Гейл Линдз - Операция «Маскарад» Страница 11

Короче говоря, ничего, кроме дежурной жвачки, липы, прикрывающей чью-то холеную задницу.

Клэр закурил и набрал номер руководителя отдела, подготовившего документы, но сукин сын уже уехал домой. Тогда Эдвард наговорил для него указание тщательно отследить исходный источник средств на счете Самюэля Трупера. Если деньги, изначально поступившие на счет, имели отношение к делу «Иран-контрас», то это была ниточка, по которой можно было выйти на совершенное людьми ЦРУ должностное преступление, и Кларенс Эдвард хотел заполучить эту ниточку.

Часы показывали шесть вечера. Хьюз Бремнер мерил шагами свой кабинет. Что-то случилось с записывающим устройством, и он отправил его вниз, к гениям из научно-технического отдела. Прошел целый день, но до сих пор никому так и не удалось получить содержание записи. Это означало, что у Бремнера могли быть подозрения по поводу утренней встречи Лукаса Мэйнарда и Кларенса Эдварда, но подтвердить обоснованность этих подозрений он не мог.

Наконец кто-то постучал в дверь кабинета. Вошел техник. Его худое лицо выглядело озабоченным и виноватым.

— Простите, сэр. — Он хотел вручить устройство Бремнеру, но передумал и положил его на стол. Бремнер ограничился кивком. Сдержанность была возведена в агентстве в ранг искусства. Техник попятился к двери, чувствуя, что внутри у Бремнера все кипит от бешенства.

— Расскажите мне, что случилось. — Голос Бремнера прозвучал успокаивающе.

— В этом устройстве используется очень тонкая пленка, сэр, — волнуясь начал техник.

— Так. Продолжайте, — ободрил босс.

— Из-за того, что пленка очень тонкая, ее легко заклинивает. Должно быть, кто-то оставил устройство на солнце или прикрепил его к чему-то горячему…

— Например, к тарелке с горячей овсянкой, — перебил его Бремнер.

— Если она была достаточно горячей, то это вполне могло стать причиной поломки. В общем, пленка покоробилась и ее заело. Никакой беседы на пленке нет — мы на всякий случай проверили ее всю.

— Вообще ничего не записалось?

— Мне очень жаль, сэр.

Бремнер отвернулся. Как только за техником закрылась дверь, он сжал кулаки, наклонился над столом и смачно выругался. Ему надо было знать содержание беседы, чтобы выяснить, какого черта нужно Лукасу Мэйнарду.

Бремнер позвонил Сиду Уильямсу, сотруднику, которому было поручено организовать наблюдение за Мэйнардом, а также прослушивание его служебного и домашнего телефонов.

— Ничего нового, сэр, — заверил Уильямс. — Сейчас Мэйнард на улице. Его ведет Мэтт.

— Недельные доклады меня больше не устраивают. Мне нужны ежедневные подробные отчеты о том, с кем он говорит, с кем встречается, куда ходит, обо всех его разговорах по телефону. Они должны появляться у меня на столе ровно в семь утра, а если будет что-нибудь такое, что покажется важным, пусть мне докладывают немедленно. Что еще?

Сид Уильямс чуть помедлил, прежде чем ответить, и Бремнер это почувствовал.

— Ну, в чем дело?

— Видите ли, время от времени Мэйнард от нас уходит и куда-то исчезает. Мы думаем, что пока он не обнаружил, что за ним наблюдают. Все выглядит так, будто он тренируется в сбрасывании «хвоста». Через три-четыре часа после исчезновения мы находим его дома или в Лэнгли.

— Только этого не хватало! Я хочу знать, чем занимается этот ублюдок все двадцать четыре часа в сутки! Привлеките еще людей.

— Есть, сэр.

— Возьмитесь и за помощника госсекретаря Эдварда. Организуйте наружное наблюдение и прослушивание телефонов, на службе и дома, все, как у Мэйнарда. Держите их обоих, ясно?

— Да, сэр. Никаких проблем.

— Вам же лучше, если их не будет!

Глава 7

На следующий день Кларенс Эдвард с мрачным видом изучал свежую пачку документов, которые только что доставили из отдела разведки. В них была дополнительная информация о счете Сэмюэля Трупера в «Бэнк оф кредит энд коммерс интернэшнл», но и она не содержала ничего полезного.

Когда позвонил Мэйнард, Клэр сказал, что ничем не сможет ему помочь, так как не в состоянии найти то, что Клэру необходимо.

— Я предупредил тебя, что это будет нелегко, — ответил Мэйнард устало.

— Наши люди утверждают, что там и искать нечего.

— Господи, да они у вас не умеют даже толком обращаться со своими чертовыми компьютерами!

— Они говорят, что в базе данных нет ничего, относящегося к твоему… э-э… предложению. Они искали тщательно. Это тупик. Ты должен представить что-нибудь еще.

— Я подумаю, — буркнул Лукас.

В трубке раздались короткие гудки. Явное раздражение Мэйнарда говорило о том, что в деле действительно таится бомба и он выходит из себя только потому, что не может добиться своего сразу. Заместитель госсекретаря с улыбкой вернул трубку на место. Его приятель из ЦРУ был на крючке. Мэйнарду необходимо освобождение от ответственности, а потому так или иначе ему придется сделать все, что нужно, каким бы обиженным он ни прикидывался.

Эдвард чуть наклонился вперед, поставил локти на свой антикварный ореховый стол, сложил пальцы домиком и оперся на них подбородком. Будущее виделось ему в самом радужном свете.

До него дошли слухи о том, что госсекретарь подумывает об отставке. Если сейчас проявить себя с наилучшей стороны — а Клэр рассчитывал, что это ему удастся, — вполне можно рассчитывать на замещение освобождающегося поста. Если, конечно, Лукас Мэйнард не передумает…

Да нет, Эдвард был уверен, что Мэйнард не рискнул бы говорить о таких серьезных вещах, не имея на руках доказательств. Видно, с Лукасом Мэйнардом случилось что-то такое, что разом обесценило то положение, которое он имеет.

На уединенном Ранчо, затерянном в Скалистых горах, лишенная общения, видя одни и те же лица вокруг, Лиз Сансборо обнаружила, что у нее начинают восстанавливаться какие-то обрывки воспоминаний, касающиеся в основном звуков и запахов. Лиз про себя называла это тенями прошлого. Чем чаще они мелькали у нее в мозгу, тем тревожнее было у нее на душе.

Однажды утром Лиз получила задание по шифровке и дешифровке. Она открыла свой шифрблокнот на первой странице и увидела записанное там ключевое слово «Гамильтон». Словно молния осветила ее сознание, и в памяти неожиданно всплыло имя — Гамильтон Уокер.

Лиз порывисто вздохнула. Откуда оно взялось? Она попробовала найти объяснение и вспомнила странное ощущение счастья, которое она испытала в первый день занятий по шифровальному делу, когда смотрела на имя Гамильтон, написанное на доске ее рукой. Может быть, она когда-то была знакома с человеком по имени Гамильтон Уокер?

Ей нужно было больше информации, чтобы стимулировать память, во всем этом ей приходилось полагаться только на себя. Говорить с Гордоном было бесполезно, все его существо сконцентрировалось на операции по поимке Хищника. Он получил приказ и выполнял его беспрекословно и фанатично. К тому же Лиз сознавала: как ни парадоксально, но необходимые для выздоровления попытки выяснить свое прошлое могли быть истолкованы как симптом «болезни», о которой Гордон ее предупреждал. И все-таки кто же такой Гамильтон Уокер?

Уокер! Она улыбнулась. Ну конечно же. Ведь она жила в Санта-Барбаре под именем Сары Уокер, так что тут должна быть какая-то связь. Воодушевившись, Лиз быстро закончила порученное ей задание. Остаток времени и приобретенные в лагере навыки она использовала для разработки плана проникновения в компьютерную базу данных по личному составу.

Сначала она сказала Гордону, что хочет пойти в тир, чтобы дополнительно поупражняться в стрельбе из пистолета. Он заполнил заявку на получение боеприпасов и пошел ее подписывать, а она тем временем надела одну из его камуфляжных рубашек поверх своей. На складе, пока сержант-кладовщик ходил за патронами, Лиз умудрилась стащить инфракрасные фонарик, очки и новейшую лазерную отмычку, спрятав все это под одеждой.

После обеда она вместе с Гордоном отправилась на пропагандистскую лекцию, целью которой было воспитание у обучающихся боевого духа и чувства ответственности. Лиз слушала ее вполуха, прокручивая в голове детали своего плана. Голос лектора доносился до нее как сквозь вату: «…Настоящий офицер ЦРУ должен быть не только квалифицированным агентом, но и психологом, умеющим любого вызвать на откровенность… В современном мире, где царит политический хаос, ЦРУ является единственной стабильной силой, отстаивающей идеалы свободы… Хотя вы прощаетесь с прежней жизнью, у вас впереди новая и лучшая жизнь. Вы можете оказать реальную помощь своей стране…»

Внезапно Лиз кольнуло ощущение вины, но она тут же отбросила его: то, что она задумала, никак не касалось операции Лэнгли по поимке Хищника.

Лиз и Гордон жили в домике под соснами, расположенном с южной стороны вымощенной плитняком площади. У них была одна комната на двоих с двумя одинаковыми металлическими кроватями, двумя небольшими шкафчиками, парой сосновых столов и встроенными бюро. В ванной комнате не было ванны — только душ. Все, что необходимо, но ничего лишнего. Глубокой ночью, когда Гордон уже храпел на своей койке, Лиз бесшумно оделась в камуфляжную форму и рассовала по карманам фонарик, очки и отмычку.