Валерий Ковалев - Танго «Агарта» Страница 11

Но ошиблись.

Считая долгие дни плавания, и поначалу изнывая от жары, а потом, дрожа от холода, они поняли, что их везут в какие-то северные широты, а попав на базу впали в недоумение.

– Вроде как у нас в Сибири летом, а не Сибирь – констатировал Хромов. И друзья согласились.

Затем, поближе сойдясь с одним из старожилов, того звали Моисеем, и он немного знал русский, приятели выяснили, что, скорее всего, это место в Арктике и не поверили.

– Я сам из Кандалакши, потомственный помор, – какая на хрен, Арктика, сплюнул Ванин.

– Так говорят, – пожал худыми плечами Моисей. – В этом мире все возможно.

Ночью, в бараке, тесно прижавшись друг к другу на жестких нарах, друзья обсуждали, как быть дальше.

– Тут мы долго не протянем, – тихо сказал лежавший в центре Ванин. – Факт.

– И я так т-тумаю, – прошептал Леви. – Моисей сказал, что за два года эт-то уже пят-тый транспорт. Все из предыдущих ум-мерли.

– Надо рвать когти, пока есть силы, – буркнул Галич. – Охрана тут поплоше, чем в Бухенвальде.

С этой ночи друзья стали готовиться к побегу.

Этому способствовало то, через пару дней, Ахто Леви, в прошлом классного электрика и неплохо знавшего немецкий, назначили в бригаду, прокладывающую телефонный кабель в заливе.

Вскоре он сообщил, что у пирса, на котором они монтировали токоприемники, стоят два торпедных катера, на которых можно совершить побег.

– Днем – н-на них находятся команды, – щуря светлые глаза, – сообщил Леви. – А вечером только два вах-хтенных.

– Катера это здорово, – сразу же заинтересовался Галич. – А они с торпедами?

– Т-та, – утвердительно кивнул прибалт, я видел-л как в один загружали две.

– А ну- ка, опиши его.

– Метров т-вадцать т-линной, на носу рубка, на корме зенит-тный пулемет.

– Скорее всего, это «S-7», – почесал затылок старшина. – Три дизеля, скорость 32 узла, дальность плавания 600 миль.

– Это более тысячи километров, – сжал губы Ванин. – Следует подумать.

На следующий день решение было принято окончательно, и друзья стали готовиться к побегу.

Для начала изучили систему охраны лагеря и установили, что напряжения в колючей проволоке нет, а затем определили «мертвое пространство» меж двумя вышками, куда ночью не достигал свет прожекторов.

Затем определили маршрут выхода к пирсу, тот был в километре от лагеря, и к нему можно было спуститься по каменной осыпи, после чего занялись изготовлением оружия.

Из двух, вытащенных из нар гвоздей, Галич с Хромовым, работая по ночам, изготовили заточки, а Ванин набил сырым песком пару старых носков, которые выменял на хлеб у Моисея.

– Отличная вещь и глушит наповал, – взвесил он в руке один. – Проверено.

Постарался и Ахто Леви. Он умыкнул из ящика с инструментами на пирсе миниатюрный надфиль, которым предполагалось разрезать проволоку.

Теперь дело оставалось за погодой, а она не радовала.

Ночи установились ясными, и так было почти месяц.

Но однажды вечером небо затянули тучи, оттуда посыпались снег с дождем, и все кругом заволокло мутной пеленой.

– Сегодня, – тихо сказал после обязательной проверки Ванин Галичу, и тот молча кивнул, – понял.

Во второй половине ночи, когда барак спал, из его дверей тихо выскользнули четыре тени и растворились во мраке.

Спустя десять минут, плотно прижимаясь к земле и замирая, когда по лагерю в очередной раз начинали скользить пятна света, приятели подползли к проволоке.

– Пили, – прошипел разведчик Леви и тот осторожно зашоркал надфилем.

Вскоре раздался едва уловимый хруст, разрезанные концы были отогнуты в стороны и, перевернувшись вверх лицом, беглецы поочередно выбрались наружу.

Затем, переждав очередной луч, они перебежали к осыпи и, нырнув в небольшую впадину, немного отдышались.

– Все помнят, кому что делать? – оглядел Ванин друзей, и, получив утвердительный ответ, первым продолжил движение

Черная туша пирса возникла неожиданно.

Оба катера стояли к ней лагом16, а в конце тускло светил фонарь.

– Берем тот, что справа, – шепнул в ухо Галичу Ванин и, сбросив клумпы,17 они поползли по холодному металлу.

Потом, затаив дыхание, по очереди перебрались на корму катера, после чего Леви скользнул к пулеметной турели, а остальные пробежали к световому люку.

– Давай, – чуть толкнул разведчик Хромова, и тот стал насвистывать немецкую «Марлен».

– Это ты Отто? – донеслось снизу, вслед за этим звякнул трап, и в люке возникла голова в пилотке.

– Хрясь, – опустилась на нее импровизированная дубинка, и немец беззвучно сполз вниз.

В тот же момент Ванин с Галичем нырнули вслед за ним, а Хромов стал отдавать швартовы.

Спустя пару минут первые двое появились снова, моряк с танкистом скрылись в машинном отделении, а лейтенант со шмайссером в руке и гранатной сумкой, пробежал к турели.

– Держи, – сунул ее Леви. – Как только отойдем, швырнешь парочку в соседний.

– Ну, как, порядок? – бросился лейтенант к Галичу, как только тот появился снова.

– Ага, – запалено дыша, сказал старшина. – Я Витьке все объяснил, ход будет.

Вслед за этим они помчались к боевой рубке, звякнула бронированная дверь, и через непродолжительное время, за кормой «шнельботтена» вскипел бурун.

– Давай, давай! – заорал в реве двигателей Галич, и катер стал плавно отходить от пирса.

Когда, набирая скорость, он проносился мимо второго, на корме того грохнули два взрыва.

– Тонет, блядь! – оглянулся назад Ванин. – Жми, Сашок! Наяривай!

Между тем в базе началась тревога.

Сначала пронзительно взвыл ревун, а затем откуда-то со склона, по заливу заметался луч света.

В тот же момент Леви развернул турель пулемета, и в ту сторону понеслись огненные трассы. Луч словно переломился и погас.

– Молодец, Ахто, уверенно работает, – бормотнул Галич, перекладывая руль.

Катер начал совершать крутую циркуляцию.

Сбросив перед открывшимся выходом скорость и врубив носовой прожектор, старшина на малом ходу вошел в расщелину и чуть прибавил оборотов. Вдоль бортов поплыли ледяные стены, потом впереди замаячило светлое пятно и «шнельботтен» выскользнул наружу.

Снова взревели все три дизеля, нос катера приподнялся, и он начал быстро удаляться от берега.

Небо стало проясняться, на нем заблестели звезды.

Неожиданно справа по курсу взметнулись три высоких всплеска, и Ванин с Галичем оглянулись.

– Твою мать, – побледнел старшина. – Эсминец!

– Да, ходко шпарит! – вглядываясь в показавшийся вдали корабль, – нахмурился Ванин. – Как мыслишь, догонит?!

– Еще бы! – стал бросать катер из стороны в сторону Галич. – У него скорость хода выше, да и дальность плавания будь здоров!

И тут впереди забрезжила надежда. Милях в трех слева, в клубящемся тумане возник абрис айсберга. Громадного и с двумя вершинами.

– Давай туда! – заорал старшине Ванин, – может успеем!

Катер прибавил оборотов и понесся к айсбергу.

Когда он уже входил в тень нависшего над водой льда, эсминец снова открыл огонь и «шнельботтен» скрылся в серии разрывов.

– Прицельно бьет, гад! – саданувшись головой о переборку, вытер со лба кровь, Ванин. – Что будем делать, старшина?!

– Щас, лейтенант, не дрейфь! – передернул реверс Галич, и, пятясь кормой, катер стал вползать под темные своды.

Вслед за этим рев моторов стих, и стало слышно, как в борт плещутся волны.

– Надо попытаться его утопить, – утирая рукавом катящийся с худого лица пот, – обернулся старшина к Ванину. – Иначе фрицы разнесут нас в щепки.

– Ты хочешь атаковать эсминец?

– А почему нет? Я ж катерник. Давай, зови Ахто.

Когда весь мокрый прибалт ввалился в рубку, ему быстро обрисовали ситуацию, и Леви снова помчался к пулемету.

То же было сообщено по переговорной трубе Хромову, и снизу глухо донеслось, – есть.

Потянулись тревожные минуты ожидания.

На седьмой в воздухе возник едва различимый вой турбин, потом он стал громче и в рваных клочьях тумана, возник силуэт эсминца.

Он шел параллельным курсом на расстоянии в пять кабельтовых и, судя, по всему, не видел цели.

– Ну, с богом, – прошептал Галич и толкнул вперед рукоятку реверса.

Взвыв моторами, катер вынесся из укрытия, и, вздыбившись на редан, фурией понесся к эсминцу.

Орудийные башни корабля тут же развернулись в его сторону, с палуб застучали пулеметы, но было уже поздно.

Две, выпущенные «шнельботтеном» торпеды, мчались к его борту.

В следующий момент, когда катер уже отворачивал в сторону, его накрыл артиллерийский залп, а вслед за этим взорвались торпеды.

И последнее, что увидели глаза разорванного в клочья Ванина, был уходящий в пучину враг.

Они победили.

…Кольцо окружения вокруг Берлина сжималось.