Дин Кунц - Славный парень Страница 10

Перекатившись на спину и подняв все четыре лапы, Зоя урчала, как кошка, так ей нравилось почесывание живота.

—  Что теперь? — спросил Пит.

Не прекращая почесывать живот Зои, Линда снизу вверх взглянула на Тима. Ее зеленые глаза, пусть и оставаясь озерами загадочности, ясно и однозначно выразили желание сохранить в тайне от других сущность возникшей у них проблемы, во всяком случае, еще на некоторое время.

Он знал Пита больше одиннадцати лет, эту женщину — менее двух часов и, однако, решил пойти навстречу ее безмолвному пожеланию.

—  Спасибо, Пит. Пожалуй, нам больше ничего от тебя не нужно.

Линда поднялась, и Пит тут же спросил ее:

—  Вы с Тимом давно знакомы?

—  Не так чтобы очень.

—  И как вы встретились?

—  За кофе.

—  В «Старбакс»?

—  Нет, не там.

—  Пейкуэтт. Необычная фамилия.

—  Только не в моей семье.

—  Звучит красиво.

Линда промолчала.

—  Вижу, вы не из разговорчивых.

Она улыбнулась.

—  А вы остаетесь детективом и в свободное от работы время.

Застенчивая Зоя держалась рядом с Линдой до самой входной двери.

Ночь встретила их лягушачьим хором.

Линда почесала собаку за ушами, поцеловала в лоб и через лужайку пошла к припаркованному на подъездной дорожке «Эксплореру».

—  Я ей не понравился, — заметил Пит.

—  Ты как раз ей понравился. Просто она не любит копов.

—  Если ты на ней женишься, мне придется менять работу?

—  Я не собираюсь на ней жениться.

—  Я думаю, от нее ты без кольца ничего не получишь.

—  Я ничего от нее и не хочу. Между нами ничего нет.

—  Значит, будет, — предрек Пит. — Что-то в ней есть.

—  Что?

—  Не знаю. Но что-то есть, я уверен.

Тим наблюдал, как Линда садится в «Эксплорер». Когда она захлопнула дверцу, сказал:

—  Она хорошо варит кофе.

—  Я в этом не сомневался.

Хотя лягушки не прерывали концерта, когда

Линда пересекала лужайку, все они, как одна, замолчали, стоило Тиму ступить на траву.

—  Класс, — продолжил Пит. — Это часть чего- то. — И добавил, после того как Тим сделал два шага: — Sangfroid.

Тим остановился, посмотрел на детектива.

—  Сэнг... что?

—  Sangfroid. Это по-французски. Уверенность в себе, решительность, твердость.

—  С каких это пор ты знаешь французский?

—  Один профессор колледжа, он преподавал французскую литературу, убил девушку резцом. А потом расчленил зубилом.

—  Зубилом?

—  Он был еще и скульптором. И едва не вышел сухим из воды, потому что ему хватало Sangfroid. Но я все-таки его расколол.

—  Я уверен, что Линда никого не расчленяла.

—  Я только говорил о ее уверенности в себе. Но, если она захочет расчленить меня, я возражать не стану.

—  Дружище, ты меня разочаровываешь.

Пит заулыбался.

—  Я знал, что-то между вами есть.

—  Ничего, — заверил его Тим и зашагал к «Эксплореру» в молчании лягушек.

Глава 9

—  Для копа он очень даже ничего, — заметила Линда, когда Тим задним ходом выезжал на дорогу. — У него такая милая собачка.

—  У него еще и дохлая рыба, названная в честь бывшей жены.

—  Может, и она была холодной, как рыба.

—  Он говорит, что не стал бы возражать, если бы ты захотела расчленить его.

—  И что это означает?

—  Юмор песчаного пса. — Тим передвинул ручку переключения коробки передач.

—  Песчаного пса?

Удивленный тем, что открыл эту дверь, Тим тут же ее и захлопнул.

—  Кто это, песчаный пес?

Зазвонил мобильник, избавляя Тима от необходимости отвечать. Подумав, что это Руни с какой-то новостью, Тим достал мобильник на третьем гудке. Однако номер на экране не высветился.

—  Алло?

—  Тим? Да? Она с тобой?

Тим промолчал.

—  Скажи ей, что она печет отличные пироги с корицей.

Голос тут же вызвал из памяти глаза с невероятно расширенными зрачками, жадными до света.

—  Кофе тоже неплохо варит, — продолжил Ричард Ли Кравет. — И мне так понравилась кружка с попугаем-ручкой, что я прихватил ее.

В этом жилом районе автомобили поздним вечером ездили редко. В тот момент их просто не было. Тим остановился посреди улице. В половине квартала от дома Пита Санто.

Киллер узнал имя Тима не от Руни, а от кого-то еще. А вот как он добыл не внесенный ни в один справочник номер мобильника, оставалось загадкой.

Хотя Линда не могла слышать голос киллера, она сразу поняла, кто звонит.

—  Я снова иду по следу, Тим, хотя ты мне в этом и не помог. Мне дали другую ее фотографию, взамен той, что осталась у тебя.

Линда взяла распечатку водительского удостоверения Кравета, поднесла к окну, чтобы рассмотреть в свете уличного фонаря.

—  Прежде чем нанести смертельный удар, я собираюсь ее изнасиловать. Она такая милашка. Вот почему ты отослал меня с половиной моих денег? Увидев фотографию, решил изнасиловать ее сам?

—  Все кончено, — ответил Тим. — Ничего у тебя не получится.

—  Что... ты никогда не вернешься домой, она никогда не вернется домой, вы оба вечно будете в бегах?

—  Мы обратимся в полицию.

—  Для меня это не проблема, Тим. Тебе следовало сразу же обратиться в полицию. Это долг ответственного и добропорядочного гражданина.

Тим хотел сказать: «Я знаю, что ты — коп, я видел, как ты отъезжал от таверны, а теперь мне известно и твое имя», но решил, что незачем выкладывать перед Краветом свои козыри.

—  Зачем ты это делаешь, Тим? Кто она для тебя?

—  Я восхищаюсь ее Sangfroid.

—  Давай без глупостей.

—  Это французское слово.

—  Проведи с ней ночь, если хочешь. Трахни ее пару раз. Получи удовольствие. А утром привези к ее дому. Там я и займусь ею, и забуду о том, что ты влез в это дело.

—  Я обдумаю твое предложение.

—  Этого мало, Тим. Тебе лучше заключить со мной сделку и убедить меня, что ты настроен серьезно. Потому что я по-прежнему иду по следу, знаешь ли.

—  Счастливых поисков иголки в стоге сена.

—  Стог сена не такой большой, как ты думаешь, Тим. И ты гораздо крупнее иголки. Я скоро тебя найду. Раньше, чем ты можешь себе представить... и тогда договариваться со мной будет поздно.

Кравет отключил связь.

Тим тут же набрал *69, но мобильник Кравета был заблокирован от автоматических ответных звонков.

Впереди автомобиль не остановился на знаке «СТОП», проскочил перекресток. Когда он. подпрыгнул на дренажной решетке, фары пробежались по ветровому стеклу «Эксплорера», потом ушли вниз.

Тим перенес правую ногу с тормоза на педаль газа, отвернул от центральной линии, ожидая, что приближающийся автомобиль выедет на встречную полосу и попытается блокировать их «Эксплорер».

Автомобиль проскочил мимо, задние огни начали быстро тускнеть в зеркале заднего обзора.

Тим выровнял «Эксплорер» у тротуара, нажал на тормоз. До перекрестка оставались считаные футы.

—  Что такое? — спросила она.

—  Я подумал, а вдруг это он.

—  В том автомобиле? Как такое могло быть?

—  Не знаю. Наверное, не могло.

—  Ты в порядке?

—  Да, конечно. — Резкий порыв ветра качнул магнолию, которая возвышалась у уличного фонаря, тени листьев, как черные бабочки, заметались на ветровом стекле. — Если Sangfroid продают в «С семи до одиннадцати», я, пожалуй, остановлюсь и куплю шестибаночную упаковку.

Глава 10

В Анахайме по указанному адресу они нашли одноэтажный дом, построенный в 1950-х годах. Резные доски на конце карнизного свеса, резные ставни, обрамленные альпийским узором двери не убеждали, что этот дом перенесся в Калифорнию из Швейцарии или откуда-то еще.

Прорываясь через ветви двух огромных пиний, лунный свет рисовал занятные узоры на серебристых от времени кровельных кедровых плитках, но ни одна лампа не горела в темных окнах.

С одной стороны жилища Кравета стоял испанский дом, с другой — коттедж из Новой Англии. В коттедже светились все окна, а вот в испанском доме, похоже, не жили: темные окна, заросшая сорняками лужайка.

Тим дважды проехал мимо дома Кравета, потом припарковался за углом, на боковой улице.

Сверил часы, наручные и на приборном щитке внедорожника. И те и другие показывали одно время—9:32.

—  Мне нужно пятнадцать минут, — сказал он.

—  А если он дома?

—  Сидит в темноте? Нет уж. Он где-то еще, возможно, затаился около моего дома... или обыскивает его.

—  Он может вернуться. Тебе нельзя идти туда без пистолета.

—  Пистолета у меня нет.

Из сумочки она достала пистолет.

—  Где ты его взяла?

—  В ящике прикроватной тумбочки. Автоматический пистолет «Кар К9».

Опять прошлое, снова прошлое, похоже, он никуда не мог от него деться.

В таверне он всегда занимал место, которое казалось ему наиболее подходящим. Обычный парень, на стуле у барной стойки, и, если смотреть от двери, визуально самый маленький из находящихся в зале. И в этот вечер он занял это наиболее подходящее ему место, но, как выяснилось, в неудачное время.