Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись Страница 10

– Ласточка, ты ничего не говорила ни про записку, ни про поездку, – сказала Синтия. – Нельзя вспоминать о таких вещах в последнюю минуту.

– Что за поездка? – поинтересовался я.

– Мы сегодня собираемся в пожарную часть, но без записки с разрешением нас не возьмут.

– Почему ты не сказала нам об этом сразу же…

– Не беспокойся, – перебил я Синтию. – Сейчас напечатаю записку.

Я рванул наверх в комнату, которая будет нашей третьей спальней, а сейчас служила одновременно офисом и помещением для шитья. В углу на столе стоял наш общий с Синтией компьютер. Там я проверял работы и готовился к урокам. Там же находилась моя старенькая машинка «Роял», на которой я печатал еще в университете. Я до сих пор пользовался ею для коротких записок, поскольку почерку меня был ужасный, и мне казалось, что проще заложить лист бумаги в машинку, чем включать компьютер, создавать документ, распечатывать его и так далее.

Так что я напечатал коротенькую записку учительнице Грейс, разрешая своей дочери покинуть территорию школы для осмотра пожарного участка. Я только надеялся, что буква «е», напоминающая «с», не внесет никакой путаницы с именем моей девочки.

Я снова спустился вниз, отдал Грейс записку, предварительно сложив ее, и велел убрать в рюкзак, дабы не потерять.

В дверях Синтия сказала мне:

– Убедись, что она вошла в здание.

Грейс была уже далеко и не могла ее слышать – крутилась на дорожке, напоминая бур для рытья ям.

– А если они останутся снаружи на весь первый урок? – спросил я. – Увидев, что какой-то тип болтается по двору, они не позовут полицию?

– Если бы я увидела тебя там, то тут же бы арестовала, – заявила Синтия. – Тогда проследи, чтобы она вошла во двор. Вот и все. – Она притянула меня к себе. – Так когда тебе самому надо быть в школе?

– К началу второго урока.

– Значит, у нас есть почти час… – И она бросила на меня взгляд, который я видел не так часто, как мне бы хотелось.

– Да, – сказал я ровным голосом. – Вы правы, миссис Арчер. У вас что-то на уме?

– Очень может быть, мистер Арчер. – Синтия улыбнулась и слегка коснулась губами моих губ.

– Грейс ничего не заподозрит, если я попрошу ее бежать всю дорогу до школы?

– Иди уже! – И она вытолкнула меня за дверь.

– Так какой у нас план? – спросила Грейс, когда мы пошли с ней по тротуару плечо к плечу.

– План? – переспросил я. – Никакого плана.

– Я хочу сказать, до какого места ты собираешься идти рядом со мной?

– Полагал, что войду с тобой в школу, может, посижу в классе с часок.

– Пап, не шути.

– Кто сказал, что я шучу? Мне бы очень хотелось посидеть с тобой в классе. Посмотреть, насколько усердно ты работаешь.

– Да ты даже за парту не влезешь, – возмутилась Грейс.

– Сяду сверху, – решил я. – Я человек не гордый.

– Мама сегодня очень веселая, – заметила Грейс.

– Ну разумеется, – ответил я. – Мама часто бывает веселой. – Грейс бросила на меня взгляд, подразумевающий, что я слегка привираю. – У твоей мамы в последнее время много забот. Сейчас ей очень трудно.

– Потому что прошло двадцать пять лет, – сказала Грейс. Вот так и заявила.

– Ага, – подтвердил я.

– И из-за этой телевизионной передачи, – добавила она. – Не знаю, почему вы не разрешили мне ее посмотреть. Вы же записали ее на пленку, верно?

– Твоя мама не хотела тебя расстраивать, – пояснил я. – Насчет того, что когда-то с ней случилось.

– Одна моя подруга записала это шоу, – тихо сказала Грейс. – Понимаешь, я вроде как уже видела эту передачу.

– Как же ты умудрилась? – спросил я.

Синтия держала дочь на таком коротком поводке, что наверняка бы знала, что та отправилась к подруге после школы. Или Грейс тайком притащила пленку домой и посмотрела ее, приглушив звук, пока мы находились в кабинете?

– Я ходила к ней домой во время ленча, – объяснила Грейс.

Даже если им только восемь, уследить за всем вы не в состоянии. Еще пять лет, и она уже подросток. Боже милостивый!

– Тот, кто позволил тебе посмотреть эту пленку, не должен был этого делать, – сказан я.

– Тот коп очень противный, – заявила она.

– Какой коп? О чем ты толкуешь?

– Тот, что в шоу. Он живет в трейлере? Такой блестящей штуке? Считает странным, что мама единственная, кто выжил. Я догадалась, на что он намекает. Он намекает, будто мама это сделала. Что она всех поубивала.

– Да, разумеется, он полная жопа.

Грейс быстро взглянула на меня.

– «Фокс пас», – сказала она.

– Если просто выругаешься, это еще не «фокс пас», – возразил я, качая головой и не желая вдаваться в подробности.

– Мама любила своего брата? Тодда?

– Да. Она любила его. Разумеется, они иногда ссорились, как большинство братьев и сестер, но она его любила. И не убивала ни его, ни отца с матерью, и мне очень жаль, что ты видела это шоу и слышала, какую ерунду нес эта жопа – да, жопа – детектив. – Я помолчал. – Ты расскажешь маме, что видела шоу?

Грейс, слегка ошарашенная моим бесстыдным употреблением грязного слова, отрицательно покачала головой.

– Думаю, она сбесится.

Наверное, она права, но соглашаться мне не хотелось.

– Ну может, тебе стоит спросить ее об этом, когда выпадет удачный день.

– Сегодня выпадет удачный день, – сказала Грейс. – Я вчера не видела никаких астероидов, так что с нами будет все в порядке, по крайней мере до завтра.

– Приятно слышать.

– Мне кажется, тебе уже пора немного отстать от меня, – заметила Грейс.

Впереди я увидел нескольких ребят примерно ее возраста. Из боковых улочек все больше детей выходили на нашу улицу. Школу, расположенную в трех кварталах отсюда, уже было видно.

– Мы совсем близко, – настаивала Грейс. – Ты можешь проследить за мной отсюда.

– Ладно, – согласился я. – Вот что мы сделаем. Ты поспеши вперед, а я пойду потихоньку, по-стариковски. Как Тим Конвей.

– Кто?

Я начал шаркать ногами, и Грейс засмеялась.

– Пока, пап! – Она ускорила шаг. Я не сводил с нее глаз, двигаясь крошечными шажками. Меня обгоняли дети, некоторые из них ехали на велосипедах или скейтбордах.

Она ни разу не оглянулась. Бежала, чтобы догнать друзей, и кричала:

– Подождите!

Я сунул руки в карманы, думая, как вернусь домой и смогу побыть наедине с Синтией.

Как раз в этот момент мимо проехала коричневая машина.

Это была старая североамериканская модель, довольно обычная – «импала», так мне показалось – со слегка заржавевшими колпаками на колесах. Окна тонированы, но сделано это было халтурно, по дешевке, стекла покрылись пузырьками, как будто у машины ветрянка.

Я стоял и смотрел, как она двигается вниз по улице, до последнего поворота перед школой, где стояла Грейс и болтала с двумя подругами.

Машина остановилась на углу в нескольких ярдах от дочери, и у меня на мгновение перехватило дыхание.

Затем один из задних подфарников начал мигать, машина повернула направо и скрылась из виду.

Грейс с друзьями в сопровождении специального полицейского в ярко-оранжевом жилете и с большим знаком «Стоп» в руке перешли через улицу на территорию школы. Тут она меня удивила: обернулась и помахала рукой. Я поднял руку в ответ.

Ладно, значит, коричневая машина все же существует. Но никто из нее не выскочил и не схватил мою дочь. Если водитель какой-то сумасшедший серийный убийца – в отличие от нормального серийного убийцы, – сегодня утром он заниматься своим промыслом явно не собирался.

Скорее просто какой-то тип ехал на работу.

Я постоял еще немного, наблюдая, как Грейс исчезла в толпе торопящихся учеников, и почувствовал, что меня охватывает печаль. В мире Синтии все сговаривались лишить тебя твоих любимых.

Возможно, если бы меня не терзали такие мысли, я бы возвращался домой более упругой походкой. Но на подступах к дому постарался сбросить с себя мрачность и думать только о приятном. Ведь моя жена ждала меня, причем скорее всего уже в постели.

Поэтому остаток пути я пробежал, быстро прошел по дорожке, вошел через переднюю дверь и крикнул:

– Я до-о-о-о-ма!

Никакого ответа. Синтия уже в постели, ждет меня наверху. Но, рванув по лестнице, я услышал голос из кухни:

– Я здесь, – сказала Синтия. Голос был подавленный.

Я остановился в дверях. Она сидела за кухонным столом перед телефоном. Очень бледная.

– Что случилось? – спросил я.

– Нам позвонили, – тихо ответила Синтия.

– Кто?

– Он не назвался.

– Ну и что он хотел?

– Сказал, что должен мне кое-что передать.

– Что передать?

– Сказал, они меня простили.

– Что?

– Моя семья. Он сказал, что они протают меня зато, что я сделала.

Глава 7

Я сел за кухонный стол рядом с Синтией, обнял ее и почувствовал, как она дрожит.