательских и других окололитературных кругах как символ любителей подперчить художественную сторону своих творений острым словцом. Целью своей при написании ставилось максимально правдивое и реалистичное отображение жизни, той её грани, с какой я оказался весьма близко знаком. именно это желание передать с зеркальной истинностью познанное и посвятить в него вас неумолимо подталкивало к обращению в анналы воровской лексикологии и к передаче с её помощью самой атмосферы преступного мира, ибо только они, его языковые единицы, несут в себе все необходимые оттенки и позволяют избежать досадных искажений.

И всё же самого консервативного и педантичного читателя прошу простить мне каждый случай использования ненормативной лексики, уводящей от чистоты нюансов русского литературного языка, и принять на веру мои уверения об оправданности применения жаргона в виду исключительности каждого такого случая.

Остаётся добавить, что компенсировать вероятный ущерб, нанесённый высокочтимым мной традициям классической русской литературы я нашёл возможным за счёт самокритичной авторской щепетильности и старался не забывать о своём долге как на протяжении всего текста, так и в комментариях путём детальных пояснений, каждое из которых есть по сути извинение…

Всё представленное в криминальном романе – чистая правда. На то вам моё авторское слово. Многолетняя дружба с Ворами позволила воссоздать истинное значение тех принципов и законов преступного мира, которые называются воровскими понятиями. Да, перед вами настоящая хрестоматия воровских понятий, суть и смысловые категории воровского арго и блатной фени. Вы больше нигде не найдёте литературы, в которой художественная риторика раскрывает риторику криминальную.

Вор – это имя и состояние души особой касты уголовного мира, поэтому каждое его упоминание в тексте, пусть и художественного произведения, написано с большой буквы.

Фанатичным буквоедам, жаждущим расправы над своеобразной авторской трактовкой привычных смысловых категорий русского языка, повторяю:

Вор – это имя.

Воровское – не против закона, а против того беспредела, что возле (него)…

Внимание, чтение романа рекомендована для лиц в возрасте от 21 года.

Пролог

С чего ж все началось?Кто знает?.. Мне неведомы истоки.Само, быть может, ветром принеслосьИ почему-то растеклось по строкам.

Жаркий июльский день. Ничем не примечательное провинциальное местечко распрощалось с последними признаками утренней свежести.

Нарядная современная дама в лихой белой панаме, ультрасексуальных шортах и такой же маечке поверх сытого тела выплыла из подъезда шестнадцатиэтажки и, осторожно ступив итальянской туфлей на сомнительную твердь, дернула длинный кожаный аркан, на конце которого билось, отважившись на неслыханную дерзость, пушистое создание. Оно упиралось и вопило о пощаде, предчувствуя ужас прикосновения нежных подушечек к раскаленной жаровне. Однако человеческая воля возобладала над животным рефлексом, физически подчинив барской прихоти перепуганное существо. Непреклонная обладательница серо-полосатой «тигры» вторглась в полуденный ад и потянула бедную тварь на битумную пытку, ласково приговаривая:

– За мной, Мурчик. За мной, послушный котик…

Ожоги на лапках любимца мало трогали женщину. Скорее её больше волновало собственное превосходство над жалким представителем мужского сословия.

Проходивший мимо солидный гражданин, став невольным очевидцем трагикомической сцены, отверг кокетливый взор властной мадам и, глядя на полузадушенного котика, нервно поправил бабочку. Он тяжело вздохнул, выразив Мурчику сочувствие, и мысленно пожелал собрату лучшей участи. Тот, будто зарядившись импульсом поддержки, внезапно вырвал из сомлевших хозяйских рук привязь, победоносно заверещал и, волоча по земле ненавистный шлейф, метнулся к подвальному оконцу. Дама от неожиданности оцепенела. Судорожно хватая ртом духоту, она распаляла свои чувства непредвиденной потерей и глазами взывала к небу.

Небо отвернулось, громыхнув раскатами далекой грозы. А прохожий с молитвой на устах боготворил небо, свободу четвероного провинциала и Его Величество Случай…

Часть I. Роковой каприз

Разглядывая вереницу лиц,Причудой собранных в один альбом,В их судьбах вижу роковой каприз,С которого, пожалуй, и начнем…

Скок!

Ругаешь лис. Любимая игрушка – плюшевый медведь.

Волк серый – враг, а на подушке дышит зайчик,

Но повзрослев, поймешь, что зла не одолеть…

И кем тогда ты станешь, милый мальчик?

Жара, резко сместившись с южных провинций, застала российскую столицу врасплох, взяла ее без боя и весь июль изводила горожан своим пылким характером. Палящее солнце – безжалостный комендант захваченного мегаполиса – лютовало неимоверно, и вялой активности изнуренных зноем москвичей хватало разве что на холодный душ или манипуляции с кондиционерами и вентиляторами. По-настоящему город оживал лишь с заходом уставшего за день «опекуна».

Далеко за полночь, когда духота разбивалась свежестью скорого рассвета, в родительской спальне возобновились стоны, и Юрка, недовольно поморщившись во сне, проснулся. Дешевые пластмассовые часики на руке показывали четыре. Он удовлетворенно зевнул и, стараясь не шуметь, перекатился на край дивана. Сухенькие, сбитые на коленках ноги выскользнули из-под простынки и поползли по истертому линолеуму в поисках домашних тапочек с пушистыми кисточками, а лопушковые радарчики, развернув розовые полости на прием эфирных возмущений из-за стены, цепко держали нарушителей тишины на тотальном прослушивании. Сегодняшний объект ничем экстраординарным не отличался. Мерный скрип кровати заглушался хрипловатым мужским басом. Притворно-приторное женское воркование чередовалось с искусственными обоюдными смешками. Периодическое бульканье и звон стаканов предвещали операции плевую сложность.

Знакомая шерстка приятно защекотала стопы, но Юрка, сверившись с мнением своего шестого чувства, откинул пижонские замашки, осторожно выглянул из детской и бесшумно, на цыпочках, прокрался в прихожую. На вешалке свершился переворот. Вместо заношенного клетчатого пиджака на оленьих рогах красовался прокуренный серый мундир с тремя большими звездами на погонах и обещал незабываемые ощущения. Хлоп-хлоп! За неприятной на ощупь тканью таился увесистый плоский предмет. Скок! Ладошки ловко прыгнули в прорези карманов и моментально настигли пухлый кошелек. Тоненькие пальцы привычно перебрали содержимое, вознаградили за ночной нелегкий труд парой купюр, отделенных от толстой пачки, и, засунув их за резинку трусов, нервозно остановились на книжечке в твердом переплете: структура, в которой служил дядя, пребывающий ныне в маминой постели, пропечатывалась на красном фоне опять же тремя золотистыми буквами и вызывала суеверное опасение. Совладав со страхом, мальчик раскрыл документ и поднес его к лицу. Из нижнего левого угла на него с укором смотрел крайне подозрительного вида тип с крепко сжатым ртом, приплюснутым носом и со злющими пустыми глазами. Быстро захлопнув «корочку ужаса», Юрка собрался было навести прежний порядок, как запоздало отметил изменения в звуковом поле. Стоны сменились приближающимися шлепками разбитых тапок, и кто-то уверенно потянул дверную ручку…

К малоопытным новичкам ночных вылазок Юрка никак не относился. Количество рейдов к вешалке измерялось десятками, все сходило благополучно, ибо, во-первых, пацан не жадничал, и, во-вторых, всегда оставалось время убраться восвояси, так как в залоге успеха лежала одна хорошо усвоенная пикантная подробность: взрослые покидают спальню не сразу по окончании борцовской схватки, а после минуты-двух убывающей возни, вроде бы как необходимой для фиксации чистой победы. Так он представлял себе происходящее. И хоть лексиконом двенадцатилетний сорванец не блистал, вылетевшее как-то из уст маминого знакомого слово «оргазм» было справедливо отнесено к терминологии того единоборства, еженощно вулканирующего в запретной комнате. Сегодня же, по всей видимости, оргазм не состоялся, и досадный сбой, нарушив тактический план отхода, вел к катастрофическим последствиям. Мир переворачивался. Время стремительно ускорялось в полете, мешая пацану сосредоточиться над исправлением недопустимой ошибки, затем остановилось и потеряло всякий смысл. Юрка был готов увидеть кого угодно: от разъяренного вампира до инопланетного пришельца и, широко распахнув глазенки, медленно отступал назад. К счастью, кошмарные прогнозы, навеянные кабельным телевидением, не подтвердились, и вместо Лектора Ганнибала на пороге предстал вполне миролюбиво настроенный волосатый неандерталец, неуловимо схожий на запечатленного в кровавого цвета документе мужика.