Дин Кунц - Подозреваемый Страница 10

– В месяц?

– Отличный дом, на самом берегу. И, судя по всему, он нигде не работал.

– Джейсон всегда полагал, что работа – это не для него. Он считал, что жить стоит только ради того, чтобы кататься на волнах.

– Митч, а вы в свое время тоже так думали?

– В последнем классе средней школы и чуть позже. Но потом понял, что этого недостаточно.

– А чего не хватало?

– Удовлетворенности от работы. Стабильности. Семьи.

– Теперь все это у вас есть. Жизнь идеальна, не так ли?

– Хороша. Очень хороша. Так хороша, что иногда заставляет нервничать.

– Но не идеальна. Чего не хватает теперь, Митч?

Митч не знал. Думал об этом время от времени, но ответа не находил.

– Вроде бы все есть. Мы бы хотели иметь детей. Может, тогда и достигнем идеала.

– У меня две дочери, – заметил детектив. – Одной – девять лет, второй – двенадцать. Дети меняют жизнь.

– Я жду этого с нетерпением.

Митч осознал, что воспринимает Таггарта уже не с такой опаской. И напомнил себе, что расслабляться нельзя, соперничать с ним ему не под силу.

– Если не считать обвинения в хранении наркотиков, – сменил тему Таггарт, – Джейсон все эти годы не попадал в поле зрения полиции.

– Он всегда был везунчиком.

– Не всегда. – Таггарт указал на фотографию.

Митч более не хотел смотреть на нее. Вернул фотографию детективу.

– У вас дрожат руки.

– Дрожат, – согласился Митч. – Джейсон был мне другом. Мы столько смеялись вместе. Вот и нахлынули воспоминания.

– Так вы не видели его и не разговаривали с ним десять лет.

– Почти десять.

Таггарт вернул фотографию в конверт.

– Но теперь вы узнали его.

– Крови нет, и видна большая часть лица.

– Когда вы увидели его, идущего с собакой, до того, как его убили, у вас не возникла мысль: «Эй! А я ведь знаю этого парня!»

– Он был на другой стороне улицы. Я только глянул на него, как раздался выстрел.

– И вы разговаривали по телефону, что вас отвлекало. Мистер Барнс говорит, что вы разговаривали по телефону, когда раздался выстрел.

– Совершенно верно. Я не присматривался к мужчине с собакой. Просто мельком глянул на них.

– Как мне показалось, мистер Барнс не способен на обман. Если он солжет, его нос ярко вспыхнет.

Митч не знал, намекает ли Таггерт, что вот ему, Митчу, полностью доверять нельзя. Поэтому улыбнулся:

– Игги – хороший человек.

Глядя на конверт, Таггарт спросил:

– С кем вы разговаривали по телефону?

– С Холли. Моей женой.

– Она звонила вам, чтобы сообщить о мигрени?

– Да. Чтобы сказать, что будет дома раньше.

Таггарт бросил взгляд на входную дверь.

– Надеюсь, ей уже лучше.

– Иногда голова может болеть целый день.

– Итак, оказалось, что мужчина, которого застрелили, раньше снимал с вами квартиру. Вы понимаете, почему я нашел это более чем странным.

– Понимаю, – согласился Митч. – У меня у самого мурашки по коже бегут.

– Вы не виделись с ним больше девяти лет. Даже не разговаривали по телефону.

– У него появились новые друзья, другой мир. У меня не было желания общаться с ними. А он более не появлялся в тех местах, где мы бывали вместе.

– Иногда совпадения – всего лишь совпадения. – Таггарт встал и направился к ступенькам.

С облегчением, вытирая вспотевшие ладони о джинсы, поднялся и Митч.

Остановившись на верхней ступеньке, по-прежнему не поднимая головы, Таггарт добавил:

– Мы еще не провели тщательный обыск дома Джейсона. Только начали. Но уже обнаружили одну странность.

Земля вращалась, уходя от медленно опускающегося солнца, яркий луч нашел щелку в листве перечного дерева, на мгновение ослепил Митча, заставил сощуриться.

Таггарт же говорил из тени:

– На кухне мы нашли ящик, в котором он держал мелочь, квитанции, ручки, запасные ключи; там же лежала одна визитная карточка. Ваша.

– Моя?

– «Биг грин», – процитировал Таггарт. – Декоративное садоводство, посадки, уход за растениями. Митчелл Рафферти».

Вот что привело детектива сюда, на север, так далеко от побережья. Сначала он побеседовал с Игги, который совершенно не умел врать, и выяснил у него, что между Митчем и Джейсоном существовала связь.

– Вы не давали ему визитную карточку? – спросил Таггарт.

– Нет, во всяком случае, не помню. Какого цвета визитка?

– Белая.

– Белыми я пользуюсь последние четыре года. Раньше они у меня были светло-зеленые.

– И вы не видели его больше девяти лет?

– Да.

– То есть, хотя вы потеряли след Джейсона, он, похоже, следил за тем, как идут ваши дела. Можете сказать почему?

– Нет. Понятия не имею.

Заговорил Таггарт после долгой паузы:

– У вас серьезные неприятности.

– Моя визитная карточка могла попасть к нему самыми разными путями, лейтенант. Это не означает, что он не упускал меня из виду.

Не поднимая глаз, детектив указал на белый поручень ограждения крыльца, где уютно устроились два крылатых насекомых.

– Термиты, – пояснил Таггарт.

– Скорее, летающие муравьи.

– В это время года термиты сбиваются в рои, не так ли? Вам надо бы внимательно осмотреть дом. На первый взгляд он крепкий и прочный, но, если потерять бдительность, термиты его сожрут и крыша рухнет вам на голову.

Вот тут детектив поднял голову и встретился с Митчем взглядом.

– Вы не хотите сказать мне что-нибудь еще, Митч?

– Сейчас – нет.

– Подумайте. Может, что и скажете.

Если бы Таггарт был с похитителями заодно, он разыграл бы эту партию иначе. Не проявлял бы такой настойчивости, дотошности. По всему чувствовалось, что для него в этом деле слишком много неясного.

«Если бы ты тогда раскололся, Митч, Холли уже была бы мертва».

Их предыдущий разговор могли записать издалека. Техника подобное позволяла. Специальные направленные микрофоны улавливали каждое слово с расстояния в несколько сот футов. Он видел такое в кино. В фильмах, думал он, мало правды, но дистанционные направленные микрофоны действительно существуют. И Таггарт, как и Митч, мог не знать, что их разговор записывался на пленку.

Разумеется, сделанное однажды не составляло труда повторить. Микроавтобус, которого Митч никогда раньше не видел, стоял напротив его дома на противоположной стороне улице. В кузове вполне хватало места для размещения подслушивающего оборудования.

Таггарт оглядел улицу, возможно, пытаясь понять, что заинтересовало Митча.

Дома тоже подпадали под подозрение. Митч не знал всех соседей. Один из домов пустовал, и его выставили на продажу.

– Я вам не враг, Митч.

– Никогда не считал вас своим врагом, – солгал он.

– Все так думают.

– Я предпочитаю думать, что у меня нет врагов.

– У всех есть враги. Даже у святых.

– Откуда у святого могут взяться враги?

– Порочные ненавидят добродетельных только потому, что те добродетельны.

– Полагаю, в вашей работе все выглядит черно-белым.

– При всех оттенках серого, Митч, все у нас черное или белое.

– Меня всегда учили обратному.

– Знаете, мне тоже трудно верить в эту аксиому, пусть я каждый день получаю доказательства ее истинности. Оттенки серого менее контрастны, менее определенны, жить с ними куда как проще.

Таггарт достал солнцезащитные очки из кармана рубашки, надел. Из того же кармана вытащил визитную карточку.

– Вы уже дали мне визитку, – напомнил Митч. – Она в моем бумажнике.

– На той только мой рабочий телефон. На эту я добавил номер моего мобильника. Я редко кому его даю. Можете звонить мне в любое время.

Митч взял визитку и заверил детектива:

– Я рассказал вам все, что знаю, лейтенант. Участие Джейсона в этой истории – для меня загадка.

Таггарт молча смотрел на него, отгородившись солнцезащитными очками.

Митч глянул на номер мобильника, сунул визитку в нагрудный карман рубашки.

А детектив, похоже, снова кого-то процитировал:

– «Память – это сеть. Человек вытаскивает ее из реки, полную рыбы, но двенадцать миль воды пробежали сквозь нее, не оставив следа»[9].

Таггарт спустился по ступенькам. По дорожке зашагал к улице.

Митч знал, что все сказанное им поймано сетью детектива, каждое слово и каждая интонация, каждое ударение и каждая заминка, каждое выражение лица и каждый жест, не просто слова, но и контекст, в котором они произносились. И с этим богатым уловом детектив будет разбираться с мастерством настоящего цыгана, гадающего на заварке. Поэтому откроется ему многое, и он обязательно вернется с новыми вопросами.

Таггарт миновал калитку, закрыл ее за собой.

Солнце вновь сдвинулось, его лучи более не пробивались сквозь листву, лицо Митча оказалось в тени, но по-прежнему горело, потому что и с самого начала согревал его не солнечный свет.

Глава 11

В семейной гостиной большой телевизор смотрел на него слепым глазом. Даже если бы Митч нажал кнопку на пульте дистанционного управления и заполнил экран яркими, идиотскими картинками, этот глаз увидеть его не мог. И, однако, он чувствовал, что за ним наблюдают, наблюдают с холодным пренебрежением.