Дмитрий Глуховский - Сумерки Страница 10

Из двух готовых экземпляров перевода один я положил в папку, другой присоединил к собственной подшивке. Идти в бюро, однако, было уже поздно, и я остался дома, посвятив целый вечер блаженному безделью.

Ещё раз перечитал всю историю сначала; полистал Кюммерлинга, надеясь всё же найти упоминания заброшенных городов в тех местах, куда шли мои испанцы. Безнадёжно: вся территория нынешнего мексиканского штата Кампече — то есть, весь северо-запад полуострова Юкатан, была пуста. Только на сотни километров к югу, на границе Гватемалы, у озера Петен располагались ближайшие поселения. Но чтобы туда добраться, изначально следовало выбирать совсем другую дорогу; индейские проводники вели отряд именно в глубь сельвы.

Я решил просмотреть разделы, посвящённые известным древним городам майя. И именно там наткнулся на сведения, упоминавшиеся как бы походя, с намёком на то, что образованному человеку они, разумеется, должны быть известны, поэтому и распространяться об этом нечего.

Все города майя были заброшены. Не испанцы уничтожили их: когда те пришли на Юкатан, величественные дворцовые комплексы и гордые, сложенные из гигантских известняковых блоков храмовые пирамиды уже лежали в руинах. И Чичен-Ица, и Ушмаль, и Петен, и Паленке, и десятки других менее известных городов были словно в одночасье покинуты своими обитателями и с тех пор медленно разрушались. В тоскливом безмолвье широкие, мощённые белым камнем площади и арены для ритуальных игр зарастали лианами и покрывались мхом; временно оттеснённый человеком ливневый лес неторопливо возвращал себе отнятую у него сотни лет назад землю.

Испанцы тщетно пытались выяснить у живущих близ этих развалин индейцев, кто их построил. Те только разводили руками. К тому моменту, когда Кортес ступил на полуостров, цивилизация майя была уже в таком упадке, что от её былого могущества оставались только руины, идолы, и книги. Последние жрецы всё ещё совершали по ним свои обряды, но уже не понимали толком скрытого за ними смысла.

Это и была главная тайна, которой заманивала доверчивых читателей книжка Кюммерлинга. Что же могло случиться с великой цивилизацией? Хроники ни одного из народов, населяющих Центральную Америку не говорили о том, какая участь постигла майя, какой чудовищный удар мог привести к тому, что эта культура вдруг исчезла, а несущий её народ стремительно, за несколько поколений, выродился, вернувшись к архаичному общинному строю, из которого пытался выкарабкаться в течение долгих веков.

Пропасть между теми индейцами, которых на Юкатане увидели европейцы, и майя, создавшими огромную империю, сложную письменность, детальнейший календарь, более точный, чем тот, которым мы пользуемся сегодня, и, наконец, построившими в сельве свои громадные города, была безграничной. Первые учёные, добравшиеся до развалин Чичен-Ицы, были искренне убеждены, что обнаруженные ими сооружения были возведены древними израильтянами, кельтами, ариями, татаро-монголами — кем угодно, только не народцем, который населял эти территории теперь.

Задав вопрос о причинах крушения цивилизации майя, Кюммерлинг не давал на него ответа, отделываясь научными гипотезами: эпидемия? Завоевание? Страшный голод? Засуха и нехватка питьевой воды? Дисбаланс в числе рождающихся мальчиков и девочек? Совокупность этих факторов?

Нашествие марсиан? — продолжил за него я. Война с гигантскими термитами? Мои версии были не хуже других. Исчерпывающего объяснения тому, что произошло, не мог дать никто, и Кюммерлинг это стыдливо признавал. Никаких следов разрушения, никаких сообщений о пережитых потрясениях в майянских хрониках. Когда культура майя уже почти пала, в их земли действительно вторглось воинственное племя тольтеков. Представители этого народа властвовали над майя в поздний период их истории, но древняя цивилизация уже до этого была смертельно больна, она задыхалась и всё равно неизбежно погибла бы некоторое время спустя. Тольтеки просто нанесли coup de grâce.

Я лёг спать, так ничего и не придумав. Неудивительно: если до меня эту загадку пытались разгадать десять поколений историков и археологов, шансы раскрыть истину за один вечер были невелики.

Ничего, меня ждали другие тайны. Не сегодня так завтра, как только я выцарапаю из бюро переводов четвёртую главу конкистадорского дневника, у нас с Эрнаном Гонсалесом состоится интересный разговор, который должен пролить свет на этот поход. И кто знает, ключ к пониманию каких секретов он может мне дать.

Жрецы майя и белые пленники, которым вырывали сердце, в ту ночь меня не тревожили. Я просто смежил глаза, а когда открыл их снова, за окном уже был день.

— Так быстро? — удивился сотрудник бюро. — Надеюсь, качество не страдает?

Я учтиво улыбнулся и покачал головой. Этот перевод я перечитал не меньше десяти раз, он был отшлифован так, что искрился на солнце.

— Заказчика, кажется, время поджимает, — объявил он мне. — Ещё вчера заходил, занёс следующую порцию. Не знаю, почему бы ему не избавиться от всего за один раз.

Я тоже спрашивал себя об этом и думал даже полюбопытствовать в конторе. Но теперь, когда клерк вперил в меня испытующий взгляд, считая, что мне известно больше, становилось ясно, что он блуждает в потёмках так же, как и я. Оставалось только строить предположения…

— Может быть, у него и нет всего сразу, а тоже появляется по главам?

— По каким главам? Вы же говорили, там документы, — прищурился он.

— Исторические документы. Летопись. Разбитая, понятное дело, на главы, — объяснил я, уповая только на то, что он поленится вдаваться в подробности.

— И интересно?

— На любителя, — я сделал неопределённый жест рукой и ощутил вдруг какую-то странную ревность: мне не хотелось, чтобы на эти страницы смотрел кто-то ещё, кроме таинственного заказчика и меня самого.

— Непонятный случай… — он хмыкнул и затих, ожидая, что я на это скажу.

Я кивнул. Молчание затягивалось. Неужели по мне не видно, что я не настроен на долгие дружеские беседы? Сейчас мне было нужно только одно.

— Ну да ладно… В конце концов, деньги платит, и чёрт с ним. Вот, держите, — он хлопнул о прилавок кожаной папкой, точно такой же, как та, что я ему только что сдал, но не коричневой, а чёрной.

— Спасибо! — обрадованный тем, что больше нет необходимости продолжать этот неуклюжий разговор, я взял папку под мышку, суетливо попрощался и заспешил к выходу.

— Подождите! — криком остановил он меня, когда я уже был в дверях. — А как же ваш гонорар?

«Что, как и было сказано в Третьей главе, ко мне подошёл проводник Эрнан Гонсалес, имевший вид весьма встревоженный, и попросил говорить со мной наедине, так чтобы ни Васко де Агилар, ни брат Хоакин не слышали нас. И что для этой беседы мы удалились от стоянки, где отряд наш встал на ночлег, к некоторой поляне в сотне шагов.

Что, по словам Эрнана Гонсалеса, до тех мест, куда он вёл наш отряд, оставалось несколько дней пути, но что они должны были стать самыми сложными за все недели, которые мы шли. И что, став на колени, умолял меня повернуть отряд назад и ступать в Мани, сказав, что цели мы не нашли.

Что я вопросил его в гневе, как смеет он сейчас, после того, как десятки наших товарищей сгинули в проклятых лесах, говорить мне о таком, и назвал его предателем. И что Эрнан Гонсалес плакал и повторял, что он не предавал, и что единственно из-за своей верности духовному отцу Диего де Ланде выполняет это поручение. И что дал мне в руки нож и просил убить его, дабы он не мучился больше.

Что этим он меня немало встревожил, и я усадил его на землю, прося рассказать, что известно ему такого, о чём ни мне, ни сеньору Васко де Агилару неведомо. И что сначала он запирался, и только когда я пригрозил ему костром за вероотступничество, стал говорить коротко и непонятно, и плакал снова.

Что в его рассказе мне было многое неясно; из того же, что я разобрал, приведу следующее: по его словам, брат де Ланда не сообщил нам всей правды о том, зачем и куда идём. И что в тех храмах, к которым брат де Ланда отправил его с нами, хранилось нечто, бесценное для народа майя, но важное также и для других народов. И что брат де Ланда искал это повсюду, но не знал, где именно найти.

Что тогда я спросил у него, значит ли это, что мы вскоре выполним задание, данное нам настоятелем, и он ответил, что это истинно так, однако для моего блага, и для блага всех майя и других людей на Юкатане, это задание выполнять не следует. Почему же, объяснить не смог.

Что слова его про неискренность брата де Ланды я запомнил и, вернувшись после разговора с ним, уединился с братом Хоакином и сеньором Васко де Агиларом, и поделился моими мыслями с ними, и спросил, знают ли что-то о порученном нам, чего я не знаю, и наказывал ли настоятель сделать ещё что-то, о чём мне неизвестно.