Джон Сэндфорд - Ночной убийца Страница 10

Он подумал, что Меган старается выглядеть доброжелательной. Впрочем, ее рука казалась ледяной.

– Я читал твое досье. Ты отличный работник.

– Обладание вагиной еще не говорит об отсутствии мозгов, – заявила Коннел, продолжая стоять.

– Расслабься, это комплимент, – слегка нахмурившись, сказал Лукас и сел.

– Просто я хочу, чтобы мы с самого начала понимали друг друга, – сдержанно ответила она, посмотрела на пустой стул, но садиться не стала, – Как по-твоему, в этих убийствах есть что-то общее?

Лукас еще пару мгновений пристально смотрел на нее, но она не смутилась и не села. Глядя ей в глаза, он ответил:

– Думаю, да. Дела слишком… не то чтобы похожи, но возникает ощущение, что речь идет об одном и том же преступнике.

– Есть еще кое-что, – сказала Коннел, – В отчетах этого нет, но после бесед с людьми, знавшими убитых женщин, это сразу становится ясно.

– И что же?

– Они все одинаковые.

– Хм. Объясни, что ты имеешь в виду, и, ради бога, сядь.

Меган неохотно опустилась на стул, словно сдавала выгодную позицию.

– Одна жертва здесь, в Городах-близнецах, одна в Дулуте, и теперь Уонамейкер, если это его рук дело. Еще одна в Мэдисоне, в Тандер-Бее, потом в Де-Мойне и в Су-Фоллзе. Все одинокие, от тридцати до сорока лет, довольно робкие, интеллектуалки, немного религиозные. Или, по крайней мере, не чуждые духовной жизни. Они ходили в книжные магазины, галереи, на концерты или в театры, как другие по вечерам заглядывают в бары. Все жертвы были такими. А потом этих робких, тихих женщин нашли с распоротыми животами.

– Отвратительное слово, – спокойно сказал Лукас, – «Распоротые».

Коннел передернуло, и ее бледное лицо стало белым, как бумага.

– Мне снится женщина из «Карлос Эвери». Там мне было еще хуже, чем сегодня. Я поехала туда, посмотрела на нее, и меня начало рвать прямо на мой приемник, я его весь перепачкала.

– Ну, в первый раз так бывает, – сказал Лукас.

– Нет, я видела множество трупов, – возразила Коннел, сжав кулаки и наклонившись вперед на стуле, – Джоан Смите – особый случай. Она требует отмщения. Или справедливости. Я слышу, как она обращается ко мне с того света. Знаю, это похоже на шизофрению, но я слышу ее слова и чувствую других. Всех до единой. В свободное время я побывала на местах преступлений, разговаривала со свидетелями и полицейскими. Их убил один и тот же человек, и он настоящий дьявол.

Ее глаза и голос наполняла твердая, фанатичная уверенность в собственной правоте, с некоторым намеком на навязчивую идею. Лукас отвел взгляд.

– В таком случае как насчет последовательности совершения преступлений? – спросил он, пытаясь направить разговор в спокойное русло, – Большинство убийств разделяет год. Потом были перерывы: один раз – на двадцать один месяц, и второй – на двадцать три. Думаешь, мы просто не знаем о тех, кого он убил в промежутках?

– Если только преступник полностью изменил свой образ действий, – ответила Меган, – Например, застрелил их. Я сосредоточилась на поисках случаев, когда жертвы были зарезаны. Но возможно, он постарался хорошо спрятать их, и тела не нашли. Впрочем, для него такое поведение нетипично. С другой стороны, в стране пропадает такое количество людей, что мы ничего не можем знать наверняка.

– Не исключено, что он куда-то уезжал, например в Лос-Анджелес или Майами. И трупы никто не нашел.

Она пожала плечами.

– Не думаю. Он старается держаться ближе к дому. Мне кажется, что он добирается до места преступления на машине. Сначала выбирает его, а потом едет туда. Я составила схему, на ней обозначены точки, где пропали женщины, и, кроме одного случая в Тандер-Бее, они исчезали в районе десяти минут от автострады, соединяющей штаты и проходящей через Города-близнецы. А та, что погибла в Тандер-Бее, находилась неподалеку от Шестьдесят первого шоссе. Так что, может, он и поехал в Лос-Анджелес, но мне это кажется маловероятным.

– Насколько я понял, ты считаешь, что убийца работает в полиции?

Коннел снова наклонилась вперед, и Лукас почувствовал, как она напряглась.

– Необходимо выяснить еще пару деталей, но полицейский – это единственный подходящий подозреваемый, который у нас есть: одна из жертв разговаривала по телефону с дочерью…

– Я читал твои отчеты, – перебил ее Лукас.

– Хорошо. И обратил внимание на деталь, касающуюся «РРР»?

– Нет, не помню.

– Это один из старых полицейских допросов некоего Прайса, обвиненного в убийстве женщины в Мэдисоне.

– Да, я видел протокол, но не успел прочесть его.

– Прайс говорит, что не убивал ее, и я верю в это. Я собираюсь поехать туда и побеседовать с ним, если не всплывет ничего другого. Он был в книжном магазине, из которого пропала жертва, и утверждает, что заметил там бородатого мужчину с татуировкой «РРР» между указательным и большим пальцами.

– Значит, будем искать копа с татуировкой «РРР»?

– Не знаю. Ее никто больше не видел, и нам не удалось найти человека с такими буквами на руке. Компьютерный поиск не выявил связи этого знака с чем-либо. Но дело в том, что Прайс уже сидел раньше, и он говорит, что это тюремная татуировка. Из тех, что делают с помощью пасты для шариковых ручек и иголки.

– Ну, уже кое-что, – сказал Лукас.

– Но не так чтобы много, – без энтузиазма заметила Коннел.

– До тех пор, пока мы не поймаем убийцу, – тогда это поможет нам идентифицировать его, – Лукас взял папку и стал искать список преступлений и дат, когда они были совершены, – У тебя есть какие-нибудь мысли насчет того, почему он убивает их в разных местах?

– Я попыталась выявить систему, – ответила она, – Не знаю…

– До тела, найденного прошлой зимой, он не совершал убийства в одном и том же штате. Самое первое, о котором тут говорится, произошло почти девять лет назад.

– Да, совершенно верно.

Лукас закрыл папку и бросил на стол.

– Все места преступлений находятся в разной юрисдикции. В Айове не знают, чем занимаемся мы, Висконсину неизвестно, что происходит в Айове, никто не имеет ни малейшего понятия, какие дела расследуют в Южной Дакоте. А Канаде и вовсе ни до чего нет дела.

– Хочешь сказать, что он учел это? – подхватила Меган, – Тогда получается, что он действительно полицейский.

– Не исключено, – не стал спорить Лукас, – Или сидел в тюрьме и хорошо соображает. Может быть, причина двух интервалов, которые выпадают из общей схемы, в том, что он отбывал не слишком большой срок. Например, его посадили за наркотики или ограбление и он на время вышел из обращения.

Коннел откинулась на спинку стула и серьезно посмотрела на Лукаса.

– Когда сегодня утром ты забрался в мусорный контейнер, ты был совершенно спокоен. У меня так не получается. Я бы ни за что не заметила на теле жертвы табак.

– Я привык к таким вещам, – сказал Лукас.

– Нет-нет, это произвело на меня сильное впечатление, – возразила Коннел, – Мне бы хотелось так же уметь дистанцироваться. Когда я сказала, что у нас есть только одна стоящая зацепка – предположение, что он коп, я ошиблась. Тебе удалось обнаружить множество улик: он сильный человек, курит…

– «Кэмел» без фильтра, – добавил Лукас.

– Вот как? Интересно. А теперь эти твои предположения… Я еще ни разу не встречала полицейского, у которого столько идей. Ты позволишь мне работать с тобой?

– Если хочешь, – кивнув, ответил Лукас.

– А мы поладим?

– Может, поладим, а может, и нет, – сказал он, – Разве это важно?

Коннел серьезно посмотрела на него.

– Я тоже так считаю, – согласилась она, – Итак, что будем делать?

– Проверять книжные магазины.

Меган окинула взглядом свой пиджак.

– Мне нужно переодеться. У меня в машине есть другой костюм.

Когда она ушла, Лукас позвонил Андерсону, чтобы получить предварительные данные, собранные отделом убийств по делу Уонамейкер.

– Мы только начали, – сказал Андерсон, – Пару минут назад звонил Скураг. Он поговорил с подругой Уонамейкер, и та уверена, что погибшая собиралась в книжный магазин. Но в заявлении о ее исчезновении упоминается, что кто-то другой предположил, будто она могла пойти в галерею на Пятой авеню.

– Мы займемся книжными магазинами, а вы возьмите на себя галереи.

– Если у нас будет время. Парни Лестера носятся по городу, как будто им поджаривают пятки, – ответил Андерсон, – Да, насчет Мусорщика Дуга. Про него тут много всего, но последний раз его имя всплывало три года назад. Тогда он жил в ночлежке на Франклин-авеню. Шансы, что он все еще там, ничтожно малы. Вполне возможно, что он уехал из города.

– Давай адрес, – сказал Лукас.

Закончив разговор с Андерсоном, он взял телефонную книгу, вышел в коридор и скопировал весь раздел «Желтых страниц» под заголовком «Книги». Затем он вернулся в кабинет за курткой, которую действительно купил в Нью-Йорке. Эта мысль почему-то слегка смутила его. Он одевался, когда в дверь постучали.