Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble] Страница 11

Внезапно Эйч Пи получил сильный толчок в бок и чуть не потерял равновесие. Он зло вскинул взгляд; во всех направлениях мимо него проплывали лица, но выяснить, кто именно его пихнул, было невозможно.

И вдруг толпа иссякла, и он оказался в вестибюле радом с кассами. Но вместо того, чтобы прямо направиться к маленькому киоску, остался стоять в попытке поймать нужный синапс в мозгу. Одно из тех лиц, что проплыли мимо, тоже показалось знакомым. Качок из «Севен-Илевен» мог ему и привидеться, но тут уже было другое дело. Взгляд, лоб, что-то в форме носа и, конечно, глаза – все это было ужасно знакомым. Но что-то все равно не так, для того чтобы головоломка сложилась. Еще пара секунд, и в башке у него замкнулась нужная цепь электронов.

Борода!

Он сделал пару шагов назад к дверям, затем еще несколько шагов, уже быстрее. Выбежал на площадь, стал вертеть головой, как чертова Линда Блэр[30], а затем вскочил с ногами на одну из скамеек, чтобы было лучше видно.

– Эрман! – вопил он. – Эрма-а-а-ан!

Но все, что он увидел, это удаляющиеся спины, и ни одна из них не казалась более знакомой, чем другая. Эйч Пи открыл было рот, чтобы еще раз крикнуть, но заметил взгляды людей вокруг. Несмотря на многолюдность на площади, вокруг скамьи, на которую он вскочил, сформировался кружок зрителей, как будто все хотели посмотреть, что происходит, но никто не решался приблизиться. В его сторону показывали пальцем и хихикали несколько девиц, какой-то папаша притянул к себе поближе свое чадо, а несколько немецких туристов, любителей романов Стига Ларссона, уже держали наготове фотоаппараты.

В одной из стеклянных дверей, из которых он только что вышел, Эйч Пи увидел свое отражение. Рожа пунцовая, волосы дыбом, глаза как блюдца. А если добавить сюда недельную щетину и замызганную одежду, то ничего удивительного в том, что народ пялится. Просто-напросто он похож на психа!

Schwedisch Wahnsinn, ja, ja – sehr gut![31]

Устыдившись, он быстро слез со скамьи, уставился в асфальт и поспешил смешаться с толпой, направившись к переулку Гульдгрэнд.

Ему показалось.

Должно быть, показалось.

В тысячный раз Эйч Пи выпустил на волю свою бешеную фантазию и позволил пуститься ей во все тяжкие.

Конечно же, это так.

«Привидений не бывает», – бормотал он.

Привидений

не

бывает.

– Нурмен, ты понимаешь, что это в нарушение всех мыслимых правил?

Она кивнула.

– Прекрасно понимаю, я же сказала, Людде, я очень благодарна тебе за…

– Да-да, хватит об этом. У тебя на все полчаса, когда я поем, ты должна будешь вернуть мне все барахло. Сегодня здесь в хранилище вещдоков командует Сюнессон, ты его наверняка помнишь.

– Перевели с Норрмальма, конечно помню. Работал одно время дежурным на входе.

– Отлично, тогда у тебя не будет проблем там внизу. Только улыбнуться и махнуть рукой… Сейчас обед, народ шастает по коридору туда-сюда. Но Сюне жадный, в столовку не ходит, приносит обед с собой. Так что надо воспользоваться обеденной суматохой…

Рюнеберг наклонился вперед и осторожно двинул по столу кафетерия сложенный номер газеты «Метро».

– Здесь все, что нужно…

– И ты абсолютно уверен, что они там?

– Йес, я посмотрел протокол описи конфискованного имущества.

– Отлично!

С секунду Ребекка даже не знала, что ей еще сказать. Хоть эта тема и не поднималась, но она почти наверняка знала причину, по которой тот ей помогал. Рюнеберг – лучший друг Тоббе Лунда и крестный отец его сына Юнатана. Того самого Юнатана, который с приятелем Маркусом создал сайт-фантом MayBey, с которого уже несколько месяцев трепали ей нервы: распространяли о ней сплетни и слухи, даже заставили поверить в то, что Хенке грозит серьезная опасность, пока она наконец-то не разобралась, как это все работает, и не положила конец этому ребусу. Винить ей в первую очередь надо было, конечно, саму себя, это она вступила в отношения с Тоббе, хотя знала, что у него жена и дети.

Ну, как бы там ни было, Рюнеберг, видимо, чувствовал свою ответственность за случившееся. Вдруг Ребекке стало не по себе из-за того, что она использует его чувство вины. Весь этот план, на самом деле, полный идиотизм от начала до конца…

Стигссон дал предельно ясные инструкции:

«Пока идет расследование дела о терроризме, Вы, естественно, не можете иметь с братом каких-либо контактов. Повторяю: никаких, это ясно, Нурмен?»

Но выбора у нее нет. Она вынуждена добраться до этой ячейки в банке до того, как это сделают следователи Стигссона. Все, что ей нужно, просто туда заглянуть, а если там не будет ничего, что могло бы усугубить ситуацию Хенке, она, в принципе, сама может сообщить им о существовании ячейки. Так сказать, оказать помощь следствию. По крайней мере, сейчас она пыталась себя в этом убедить…

Похоже, Рюнеберг заметил, что ее гложут какие-то сомнения.

– Давай, Нурмен, иди. Время идет, вот уже несут мой ланч…

Приближалась официантка с тяжело нагруженным подносом, и Ребекка успела встать до того, как девушка подошла к их столу. Уходя, Ребекка быстро сгребла со стола газету и засунула к себе в сумку.

– Еща раз спасибо, Людде, я очень…

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Все нормально, Нурмен, давай, иди уже… Кстати… – усмехнулся он, когда она уже успела сделать несколько шагов к выходу, – если здесь все покатится к черту, мне придется искать работу, и я тебе позвоню…

Трехминутная прогулка быстрым шагом, и вот Ребекка уже перед входом для сотрудников. Приложила карточку к считывателю на турникете, специально повернув ее вверх ногами, чтобы никто не понял, что на ней фотография Людде. Дежурный мельком взглянул на нее и кивнул в знак узнавания.

Первое препятствие пройдено.

По открытому стеклянному коридору между зданиями Ребекка прошла с высоко поднятой головой, стараясь выглядеть так, как будто это для нее просто обычный день на работе. По идее, это не должно составлять труда, ведь она работала здесь еще до прошлой зимы. Чисто теоретически она все еще числится в СЭПО, так что не так уж все и изменилось.

И все равно Ребекка ощущала себя чужой, понимая, что ей здесь не место. Постоянно косясь на полусферы видеокамер на потолке, она изо всех сил старалась держаться от них как можно дальше.

Свернула направо в коридор с выкрашенными в желтый стенами. В самом его конце остановилась перед широкой стальной дверью с маленькой белой табличкой: Отдел вещественных доказательств и конфискованных предметов. Приложила к считывателю пропуск Людде. Послышался писк, но ничего не произошло. Вот черт! Она попыталась еще раз, теперь медленнее. Снова пищание, и на этот раз загудел замок. Спокойно, Нурмен!

Ребекка вошла в маленькую приемную. Немного поодаль от стойки сидел полноватый мужчина с прической как у Кевина Костнера в фильме о Робине Гуде. На вмонтированном в стену телеэкране показывали лошадиные бега, и мужчина скорчил гримасу раздражения, когда ему пришлось оторвать взгляд от телевизора.

– Привет, Сюне, – воскликнула Ребекка преувеличенно сердечно. – Нет-нет, сиди, я сама все найду, – остановила она его, когда мужчина уже совсем без энтузиазма попытался встать с места. – Мне просто надо посмотреть кое-какой конфискат за прошлую неделю.

– Хорошо, – пробормотал толстяк и снова погрузил тело на стул. – Распишись только в журнале…

Он махнул рукой в сторону стойки и снова переключил внимание на телеэкран. Ребекка подтянула к себе журнал посетителей и нацарапала нечитаемую подпись в графе «Фамилия, имя».

– Я – всё!

Не отрывая взгляда от экрана, Сюнессон поднял руку и нажал кнопку на своем столе. Дверь справа от Ребекки зажужжала, и уже секунду спустя она оказалась в большом складском помещении с рядами стальных стеллажей.

Она не была здесь уже несколько лет. Сделала пару шагов вперед, чтобы сориентироваться. Запах тот же, каким она его помнила, – прохлада, смешанная с запахом картона и крашеного бетона. В нескольких метрах от нее у стены – служебный компьютер, к которому она и кинулась. Достав карту доступа Рюнеберга, вставила ее в маленький разъем рядом с клавиатурой, затем быстро ввела имя пользователя и пароль Рюнеберга. Песочные часы на экране крутанулись один раз, после чего база данных открылась.

В графе «фамилия» Ребекка вбила «Хенрик Петтерссон», а строкой ниже ввела дату его рождения. Нажала на «поиск», после чего песочные часики повернулись еще раз, затем второй. Ребекка огляделась, но огромное помещение было совершенно пустым. Она слышала, как где-то вдалеке работает телевизор Сюнессона. Наконец часики исчезли, и вместо них появилась строка текста:

Дело номер K3429302-12, секция 5, ряд 47, полка 2325.

Склад оказался по размеру больше, чем она предполагала, и ей понадобилось несколько минут на то, чтобы сориентироваться. Главный проход тянулся вдоль одной из внешних стен, а от него расходились малые ответвления, ведущие к разным секциям. Секция пять находится в дальней части помещения, и освещение там гораздо слабее, чем у входа. Лампы дневного света горели через одну, и она догадывалась, что где-то должен быть переключатель, способный исправить эту ситуацию, но времени искать его у нее не было.