Олег Колмаков - Иные, или дом, с которым мне «жутко» повезло. Часть 4. Вспомнить будущее

Иные, или дом, с которым мне «жутко» повезло

Часть 4. Вспомнить будущее

Олег Колмаков

© Олег Колмаков, 2017

ISBN 978-5-4483-9421-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

= 1 =

Любое возвращение, куда-либо и к чему бы то ни было, как правило, вызывает в каждом из нас определённые положительные эмоции. Ну, сами представьте. Как приятно вернуться на ту самую улицу, где прошло твое детство? В школьные стены, за десять лет учёбы, ставшей тебе чуть ли не родными? Или в город, в котором провел большую часть жизни, и с которым судьба вдруг разделила тебя на долгие годы? Что ж тогда говорить о человеке, вернувшемся с того света.

И, тем не менее, услышав весенние трели птиц, а чуть позже, и увидев за окном голубое небо, какого-либо бурного восторга, я почему-то вовсе не испытал. Быть может потому, что открыв в то памятное утро глаза, мне и в голову не могло прийти, что последние четыре месяца, я пребывал в бессознательном состоянии, балансируя между жизнью и смертью. Но об этом, мне расскажут уже после.

Пока же, я просто проснулся утром. Как это ежедневно делают миллиарды людей. С единственной поправкой, на не слишком знакомую, окружавшую меня ныне обстановку.

Причём, первая, посетившая мой разум мысль, была несколько абсурдной и в то же время, вполне реальной: «Не уж-то, я вчера „перепил“?.. Потерял над собой контроль!.. Потому и был доставлен сюда, в вытрезвитель!..». Да-да, не удивляйтесь, пару раз я успел побывать и в подобных, не самых приятных заведениях. Правда, попадал я в те истории, уж довольно-таки давно, сразу после своей армейской службы.

И если не вытрезвителем, то чем ещё можно было объяснить тупую головную боль; пересохшее горло и металлическую кровать, на которой я сейчас лежал. Ко всему прочему, казённое бельё, насквозь пропитанное приторным хлорным запахом.

Оглядевшись по сторонам, и приметив рядом с собой ещё пару аналогичных, аккуратно заправленных простецких кроватей, я в ещё большей степени утвердился в своём первоначальном убеждении на счёт «спецмедслужб»…

Судорожно пытаясь припомнить подробности вчерашнего вечера, я постепенно начал восстанавливать хронологию прошедших со мной событий. К примеру, вспомнил заснеженную набережную. Ночное здание Речного порта. Всплывший из глубины речных пучин теплоход. Магистра. Аэртона. Марту. Машину «Скорой помощи» и горе-врача Сергея Арнольдовича…

«Однако всё это было, накануне Нового Года!.. А сейчас, чуть ли не лето!.. Окна открыты!.. Веет теплом и свежим воздухом!.. Стоп!.. Никакой это не вытрезвитель!.. А самая настоящая больница!.. Где, вопреки всему, меня и вернули к жизни!.. Точно!.. Меня ж, кое-как довезли до больницы с тем „огнестрелом“!..».

Не успел я ещё вдоволь насладиться столь знакомым мне ощущением полноценного существования в мире людей, как отворилась дверь и в помещение вошла медсестра. Крупнотелая женщина, лет тридцати семи.

– О-о!.. Слава Богу, ожил!.. Сейчас закончу с процедурами и обрадую профессора, колдовавшего всё это время над твоим телом!.. Почитай, он собрал тебя фактически из разрозненных кусочков!.. – улыбнулась она. – …Ну, давай!.. Теперь уж сам подставляй свой зад!.. Укольчик будем делать!

Я попытался ей что-то ответить. Но вместо слов, из моих уст вырвался непонятный, перепугавший меня самого хриплый рык.

– Что, парень?.. Говорить разучился?.. – перебирая шприцы и какие-то ампулы, усмехнулась вошедшая. – …Не переживай!.. Такое часто бывает!.. За четыре месяца тяжелейшей комы, не мудрено потерять не только голос!.. Нынче и говорить, и ходить, и ещё много чему, тебе придется учиться заново!.. Все твои мышцы, перестав получать привычные нагрузки, в определённой степени атрофировались!

– Сколько… кома… месяцев?.. – на сей раз, невзирая на очередной хрип и свист, моя попытка заговорить оказалась более удачной.

– Четыре!.. Четыре месяца ты был, как бревно или полено!.. Хоть шприцы в тебя втыкай, хоть с места на место перетаскивай, один хрен никаких реакций!.. Если б не девушка, практически не отходившая от тебя всё это время, может и не выкарабкался бы ты с того света!

– Марта? – к своему удивлению, именно это имя я произнес весьма чётко.

– Э-э, хлопец!.. Да ты у нас, тот ещё бабник!.. – не очень-то и радостно фыркнула медсестра. – …Если в дамочках своих запутался?.. Нет!.. К счастью, то была не Марта!.. Своим спасением, ты обязан Леночке!

– Какой ещё Леночки?.. И почему «к счастью»? – на полном серьёзе я не мог понять, о ком и о чём говорит сейчас женщина в белом халате.

– Вот тебе!.. – она воткнула в меня иглу шприца с каким-то иезуитским остервенением, что тело моё невольно выгнулось от боли дугой. – …Подарочек, от всех обманутых тобой баб!.. И ведь он, сволота, ещё спрашивает: почему, дескать, «к счастью»?.. Да потому, что молиться ты должен на столь преданную тебе девчонку!.. А не вспоминать о каких-то там прочих шлюхах, вроде той Марты!.. Уж в тысячный раз убеждаюсь, какие ж вы, мужики, всё-таки козлы!

По всему было очевидно, что медсестра эта, во взаимоотношениях с противоположным полом, с лихвой хлебнула несчастья. И, похоже, испила она ту горькую чашу до самого донышка. Потому и ненавидела всех мужчин, без разбора. Потому и разделяла она их на три возможные когорты: самцов, козлов и сволочей. Иных особей противоположного пола, она просто в упор не видела.

С подобными дамочками, обиженными, злыми и отчасти «голодными», мне уже приходилось сталкиваться. И я прекрасно знал, что с ними нужно всегда держать ухо востро. Дабы не накликать на себя их неистовый гнев. У этой категории женщин, уж точно: от любви, до ненависти – пол сантиметра. К примеру, эта неудовлетворённая фурии, в порыве своих необузданных эмоций, запросто может вколоть в тебе вместо обычного обезболивающего, быстродействующий яд. Именно поэтому, я и предпочел не трепаться более попусту и вообще понапрасну не вякать.

Молчала и она. Выполняя свои обязанности, медсестра звучно вздыхала; с излишним грохотом, она брала и опускала на свой металлический разнос различные медицинские предметы. Мне даже показалось, что пару раз я услышал, как скрежетали её зубы от накопленного в ней раздражения и ненависти.

Уж и не знаю, чем могла закончиться та процедура (имею в виду, с какими для меня последствиями), если б воцарившуюся тревожную тишину вдруг не нарушила открывшаяся в палату дверь.

– Ну, считай!.. Повезло тебе, парень!.. – полушепотом процедила медсестра. – …Скажи спасибо своей спасительнице!.. Иначе, я б тебя точно здесь прибила!.. – а обернувшись к вошедшей, она заговорила чрезвычайно ласковым и сверх добрым голосом. – …Здравствуй, Леночка!.. Уж и не знаю, обрадую тебя или нет!.. Но твой паразит, очухался!..

– Почему «паразит»? – удивлённо переспросила гостья. И по голосу, я тотчас узнал в ней своего секретаря.

«Ну, конечно!.. Как же я мог подзабыть о ней?.. А ведь я, услышав от медсестры имя своей „благодетельницы“, почему-то принялся перебирать в памяти всех своих подружек!.. И никаких Лен, в том длинном списке, так и не обнаружил!..»

– Спрашиваешь: почему паразит?.. – с лукавой ухмылкой переспросила «фурия». – …Вот, оставлю я вас наедине, тогда и сама пытай его этим вопросом!

И очень скоро, собрав весь свой скарб, медсестра покинула палату.

Мы остались одни. И, пожалуй, впервые за последние год-полгода, я вдруг почувствовал себя крайне неловко.

«И как прикажете вести себя с ней?.. Общаться официально, как с подчинённой?.. Или обращаться к ней, как к другу?.. К товарищу, выручившего меня в тяжёлую минуту?.. А может, уже и как к близкому мне человеку?..»

Ведь согласитесь, что добровольно ухаживать за посторонним тебе человеком, бессознательно-лежачим больным, да ещё и в течение столь продолжительного срока, отважиться далеко не каждый из твоих родственников. Вот почему своим благородным и, наверняка, бескорыстным побуждением, она и поставила меня в самое глупейшее положение. В моей голове даже мелькнула крамольная фраза: переспал – значит, женись!..

«Уж лучше б переспал!.. Хотя бы знал, что сделал я это по собственной воле!.. А так!.. Как говориться: ни сном, ни духом!.. Был бы я все эти месяцы в трезвом уме и светлой памяти, видел бы своими глазами её усилия и заботу, наверняка, и оценил бы их по достоинству!.. Возможно, и смотрел бы на нее сейчас, не как начальник на подчинённую!.. И если не с нежностью и любовью, то уж, как минимум, с некой благодарностью и уважением!..»

Однако все мои тревоги и волнения, оказались совершенно напрасны и преждевременны. Лена, как и прежде (будто находились мы не в палате реанимации, а в нашем офисе), быстрым шагом подошла к моей кровати и присела на краешек стула.

– Здравствуйте, Олег Владимирович!.. Очень-очень рада тому, что ваши дела пошли на поправку!.. Вы б только знали, сколько бумаг ждут вашей подписи!.. Вот!.. – и протянув мне увесистую папку, добавила. – …Вот это, самое срочное!.. Ознакомьтесь и поставьте свою визу!