Александр Булахов - Большая книга триллеров. Жуткие истории на ночь Страница 10

– Так иди, прямо сейчас и сдавай меня. Чего ты ждёшь?

– Мне очень нужны деньги. Я столько должен людям бабок, что тебе даже не снилось.

– Так, продай машину свою и раздай людям долги.

– Придётся и машину продавать тоже. Но этого мало. Это всё крупицы. На операцию матери я занял двадцать тысяч долларов. И занял у тех, кто долги не прощает.

– Да, мне иногда кажется, Кирюха, что ты каждому встречному должен. Кто тебя не встретит, обязательно напоминает тебе о долгах. Я потому тебе бабок и предложил. Знал, что ты на них клюнешь.

– Ты мне так их и не отдал.

– На, бери! – выпалил на эмоциях Денис и протянул кипу долларов Рогову. – Они теперь твои… и Гедича тоже.

9

– Ладно, – произнёс Рогов. – Посиди здесь чуток, а я за лопатами и плёнкой поеду. Нельзя тупо сидеть, надо дело двигать. Ты не ссы, Дёня, раз я взял у тебя бабло, значит, его отработаю.

Денис хмуро кивнул и уставился на кроссовки Кирилла. Может, спросить напрямую, когда он их успел обуть. И посмотреть на его реакцию. Или не стоит? Есть смысл подождать, вдруг выплывет что-то ещё подозрительное.

– Где Гедич? – разволновался Жердин. – Что-то долго его нет.

– И в самом деле, – сказал Кирилл и выглянул в окно. – Боюсь за руль садиться, голова совсем мутная… Скорая подъехала к подъезду. Чего ей надо здесь? Кому-то плохо, наверное.

– Дело дрянь, – заскулил Денис. – Сейчас ещё и милиция нагрянет.

– Чего ей здесь делать, милиции твоей? Я вот думаю, может, где Гедичу хреново стало… Ё-моё, мент из подъезда вышел.

– Я же говорил! – взвизгнул Денис и подскочил к окну. – Сдал нас Гедич!

– Тихо-тихо, нервишки свои береги. Давай от окна уберёмся. Не стоит к себе внимание привлекать.

Денис и Кирилл отошли от окна, и оба опустились на табуретки. Им ничего не оставалось, как просто ждать и надеяться, что милиционер, которого они увидели, появился здесь не по их души.

– Что же ему здесь надо? – прошептал Рогов, словно его могли услышать на улице.

– Мне б это тоже хотелось знать, – ответил шёпотом Жердин и задумался о том, как пацаны перетаскивали тело Полины из зала в ванную. Что они чувствовали в тот момент? Каково это было смотреть на раздробленный отвёрткой её череп?

Во входную дверь кто-то постучал. Кирилл завертел головой, мол, сиди не рыпайся. Раздался пронзительный звонок.

– Всё-таки Гедич меня сдал, – произнёс обречённым голосом Денис.

Звонок повторился ещё несколько раз.

– А вдруг это Петька, – предположил Кирилл, – он вон мобильник забыл взять с собой. И с ключами от квартиры, скорее всего, та же песня. Дверь за ним я закрывал.

– Давай в глазок глянем.

– Не стоит… если по ту сторону двери стоит мент, то он поймёт, что кто-то смотрит в глазок. И тогда уж точно не отстанет, будет звонить до победного.

Денис подошёл к окну и осторожно выглянул. Он увидел, как возле машины скорой помощи остановился милицейский уазик. В нём три омоновца с автоматами – выходить не спешат, ждут чего-то.

– Чего там, Денис, видно?

– Прибыло подкрепление.

– Это уже серьёзно.

В дверь опять позвонили. Кирилл поднялся с табуретки и молча поплёлся к входной двери.

Денис двинулся вслед за ним.

– Кирюха, а, может, через балкон дрыпака дадим?

– Тихо мне!

Рогов боялся даже дышать, он осторожно повернул лепесток, закрывавший глазок, но смотреть не стал. Тянул время. Он знал, что с той стороны двери по глазку можно понять, смотрит в него кто-то, или нет. Когда он всё-таки глянул в глазок, на лестничной площадке никого уже не было.

– Вроде пронесло, – прошептал Кирилл и бросил взор на мертвенно-бледное лицо Дениса. Покойников в гроб кладут, так у них лица и то краше, подумал он. Неужели им постоянно придётся жить с этим страхом? Кирилл тяжело вздохнул, понимая, что так, скорее всего, оно и будет.

10

К машине скорой помощи омоновцы вынесли на носилках дряхлого старика. Было непонятно живой он или мёртвый. Из подъезда вышли две женщины в белых халатах и милиционер, скорее всего участковый. Они о чём-то долго разговаривали, одна женщина часто кивала.

Как только Жердин понял, что опасность миновала, его затрясло. Подступила тошнота, и тупая боль в правом подреберье сменилась на режущую, не дающую покоя. Денис проводил взглядом отъезжающих от подъезда омоновцев. Интересно, чего они сюда приезжали? Только для того, чтоб перенести на носилках старика из его квартиры в машину скорой помощи? А почему нет? Возможно, этот старик приходится дедушкой кому-нибудь из них. Только вот участковый в это предположение не вписывается. Он то чего здесь крутится?

К Денису со стаканом воды и горстью таблеток подошёл Кирилл.

– У них нормальных таблеток толком и нет, какие-то все не русские. Не понять от чего. Давай по пару таблеток анальгина хлопнем, может, полегчает.

– Не, я не буду. Меня от всего выворачивает наружу. Даже вода усваиваться не хочет.

– Пей через силу. Пускай вода желудок моет.

– Сам придумал, или кто подсказал? – с сарказмом спросил Денис.

– Иди в жопу, умник, – ответил Кирилл и запил водой две таблетки анальгина, остальные положил на холодильник. – Я так думаю, – сказал он, – что Гедич ещё не скоро появится. Он не хочет во всём этом участвовать, ему хватило впечатлений, пока мы с ним тащили Полину в ванную. Он решил пропустить самое интересное и надеется, что всё остальное мы сделаем сами.

– Умное решение. В случае чего он, типа тут, не при делах.

– А, может, это он нас отравил? – предположил Кирилл.

– C какой целью? Чтоб убить в своей квартире Полину?

– А если отравление никак не связано с убийством? – выдвинул следующее предположение Рогов. – Если мы отравились случайно, а убийство было задумано.

– Мы пили «Совиньон», алкоголя в нём процентов девять. Компот можно сказать. Ничего ж другого не пили?

– Ты пиво хлестал.

– Кто покупал «совиньон? – спросил Денис. – Ты или Гедич?

– Я, правда, за деньги Гедича… две литровых коробки… вспомнил, ещё мы пили гранатовый сок. Его была целая трёхлитровая банка.

– Я его не пил. С детства не люблю гранатовый сок.

Кирилл задумался о чём-то. Денис открыл шкафчик под раковиной и стал копошиться в полном мусорном ведре.

– Смотри, – сказал он, – ни коробок от вина, ни банки от сока.

– Мы сегодня с Петькой всё это выкинули, когда порядок наводили.

– А чего ж мусор в ведре не захватили?

– Не до него нам было. Главное, чего мы хотели, так это все следы вечеринки скрыть. Будто здесь никто не собирался.

– Смысл в этом-то какой? По-любому всем, кто не спросит, надо говорить, что вечеринка была. Если мы будем утверждать обратное, Женька заявит, что мы зачем-то врём.

– Женька, – вздохнул Кирилл, – Женька – это серьёзная проблема.

Однако Денис тут же стал ему возражать:

– Я, думаю, что Женька ушла к себе в общагу раньше, чем произошло убийство. Иначе мы бы с тобой сейчас здесь не разговаривали, а сидели бы в камерах предварительного заключения. И поэтому она не такая уж и проблема. Просто надо говорить, что Полина отсюда ушла где-то в первом часу ночи. А что с ней там дальше произошло, мы не знаем… Сами мы тут дальше квасили, двое суток не просыхали. Вот такой версии надо придерживаться.

11

Денис закрыл дверь за Кириллом. Из окна на кухне он увидел, как тот садится в свой вишнёвый «Опель» с большим багажным отделением, в которое можно заглянуть прямо из салона машины и даже достать из него что-нибудь, если понадобится, не выходя из машины.

Кирилл выехал со двора, оставив ощущение в душе Дениса, что не вернётся. Такой вариант был возможен. Деньги он получил, отвёртка в качестве шантажа у него припрятана – чего ему ещё надо?

Денис вновь почувствовал запах испорченного сыра. Где-то когда-то ему приходилось иметь дело с испорченным сыром. Он этот запах знал. Неприятный, приторный, гнилостный. Такой, от которого так и тянет блевать. Правда, он совершенно не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах его мозг стал ассоциировать данный запах с испорченным сыром.

Запах становился всё более и более навязчивым, и это угнетало. Жердин потянулся к форточке и открыл её. Легче от этого не стало. Накатила невероятная слабость, и сжало виски. Появилось ощущение, что он сам выдыхает этот запах, и сам же его вдыхает. Как будто эта резко ощутимая сырная вонь идёт из его носа. Как будто он разлагается изнутри. Медленно и неотвратимо.

– Денис, ты покойник, – шепнул какой-то мужчина за его спиной.

Жердин обернулся. На кухне и в длинном коридоре никого не было. По крайней мере, он никого не увидел. Денис нервно завертел головой, поддаваясь одолевающей его панике. «Что-то не так со мной и с моим здоровьем», – пронеслось у него в голове. – «Что-то не так»!