Жан-Кристоф Гранже - Конго Реквием Страница 10

Пока раздавали ружья (на данный момент – без боеприпасов), Морван нацепил пояс с кобурой и засунул в нее свой девятимиллиметровый, – вообще-то, он предпочитал сорокапятимиллиметровые, но сейчас было не до капризов. Сноп выдал ему также автоматическое ружье и закрепил на поясе патронташ – так оруженосец снаряжает рыцаря. Во всей сцене было что-то смертоносное и в то же время будоражащее. Морван подумал об опасном наркотике, пьянящем, но чреватом грядущими кошмарами.

Колонна тронулась: человек двадцать солдат, за ними тридцать носильщиков, в большинстве своем менее объемистых, чем тюки и чемоданы у них на голове.

Морван пропустил их вперед и полюбовался на караван, освещенный только шахтерскими налобными фонарями. Всего за несколько часов он окончательно перебрался в эпоху батареек. Никакого моторизованного средства передвижения, никакой современной технологии… и так ему придется управлять сотнями людей, готовых похоронить себя заживо за пригоршню конголезских франков (изумительной красоты банкноты, не имеющие никакой ценности). И если возникнет необходимость, он будет их бить и запугивать, как любой пес войны.

Да и был ли он когда-нибудь кем-то другим?

Этот вопрос согрел ему сердце: даже отребье нуждается в логической целостности.

С наступлением ночи Эрван так и не вернулся в свой отель. После встречи с канадцем он снова отправился в аэропорт, пытаясь найти кого-нибудь из контрабандистов или «махинаторов», о которых упоминал офицер. Каждый второй знал кого-то из пилотов, или компанию, или самолет, готовый взлететь. Его посылали с одного конца взлетной полосы на другой, потом обратно туда, откуда он пришел. Его вели через пустыри, гетто, островки зарослей. Он не нашел ничего – по крайней мере, из того, что искал.

Ночью, когда он вернулся в Лубумбаши, жизнь в городе показалась ему еще более бурлящей, чем днем. Он забился под навес ливанского ресторанчика, чтобы его никто не приметил. Белый, иностранец, совершенно потерявшийся в этом людском море. Отец уехал, и у него не осталось ни одного контакта. Он ни на миллиметр не продвинулся и не нашел ни малейшего следа. Пророчество Старика уже сбывалось.

– Босс?

Официант в майке с надписью «Primus» стоял рядом.

– Чай.

– У нас только пиво.

– Ладно, давай пиво.

С момента приезда он понял только одно: в Африке день идет за два, а то и за три или еще больше. У него было впечатление, что он здесь уже месяц. Не считая жары, любое ощущение сбивало с ног. Простой запах бензина перехватывал горло. От пестроцветья сжималось сердце. Каждый новый вкус переворачивал ваш метаболизм, взвинчивал нервы, заставляя прочувствовать, до какой степени смерть уже здесь, в мякоти фруктов, в остроте соуса, в теплоте дождя… За несколько часов вы привыкали цепляться за все, что помогало вам держать удар. «Чтобы обрести Африку, – предупреждал отец, – сначала в ней нужно раствориться».

На протяжении всего дня, пока на бюрократов, как казалось, напала сонная болезнь, его допекали уличные мальчишки, беспрерывно вопя, размахивая руками, обшаривая его карманы. Полицейские, в темно-синей форме, с красными свистками, также его обобрали. Одуревший от усталости, Эрван не стал сопротивляться. Он чувствовал, что пропитался кровью и пóтом, и каждое движение давалось ему с трудом, словно собственный вес замедлял его шаги.

Единственным приятным сюрпризом оказался сам Лубумбаши. Солнечный, воздушный, с домами пастельных тонов, этот «город пожирателей меди»[13] выглядел как курорт.

Прибыло пиво. На улице зажглись огни. Горящие вполнакала лампочки цвета прогорклого масла наводили на мысль о лихорадочном выздоравливании. Он отхлебнул глоток – пиво теплое и без пузырьков. Загадочным образом он предчувствовал надвигающееся событие, нечто ужасное, восхитительное, ради чего стоило совершить путешествие: дождь.

Сначала затряслась земля, потом опаляющими шквалами налетел ветер. Небо словно раскрылось одним махом с рокотом бездны, и начался потоп. Утренний ливень был всего лишь преамбулой. А сейчас казалось, что на крыши рушатся камни. Землю расстреливали очередями. Горячий безудержный паводок изливался на улицы. Мир заходился в алом жидком фейерверке.

– Ищешь лодку, чтоб уплыть, босс?

Эрван поднял глаза: перед ним стоял атлетического вида детина с подсолнухами на майке и в велосипедных шортах. Вымок он от макушки до пальцев на ногах, так что одежка облепила его, словно костюм Супермена.

Эрвану потребовалось несколько секунд, чтобы уловить смысл шутки.

– Я могу присесть?

Он указал ему на стул без излишней любезности: очередной вымогатель. Вновь прибывший отфыркался, прежде чем расположиться. Рост за метр восемьдесят, литые мускулы – Эрван заметил маленькую Библию, засунутую за пояс шорт.

– Сальво, – бросил чернокожий, протягивая руку. – Меня еще зовут Желтая Майка.

Эрван пожал руку и представился.

– А ты вроде не в лучшей форме, братец.

– Этот дождь – первое, что случилось хорошего за весь день.

– Только вечером Африка припадает к истокам!

Чернокожий расхохотался собственной шутке, и Эрван решил, что такой смех не может сулить ничего плохого.

– Что тебя занесло в Лубум, босс?

– Мне нужно на север, – сдержанно ответил он.

– Хочешь, чтоб тебя прикончили, или что? А куда именно?

А что мне, собственно, терять…

– В Анкоро, а потом в Лонтано.

Сальво недоверчиво присвистнул, вращая зрачками:

– Никто тебя туда не повезет: это прррравда стррремно. Неправительственные пробовал?

– У них ничего в ту сторону не намечается. И потом, они все равно не возьмут меня без разрешения.

– Так у тебя и бумаг нет? Дохлое твое дело, босс.

– Ты хотел меня утешить?

Сальво снова зашелся своим смехом из серии «сабли наголо»:

– Наоборот, сегодня твой день.

– Мне это с утра твердят.

– Да нет, прррравда. Потому как я туда тоже направляюсь.

– Так самолета нет.

– У меня есть.

За сегодняшний день Эрвану столько раз вешали лапшу на уши, что у него даже не было сил разозлиться.

– У тебя есть самолет?

– У моей компании. Я работаю в импорте-экспорте.

– Чего?

– Я перевожу, и все. С севера на юг. С юга на север.

– Хочешь сказать, что знаешь район, который меня интересует?

– Босс, я баньямуленге.

Эрван знал, что означает это слово: иммигранты, тутси по происхождению, которые жили в основном в Южном Киву, прямо над северной границей Катанги. Он начал слушать куда внимательней.

– Обычно ты где приземляешься?

– Там много полос. Часто в Кабве[14].

Эрван по-прежнему вглядывался в своего собеседника: враль, более ловкий, чем остальные, или чудо, ниспосланное ему ливнем?

– А можно потом перелететь в Лонтано?

Сальво, или Желтая Майка, потер указательный палец о большой. Внутренняя сторона его ладони была до странности светлой.

– Все зависит от твоих возможностей.

– Брось, – ответил Эрван, делая знак официанту.

Сальво сунул руку в карман и положил на стол купюру:

– Угощаю. А что ты думал? Что сможешь прокатиться на халяву?

– Когда мы сможем улететь?

– Говорю же: все зависит от твоих возможностей.

– Допустим, у меня есть все, что нужно, так когда летим?

– Завтра.

– Точно?

Тот вскинул две розовые ладони и снова засмеялся:

– Босс, здесь же Африка…

Единственно возможный верный ответ.

– Сколько за полет туда?

– Три тысячи долларов.

– Тысяча.

Сальво помотал головой, стряхнув несколько улыбок:

– Папаша, когда идет война, цену не скинешь. Или же она растет. Три тысячи долларов, и я сам займусь бумагами.

– Что ты перевозишь?

Желтая Майка взял со стола пустую бутылку из-под пива, глянул в нее, как в подзорную трубу, потом навел на Эрвана.

– Если сговоримся о деле, никаких вопросов.

У Эрвана мелькнула еще одна мысль – он все больше проникался доверием к этому Фигаро в конголезской интерпретации.

– А поедешь со мной до Лонтано?

– За еще тысячу сверху.

Эрван уже не пытался торговаться. Он постиг еще одну истину:

– Явившись сюда, ты заранее знал, что я хочу уехать.

– В Лубуме такие сквозняки… Голоса прям разносятся!

Эрван допил свой стакан. История приобретала логическую форму: Сальво намеревался отбыть в Танганьику, его предупредили, что один белый хочет туда поехать, а значит, француз и покроет расходы. Что и требовалось доказать.

– Я в «Гран-Каравиа» – встречаемся завтра в десять утра. С пилотом и подробной картой.

– Босс, а мой аванс?

– Сначала покажи, что можешь прийти вовремя.

Сальво тоже поднялся:

– Буду, шеф!

Эрван брал свой ключ у консьержа, когда услышал взрывы смеха. Обернувшись, он обнаружил необычного человечка с фламандским акцентом, окруженного кучей гостиничного персонала, который относился к нему крайне почтительно.