Питер Страуб - Клуб адского огня Страница 11

— Достаточно недавно, — кивнул Фенн. — Осмотритесь хорошенько, ребята, только ни в коем случае ничего не трогайте.

— Представьте себе, что вы в музее, — сказал мистер Шалл.

— Приступайте, — кивнул мистер Хашим.

Нора прошла мимо них в гостиную. После слов мистера Шалла и мистера Хашима Норе захотелось дотронуться до всего, что попадалось на глаза. Серые штрихи сигаретного пепла испещряли рыжевато-коричневый ковер, в кремовой обивке дивана была прожжена дыра. Журнальный столик был завален грудами газет и журналов. На кирпичном выступе над камином аккуратно стояли два романа Дина Кунца в мягких обложках. Железные флюгеры и причудливой формы коряги, найденные в воде, висели по стенам, видимо, оригинальности ради. Агенты ФБР бесстрастно наблюдали за Норой. Она посмотрела в упор на мистера Шалла — тот моргнул. Не меняя выражения лица, Нора развернулась и принялась разглядывать комнату — казалось, гостиная была полна духом Натали Вейл и одновременно пуста от ее отсутствия. Мистер Шалл и мистер Хашим были правы — они с Дэйви находились в музее.

— Натали никому не звонила в тот вечер? — спросил Дэйви.

— Нет, — ответил Фенн.

Подходя к кухне, Нора вдруг поняла, что не хочет, решительно не хочет, очень не хочет осматривать этот дом. И все же она здесь, в кухне Натали. Дэйви словно в забытьи проплыл мимо шкафов с множеством выдвижных ящичков, над раковиной покачал головой и остановился возле фотографий, приколотых к висящей на стене у холодильника пробковой доске. Ради Натали Нора заставила себя взглянуть на то, что ее окружало, и в то же мгновение поняла: хочет она этого или нет, все вокруг изменилось. В гостиной ее чувства еще притупляли сила привычки и смущение.

Теперь — когда она чуть успокоилась и исчезли и сила привычки, и смущение, — куда бы она ни взглянула, везде были следы желаний и предпочтений Натали Вейл. Деревянные столешницы хранили шрамы в тех местах, где Натали резала хлеб из муки грубого помола, из которого любила поджаривать тосты к завтраку. В мусорном баке вместе со смятыми пустыми пачками из-под сигарет валялись пакеты с эмблемой «Уолдбаума». Полупустые баночки с джемом обступили тостер. Рядом с раковиной выстроились немытые стаканы, хранившие легкий запах пива, а рядом — груда тарелок с прилипшими к краям мазками джема, кусочками мяса и крошками тостов. На одном из столов рядом с несколькими бутылками вина лежал пакет с гниющим виноградом. Норман Вейл со своей новой женой вряд ли пили на террасе дома в Малибу красное сухое «Файерхауз Голден Маунт» по цене девять долларов девяносто девять центов за литр.

В синих мешках для мусора, наваленных у задней двери, были пустые бутылки из-под вина, пива «Корона» и одна из-под «Столичной». Один из мешков был набит перевязанными бечевкой кипами старых нью-йоркских и вестерхолмских газет — в основном «Таймс», «Ньюсуик», «Фангория» и «Рестлмания».

— Хотелось бы мне, чтобы мои люди осматривали место преступления так же тщательно, как вы.

Вздрогнув, Нора обернулась и увидела стоявшего в дверях Холли Фенна.

— Заметили что-нибудь?

— Она ела на завтрак тосты с джемом. Она была не слишком аккуратной. Она экономила на продуктах, и это отразилось на ее вкусах. Однако по внешности Натали этого никак нельзя было сказать.

— Что-нибудь еще?

Нора обдумывала увиденное.

— Она увлекалась ужастиками, и это немного удивляет меня, хотя я не могу сказать почему.

Фенн улыбнулся одними уголками губ.

— Погодите — вы еще не видели спальню. — Нора ждала: сейчас он будет говорить об увлечении жертв маньяка фильмами ужасов, но Фенн не стал.

— Что еще? — спросил он.

— Она пила дешевое вино, но время от времени пускала пыль в глаза — тратилась на дорогую водку. При нас Натали всегда пила только пиво.

Фенн кивнул.

— Продолжайте осмотр.

Нора подошла к холодильнику и увидела на нем с полдюжины маленьких магнитов, которые, припомнилось ей, висели тут и два года назад. Злобно косившийся Дракула и чудовище Франкенштейна с вытянутыми вперед руками, полуочищенный банан, хиппи в круглых бабушкиных очках, затягивающийся косяком размером в половину своего роста, ложка с длиннющим черенком и горка белого порошка в ней.

Холли Фенн по-прежнему стоял в дверях, в глазах его посверкивали огоньки.

— Все это висит здесь много лет, — сказала Нора.

— Меня больше интересует другое, — сказал Фенн. — Ваш муж сказал, что вы не верите, что Натали мертва.

— Я очень надеюсь, что это не так. — Нора в нетерпении подошла к блестевшей фотографиями доске. Она по-прежнему чувствовала, как горит лицо, и больше всего ей хотелось, чтобы детектив оставил ее в покое.

— Никогда не думали, что Натали Вейл балуется наркотиками?

— О, конечно, — сказала Нора, обернувшись к нему. — Мы с Дэйви частенько заглядывали к ней и все вместе нюхали здесь кокаин. А потом курили марихуану и смотрели своих любимых борцов. Мы знали, что нам сойдет это с рук, потому что полиция Вестерхолма не может справиться даже с подростками, которые крушат наши почтовые ящики.

Фенн невольно попятился, и только тогда до Норы дошло, что она сделала несколько шагов в его сторону.

Будто защищаясь, он выставил перед собой руки — его огромные ладони были как ловушки принимающего[2].

— Вам разбили почтовый ящик?

Она резко развернулась и подошла к пробковой доске. С фотографий улыбалось лицо Натали Вейл — иногда одной, иногда нет. Натали экспериментировала с волосами, то отращивая до плеч, то постригая, крася пряди в разные цвета или же обесцвечивая. Длинноволосая Натали улыбалась из шезлонга на палубе, позировала у трапа океанского лайнера, стоя в центре группы улыбающихся седовласых туристов в шортах и футболках — бывших продавцов и учителей.

«Кое-кто из них — тоже наркоман», — подумала Нора. Она перевела взгляд на серию фотографий, где Натали была в купальнике персикового цвета В линии этих снимков, тянувшейся но нижнему краю доски, зияли большие прорехи. Фотографии были сделаны в спальне хозяйки дома, и на некоторых из них Натали сидела на широкой кровати, опершись на отставленные назад руки. Нору смущал маячивший у двери Фенн, особенно когда она разглядела, что на Натали был не купальник, а один из предметов женского белья, которые женщины никогда не покупают сами и надевают исключительно в спальне. Нора даже не знала, как это называется. Эта штука сжимала груди Натали, плотно обтягивала талию и расходилась на бедрах. Чрезмерность пуговичек и бретелек делало Натали похожей на рождественский подарок распутнику. Нора пригляделась повнимательнее к тому, что блестело у Натали за спиной и сначала показалось ей браслетом, и безошибочно узнала стальной изгиб наручников.

Подавив охватившее ее смятение, Нора сделала шаг к Холли Фенну.

— Вам, наверное, все это кажется отвратительным, — проговорил детектив.

— Невинные забавы. — Фенн посторонился, выпуская Нору в коридор.

— Невинные?

Нора направилась к спальне, думая о том, что, возможно, Ченселы в конце концов правы и тайны должны оставаться тайнами. А убийство сорвало все покровы, выставило жертву на безжалостное обсуждение. Ты думала, что все, чем ты делилась лишь с одним человеком, было... Нора остановилась.

— Задумались о чем-то? — раздался за спиной голос Фенна.

Она развернулась:

— О мужчине, который делал эти фотографии.

— Пустая трата времени, если предположить, что снимала ее сестра.

— Но ведь здесь нет фотографий этого мужчины.

— Это так.

— Думаете, раньше они тут были?

— Вы спрашиваете, не считаю ли я, что бывали моменты, когда он лежал на кровати, а Нора держала фотоаппарат? Думаю, нечто подобное наверняка происходило. Я снял тебя, а теперь ты сними меня. Но что случилось с фотографиями мужчины?

— О! — воскликнула Нора, вспомнив о широких пустотах между снимками.

— Хм. Люблю наблюдать за моментами озарения.

От этого коротенького момента озарения Нору даже замутило.

— Очень любопытно было бы услышать, что вы знаете о ее любовниках.

— Хотелось бы мне что-нибудь о них знать.

— Значит, вы не заметили фотографии, когда были здесь последний раз?

— В кухню я тогда не заходила.

— А прежде?

— Не помню, чтобы я вообще была когда-нибудь на кухне Натали. А если и была, то этих фотографий точно не видела.

— Ну что ж, настал момент задать главный вопрос, — вздохнул Фенн. — Вы и ваш муж принимали когда-нибудь участие в забавах Натали? Если ответ положительный, я не расскажу об этом остальным агентам. Может, у вас дома есть фотографии, на которых изображена миссис Вейл?

— Нет. Конечно, нет.

— У вас симпатичный муж. Немного помоложе вас, не так ли?

— На самом деле, — сказала Нора, — мы родились в один и тот же день. Просто в разные десятилетия.

Фенн ухмыльнулся.