Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом Страница 10

— Вы можете это сделать.

— Вы слишком далеко зашли. Клянусь Господом, слишком далеко!.. Диктофон работает. Продолжайте.

— Очень хорошо. Итак, часть вторая. Мы знаем, что «Омега» использует примерно один и тот же тип людей, которые должны стать объектами их внимания. Так и должно быть, иначе все их попытки контактов не состоятся и не удастся найти уязвимые места. В общих чертах мы знаем, что искать. Людей, которые могут проникнуть в большие компании, работают в них или на них, поддерживают связи с намеченными субъектами… Как я раньше упоминал, «Омега» — это кодовое наименование для сети или группы агентов. Есть и кодовое географическое наименование, скажем, торговая палата или расчетная контора для сбора информации. Стекаясь из разных источников, она проверяется, после чего превращается в секретные оперативные данные. Трудно дать точный перевод кодового географического наименования для «Омеги», но точнее всего будет «Порванный ремень» или «Козья шкура».

— «Порванный ремень»? — Таннер потянулся к своей сигарете.

— Да. Вспомним, что это стало нам известно более трех лет тому назад. После восемнадцати месяцев неустанных поисков мы выяснили, что «Порванный ремень» должен располагаться в одной из одиннадцати точек, разбросанных по стране…

— И одна из них — Сэддл-Уолли в Нью-Джерси?

— Не забегайте вперед.

— Я прав?

— В каждой из этих общин мы разместили своих агентов, — продолжал человек из ЦРУ, не обратив внимания на вопрос Таннера. — Пришлось проверить тысячи и тысячи граждан — весьма дорогое удовольствие. И чем дальше мы продвигались, тем яснее становилось, что «Порванный ремень» расположен в деревушке Сэддл-Уолли. Это была очень кропотливая работа. Изучение водяных знаков на бумаге, анализ образцов пыли, которые нам доставил в запечатанных конвертах офицер из восточногерманской разведки после своего бегства, тысячи других данных, которые следовало проверять и перепроверять… Но главное — следовало получить информацию о резидентах…

— Думаю, вам лучше перейти к сути дела.

— Решение придется принимать вам. Я же всего лишь изложил вторую часть повествования.

Поскольку Таннер промолчал, Фассет продолжил:

— Ваше положение позволяет вам оказать неоценимую помощь. Включившись в одну из самых тонких операций в нынешних советско-американских отношениях, вы можете сделать то, что никому больше не под силу. Может, на вас произведет впечатление, хотя вы и так должны были догадаться обо всем из моих слов, что представители умеренных с обеих сторон в данный момент работают рука об руку.

— Уточните, пожалуйста.

— Только фанатики считают, что можно пойти на прямое вторжение. Это несет равную опасность для обеих сторон. В Политбюро идет отчаянная игра силового характера. Ради нашего и всеобщего блага умеренные должны одержать верх. Один из путей способствовать им — это раскрыть хотя бы часть плана «Омеги» и сорвать намеченную дату.

— Каким образом я могу что-то сделать?

— Вы знаете «Омегу», мистер Таннер. Вы отлично знаете «Омегу».

У Таннера перехватило дыхание. На долю секунды ему показалось, что у него остановилось сердце. Он почувствовал, как кровь бросилась в голову. Даже стало мутить.

— Считаю, что ваше утверждение просто ничего общего с действительностью не имеет.

— Будь я на вашем месте, я бы тоже сказал так. Однако все верно.

— И я могу считать, что вы подошли к концу второго этапа?.. Вы подонок. Вы сукин сын! — Таннер с трудом справлялся с голосом.

— Можете называть меня как вам угодно. Можете даже ударить меня, если хотите. Сдачи не дам… все это я уже испытал.

Вскочив с кресла, Таннер прижал ладони ко лбу. Отвернувшись от Фассета, он затем резко обернулся.

— А вы допускаете, что можете ошибаться? — прошептал он.

— Это исключено… Утверждать, что полностью вычислили «Омегу», мы не можем. Но, по крайней мере, кое-что определить удалось. И вы находитесь в уникальном положении.

Таннер подошел к окну и попытался отодвинуть занавеси.

— Не прикасайтесь! Опустите шторы! — Фассет вскочил, схватив одной рукой Таннера за кисть, а другой — шнур от портьеры. Таннер посмотрел в глаза агенту:

— И выйдя отсюда, я так и буду жить с тем, что вы мне поведали? Так и не зная, кто приходит ко мне в дом, с кем я говорю на улице? Жить, зная, что кто-то может навести прицел на окно, когда я отдерну занавеску?

— Не стоит излишне драматизировать. Это всего лишь предосторожность.

Таннер вернулся к столу, но не сел.

— Черт бы вас побрал, — тихо сказал он. — Вы отлично понимаете, что теперь уйти я не смогу…

— Вы принимаете условия?

— Принимаю.

— Тогда я должен попросить подписать вас это заявление.

Он вынул из папки и положил перед Таннером лист бумаги. В нем кратко изложена суть наказания за нарушение Закона о национальной безопасности. «Омега» упоминалась в неопределенных выражениях, типа «Экспонат А», но из записи все было ясно. Таннер нацарапал свое имя и поднялся, выжидающе глядя на Фассета.

— Теперь я задам вам ряд вопросов, — Фассет взял папку и открыл ее на последней странице. — Знакомы ли вы с лицами, которых я перечислю? Ричард Тремьян и его жена Вирджиния… Отвечайте, пожалуйста.

Не в силах прийти в себя от изумления, Таннер тихо ответил:

— Знаком.

— Джозеф Кардоне, урожденный Джузеппе Амбруццио Кардионе и его жена Элизабет?

— Да.

— Бернард Остерман и его жена Лейла?

— Да.

— Громче, пожалуйста, мистер Таннер.

— Я сказал — да!

— Теперь я должен вас проинформировать, что одна, две или все три перечисленные пары имеют самое прямое отношение к операции «Омега».

— Вы сошли с ума! Вы рехнулись!

— Увы… Я говорил об обмене на албанской границе. Нам стало известно, что эта «Омега», «Порванный ремень», действует где-то в Манхеттене, что подтверждено и нашим анализом. «Омега» включает в себя пары мужчин и женщин, фанатично преданных милитаристской политике советских экспансионистов. Этим парам очень хорошо платят за службу. У перечисленных пар — у Тремьянов, Кардоне и Остерманов — в настоящее время имеются тайные закодированные счета в Цюрихском банке в Швейцарии, где лежат весьма значительные суммы, о которых они никогда не сообщали.

— Вы сами не понимаете, что говорите!

— Даже допуская возможность совпадения — а все пары были тщательно проверены, все, — мы пришли к мнению, что вас используют как очень удачное прикрытие для «Омеги». Вы журналист, человек вне всяких подозрений. Мы не утверждаем, что все три пары вовлечены в эту ситуацию. Вполне возможно, что одну или, скажем, две пары используют как прикрытие, как приманку, подобно вам. Но сомнительно. Все доказательства — счета в Швейцарии, профессии, не совсем обычные обстоятельства, связанные с вашей компанией, — указывают на то, что тут действует ячейка.

— Тогда почему вы не причисляете к ней и меня? — совсем уж одурев, спросил Таннер.

— Вся ваша жизнь, начиная с рождения, исследована профессионалами с микроскопической дотошностью. И если мы ошибаемся относительно вас, то просто не имеем права заниматься своим делом.

Таннер в полном изнеможении опустился в кресло.

— Так чего вы хотите от меня? Что я должен делать?

— Если наша информация верна, Остерманы прилетают в пятницу на восточное побережье и остаются на уик-энд с вами и вашей семьей. Это верно?

— Это было верно.

— Ничего не меняйте. Не меняйте положение вещей.

— Теперь это невозможно.

— Есть только один путь — ваша помощь нам. Всем нам.

— То есть?

— Мы считаем, что сможем накрыть эту «Омегу» во время уик-энда. Если вы поможете нам.

— Каким образом?

— До приезда Остерманов остается четыре дня. Все это время наших подозреваемых — Остерманов, Тремьянов и Кардоне — будут держать в состоянии нервного напряжения. В доме у каждой пары начнут раздаваться непонятные телефонные звонки, будут приходить телеграммы из Цюриха, произойдут случайные встречи с незнакомыми людьми в ресторанах, коктейль-барах и на улице. Смысл всех этих действий в том, чтобы им стало ясно: Джон Таннер — не тот, за кого себя выдает. Вы кто-то другой. Возможно, двойной агент или информатор Политбюро, или добросовестный работник моей собственной организации. Информация к ним станет поступать достаточно странная, чтобы вывести из равновесия.

— И сделать мою семью мишенью? Я не позволю! Нас убьют!

— Вот на это они никогда не пойдут.

— А почему бы и нет? Если все, что говорите, правда — почему нет? Но я знаю этих людей. И не могу в это поверить!

— В таком случае, вообще нет никакого риска.

— Как это?

— Если они — любая пара или же все — не имеют отношения к «Омеге», то станут вести себя совершенно нормально. Они сообщат об инцидентах, которые с ними произойдут, в полицию или в ФБР. И мы это узнаем. Если же одна или две пары обратятся с таким сообщением, а остальные этого не сделают, мы узнаем, кто «Омега».