Льюис Пэрдью - Дочерь Божья Страница 11

— Прошу вас, возьмите это, мисс Уэйнсток, я в лимузине буду на связи. Если я вам понадоблюсь — только позовите. — Он протянул рацию ей и двинулся к машине. Сет посмотрел, как он влез по крутому трапу на поднявшийся из-за отлива пирс, опять остановился и обернулся к ним. Ребекка помахала, и Бенджамин, который даже издали казался здоровенным амбалом, сел в лимузин и захлопнул дверцу.

Сет продолжал смотреть на машину, лишь бы не смотреть на блондинку. Он слушал, как по навесу барабанит дождь, ощущал, как в нем закипает гнев, и боролся с этим чувством. Страх гнева. У каждого оперативника это случалось по десять тысяч раз за карьеру. Страх смертельно опасной ситуации, когда ярость застилает глаза, а тело бездумно действует само на адреналиновом заряде. Риджуэй давно знал, как это бывает и что с этим делать, так что ситуация была под контролем.

Он сделал глубокий вдох, задержал дыхание, медленно выдохнул, потом еще и еще раз. Прикрыл глаза и представил, как «Валькирия» скользит по волнам. Не прошло и полминуты, и когда он услышал ее голос, то был совершенно спокоен.

— Мистер Риджуэй. — Аристократический голос Ребекки Уэйнсток звучал как-то жалобно. — Я была бы весьма признательна, если бы у вас нашлось теплое помещение и две-три минуты для разговора со мной.

— Конечно, — ответил Риджуэй, положил «смит-и-вессон» в карман и отодвинул полированную тиковую крышку люка. Потом закрепил ее и подал Ребекке руку, помогая спуститься по короткому, но крутому трапу в каюту.

Предложив место у стола, Риджуэй направился на камбуз, но увидел снятую телефонную трубку и вспомнил, что Тони Брэдфорд все еще на линии.

— Тони? — сказал он, поднося трубку к уху. — Тони?

— Сет? — Это была снова Карен Брэдфорд. — Профессор Брэдфорд ушел на встречу. Он сказал… он просил тебе передать — о, я терпеть не могу, когда он сваливает на меня всю грязную работу, — в общем, он сказал, если ты сегодня не будешь читать лекцию, ты уволен.

Повисла неловкая пауза. Сет прикрыл глаза, пытаясь осмыслить услышанное. Затем посмотрел на часы. До начала занятий осталось меньше десяти минут. Учитывая шторм, надо бежать прямо сейчас. Он перевел взгляд на Ребекку.

— Прости, Сет, — нарушила молчание Карен, — мне очень жаль.

— Не извиняйся, Карен, — сказал Риджуэй, — это я должен просить прощения. Я попробую успеть.

Разговор был окончен.

— Боюсь, у нас очень мало времени, — сказал Сет. — Мне нужно одеться и успеть на лекцию. — Он взглянул на свои записи, лежащие на столе около Ребекки. Та тоже посмотрела на них, но тут же перевела взгляд обратно на Риджуэя:

— Но…

— Расскажете мне все, пока я буду одеваться, — сказал Сет и зашел за перегородку, — я оставлю дверь открытой и буду вас прекрасно слышать. — Но, прежде чем он успел скрыться, неожиданно сильные руки придержали его за локоть.

— Мистер Риджуэй, я проделала долгий путь, чтобы встретиться с вами, — сказала Ребекка. — Не стоит от меня отмахиваться. — Сет обернулся. — Вы должны отдать это мне, — почти прокричала женщина, сложив ладони, как при молитве. — Прошу вас, отдайте. Вас ждет очень достойная компенсация.

Риджуэй отпрянул, обескураженный ее неожиданным напором.

— Вот… — Она достала из кармана пальто пачку банкнот, еще в упаковке, и стала совать ее Риджуэю. Он заметил, что купюры — тысячедолларовые. Не удивительно, что она ездит с таким шофером. На памяти Риджуэя пачками тысячедолларовых купюр размахивали только колумбийские наркодилеры. — Ну же, — не унималась она, потрясая перед ним долларами, — это честные деньги от хороших людей… и будет еще. — В доказательство она достала из другого кармана еще пачку. Потом подошла к нему и положила ее в карман его халата, прямо поверх револьвера. — Возьмите. Вам нужно лишь отдать мне все — и остальное тоже ваше.

Риджуэй медленно вытащил деньги и прикинул, сколько же их там: по крайней мере, пятьдесят купюр. Он посмотрел на Ребекку и положил деньги обратно в карман халата. Учитывая другую пачку у нее в руках, получалось, что она заявилась к нему на лодку, имея с собой около сотни кусков наличкой.

— Мисс Уэйнсток, — осторожно начал Риджуэй, — а чего вы, собственно, от меня хотите?

— Прошу вас, оставьте эти игры, — сказала Ребекка, — она должна была все от него получить.

— Она?

— Ваша жена.

— Моя жена? Что с ней? О чем вы вообще говорите? — Риджуэй сорвался на крик. — Что, черт возьми, с моей женой? Где она? — Он сгреб ее за лацканы пальто так, что ее ноги оторвались от пола. — Где она? Отвечайте, или я вас тут расчленю нахер.

— Прошу вас, прекратите! — От боли она закричала, когда Риджуэй затряс ее. — Постойте, я… мы… мы пытались остановить их. Перестаньте, мистер Риджуэй.

Сет усадил ее на диванчик. Господи, что с ним? Голова раскалывалась на части. Он энергично помассировал лицо, на секунду спрятав его в ладонях. Все это безумие вокруг зацепило и его. Он перевел взгляд на женщину, с которой только что так некрасиво обошелся. Надо держать себя в руках.

Ребекка осторожно посмотрела на него снизу вверх и нервно огладила волосы.

— Я знаю, о чем вы сейчас думаете, — сказал Риджуэй. — Простите, но мне показалось…

— Забудьте. Это сводит людей с ума уже не первое столетие, — произнесла Ребекка неестественно спокойным голосом. — Важно помнить то, мистер Риджуэй, что мы готовы хорошо заплатить вам за картину.

— Не знаю я ничего о картинах, — сказал Сет, — и мне плевать на деньги. Я хочу, чтобы мне вернули Зою.

— Разумеется, и если вы пойдете нам навстречу, думаю, мы могли бы ее отыскать.

— Она жива?

— Я этого не говорила. Я сказала — мы постараемся вам помочь ее отыскать. Нельзя сказать наверняка, что эти безумцы могли с нею сделать. Но я подозреваю, что жива, поскольку она знает, что было с другой стороны картины, а они — нет.

— Картины? — Риджуэй взял кофе и сел за стол напротив нее. — Не понимаю. О какой картине идет речь? И кто, черт возьми, вы сами?

— Я уже говорила — Ребекка Уэйнсток. Я…

— Нет, я имел в виду, кого вы представляете? Кто вас послал? Откуда вы знаете о Зое? — У него затряслись руки, когда он поднес кружку к губам, и кофе пролился на стол. Сет отхлебнул и поставил кружку в лужицу на столе. — Почему…

— А вот «почему» — всегда сложнее всего понять, — сказала она. — Мы можем выяснить «как», «где» и «кто», а «почему» занимаются философы и священники.

Сет смотрел на нее и ждал.

Женщина задумалась на мгновение, потом достала из-под пальто черно-белую фотографию и осторожно, чтобы не въехать в разлитый кофе, подвинула ее Сету. Тот с видимой неохотой карточку взял.

Это была фотография картины — альпийский луг в обрамлении вечнозеленых деревьев на фоне горных пиков. Ребекка Уэйнсток внимательно смотрела в лицо Сета, но оно не выдало ничего.

— И что? — Сет вернул фотографию обратно.

— Живопись маслом по дереву, около шести дюймов в высоту и пяти в ширину, — сообщила Уэйнсток. — Написана между 1936-м и 1938-м немецким художником Фредериком Шталем. Картина выполнена в теплых тонах, характерных для мастеров итальянского Возрождения, чей стиль он и пытался копировать. — Ребекка сделал паузу и выжидающе посмотрела на Риджуэя.

— И что? — откликнулся он. — В чем тут дело? Как это все связано с Зоей?

— Дело в том, узнаете ли вы эту картину.

Риджуэй покачал головой:

— А должен?

Она снова всмотрелась в его лицо. Потом вздохнула и встряхнула волосами — как женщина, которая только что приняла важное решение.

— Мистер Риджуэй, не знаю почему, но я вам верю. Не думаю, что вы когда-либо видели эту картину. Но, да — вы должны были ее видеть. У нас есть все основания полагать, что эта картина была при ней, когда она покидала Кройцлинген.

Он сказал, что хочет прислать сюда кое-что с курьером. По-моему, самое время. У Сета закружилась голова, когда он услышал голос Зои. Вот та зацепка, мысль о которой витала на краю его сознания, — известная, но упущенная деталь.

Что она могла найти? Что могло быть важным настолько, что ее похитили… убили?

У меня есть просто обалденный сюрприз для мира искусства. Сет почувствовал, что проваливается в свои ночные кошмары, в очередной раз наблюдая, как сон набирает обороты и Зоя снова покидает его. Толькоотнесубумагивсейфупортьеитутжевернусь…

Картина. Это хотел прислать Макс? Ее доставили? И если да, то, черт побери, где она?

— Мистер Риджуэй? Мистер Риджуэй, с вами все в порядке?

Мираж комнаты в «Озерном рае» рассеялся, и Сет снова увидел блондинку с широко распахнутыми глазами, сидящую за столом напротив.

— Вы вдруг побелели, — сказала Ребекка. — Похоже на сердечный приступ.

— Всего лишь нервы. — Он отодвинул кружку. — Последние месяцы мне пришлось несладко, и ваш утренний визит оказался последней соломинкой.