Александр Варго - Молитва отверженного Страница 12

— Мы просто трахнем твоего мужа, а потом сожжем его лицо. Око за око. — Он с кряхтением вылез из-за стола, навис прямо над ними, сжал кулаки и прорычал: — Зуб за зуб.

Из прорези для рта потянулась длинная нить слюны, и Татьяна замерла от ужаса.

Пятачок возбужденно захрюкал и принялся выковыривать гвоздь, которым был прибит к столу мизинец Леонида. Тот застонал, когда из покалеченного пальца побежала свежая кровь.

— Развяжи их и займись киской, — приказал Пух, становясь сзади Леонида.

Пятачок, радостно повизгивая, кинулся к женщине, ловко распутал узлы, освободил ее ноги и привязал Таню к стулу. Пух тем временем сорвал с Леонида рубашку.

— Пожалуйста, — еле шевеля губами, пролепетал тот.

— Наверное, Белочка тоже тебе говорила «пожалуйста»? — хрипло осведомился Пух. — Пятачок, спускай ремешки.

Поросенок вскочил на стол, закряхтел от натуги и подтянул ремни ниже.

— Давай, помоги мне, — сказал Пух.

— Прекратите! — закричала Татьяна, видя, как эти уроды сорвали с Леонида брюки и трусы.

Он завыл, пытался брыкаться, но Пух без труда сломил его сопротивление несколькими точными ударами в живот. Леонид зашелся кашлем, его голова бессильно повисла. Он мог издавать лишь нечто вроде комариного писка.

Пятачок застегнул на нем широкий пояс, похожий на тот, которые используют тяжелоатлеты. К нему на крупных хромированных карабинах крепились две толстые цепи, уходящие к потолку. Пух зафиксировал ремнями руки и ноги Леонида. Теперь его тело беспомощно колыхалось в воздухе, словно кукла-марионетка.

— Не нужно. Я умоляю вас, — глотая слезы, простонала женщина.

— Таня, помоги!.. — прохрипел Леонид, кожа которого моментально покрылась крупными пупырышками.

Садисты отошли на шаг назад и любовались проделанной работой.

— Ты когда-нибудь трахал кроликов, Пятачок? — задумчиво спросил Пух, положив свою пудовую ручищу на плечо приятеля.

— Нет. Но я пользовал зайца. — В голосе Пятачка засквозила надежда. — А он наверняка баловался с крольчихой. Это одно и то же, Винни?

— Наверное, — не совсем уверенно проговорил Пух. — Не забывай, что у меня в голове. Опилки, вопилки и сопелки. Пум-пуру-пу-пум.

— Правда, тот заяц был дохлым, — уточнил Пятачок, почесав ухо. — Я отгрыз ему голову.

— Эх ты, — разочарованно протянул Пух. — С дохлыми любой может. А с живыми тебе слабо.

— Зато ты пукаешь во сне! — выпалил Пятачок, но Пух и бровью не повел.

— Ты, когда желудей обожрешься, тоже мастер по этим делам. Хоть противогаз надевай. Ладно, не будем ссориться. Ты ведь не виноват, что на живых у тебя не встает. — Пух хохотнул, и Пятачок визгливо рассмеялся вместе с ним.

— Мы убьем этого Кролика, да? — деловито спросил он, и его взгляд остановился на молотке.

— Нет.

— Тогда это будешь делать ты, — со вздохом сказал Пятачок. — Я не смогу.

— Сможешь, — успокоил его Пух, нагнулся над рюкзаком и начал рыться внутри.

— Какая удобная вещь, твой рюкзак, — похвалил Пятачок.

— И не говори. В нем можно хранить все, что захочешь. Туда влезет даже целый воздушный шарик. Где же это? Ага.

В следующую секунду в руках Пуха оказался громадный фаллоимитатор, усеянный мелкими крючками. Искусственный член был прикручен болтами к металлической пластине, державшейся на двух перекрещивающихся ремнях с латунными пряжками.

Пятачок восторженно хрюкнул и запрыгал на одной ножке.

— Это я у Совы вчера одолжил, — хвастливо заявил Пух. — Старая вешалка, а все туда же!..

Они с восхищением разглядывали это средство для пыток.

— Класс, правда? — сказал Пух. — Ну-ка примерь! Да, и вот еще…

— Что это?

— Надевай. Уж все равно лучше, чем твои копыта, — сказал Пух, протягивая приятелю странные приспособления, от вида которых Татьяну затошнило.

— Как у ниндзя, да? — Пух усмехнулся, видя, как Пятачок надевает на руки перчатки с кривыми шипами.

Почти такие же штуки он нацепил на ноги.

— Ты похож на монтажника-высотника, — сообщил Пух, заботливо помогая приятелю закрепить на талии фаллоимитатор. — Наверное, этот монтер возбуждается от вида фонарных столбов. Смотри, будь аккуратен. Из Кролика сейчас польется как из свиньи.

— Не трогай мою родню! — предупредил Пятачок, затягивая потуже ремни.

— Вы сошли с ума, — заявил Леонид и глупо улыбнулся. — Это ведь все прикол, да?

Пух беспечно махнул рукой, подошел к столу, открыл банку с медом и зачерпнул янтарное месиво ложкой.

— Это для смазки, — пояснил он неизвестно кому. — Мы же не варвары какие-нибудь.

Он шлепнул мед на ягодицы Леонида и старательно размазал его ложкой. Тот заголосил, срывая глотку. Его нечеловеческие вопли щипцами сдавливали измученный мозг Татьяны.

Пятачок, царапая пол крючьями, заковылял к Леониду и повернул дергающееся в конвульсиях тело к себе задом.

— Нет… Нет, нет… нет… — шептал тот.

— Тебя подсадить? — с участием спросил Пух друга. — Хочешь, я просто брошу тебя на Кролика? Как котенка на занавеску? Удержишься на коготках?

— Не надо, я сам. Ремни чуть ослабь, а то мне высоко.

— Я сделаю все, что вы захотите, — икая, выдавил Леонид.

Из его глаз хлынули слезы.

— Не бойся, — ласково произнес Пятачок. — Больно будет только сначала. — Он провел когтями по его спине, и взрыхленные борозды кожи тут же набухли темной кровью.

Леонид взвыл от ужаса и боли, изогнулся, стараясь стряхнуть психопата, прильнувшего к нему. Но Пятачок вцепился в него словно клещ.

— Иди к папочке, — зловеще зашептал он. — Хрю-хрю.

Член, утыканный шипами, уперся в анальное отверстие пленника. Леонид завизжал. Один крючок зацепил розовую плоть, из ранки выступила бусинка крови.

— Остановитесь, — без каких-либо эмоций сказала Татьяна.

Пух с Пятачком удивленно повернули головы.

— Больные уроды, — процедила она. — Развяжите нас. Будем на равных.

— Ты тоже хочешь любви? — спросил Пух и покосился на нее. — Не серди меня. А то я займусь тобой.

— Только попробуй. Оторву твой стручок к чертовой матери! — пообещала женщина.

Ее ноздри гневно раздувались, на скулах играли желваки.

Она сплюнула и заявила:

— Импотенты!

— Я не импотент, — насупившись, возразил Пятачок и отстранился от Леонида. — Винни, чего она обзывается? Я умею трахаться.

— Ну да. Я уже поняла, что ты некрофил.

Пятачок обиженно хрюкнул и застенчиво возразил:

— Это уже детали.

Татьяна яростно смотрела на маньяков.

— Импотенты? Больные уроды? Знаешь что, Пятачок, — медленно проговорил Пух. — Мне тут в голову пришла гениальная мысль. Хоть у меня там одни опилки.

Мультяшный поросенок с интересом уставился на друга.

— Вы ведь жениться собирались? Так? — обратился к женщине Пух.

Она промолчала.

— Можешь не говорить, я все знаю, — снисходительно процедил Пух и наклонился к уху Леонида. — Вот что, лапочки мои. — Все, что собирались сделать с тобой, мы произведем с твоей невестой. Тогда твой долг будет списан. Уж так и быть, я поищу мед в дупле с пчелами.

Леонид исподлобья глядел на сумасшедшего.

— Только один нюанс, — сказал тот. — Ничего не будет без твоего согласия. Ты говоришь «да» — и мы сажаем тебя за стол. А твою киску — сюда.

— Вы убьете ее! — Леонид замотал головой.

— Нет, Кролик. Твоей киской займусь лично я, — сказал Пух, сально подмигнув жениху. — Все будет происходить естественно. Прибамбасы Совы мы использовать не станем.

Леонид шумно дышал, старался не встречаться взглядом с побледневшей Татьяной. Закусив до крови губу, она неотрывно смотрела на жениха.

— Кролик, у тебя ровно минута, — поторопил Пух. — Или ты отказываешься, и тобой занимается секс-машина Пятачок, или вы с киской меняетесь ролями. Кстати, в первом случае должок за тобой остается. — Пух чихнул и добавил: — Имей в виду, что твое молчание будет считаться согласием.

— Леня! — вскрикнула Татьяна.

Леонид отвернулся. Он до сих пор не мог поверить, что весь этот непрекращающийся кошмар происходит именно с ними.

Миллион. Семьсот тысяч лукошек с орешками, воздушные шарики!.. Тьфу!

— У тебя осталось тридцать секунд, — вернул его к действительности голос Пуха.

— Леня, — негромко позвала Таня.

Он заторможенно, как в замедленной съемке, поднял голову.

— Я люблю тебя, — сказала она, глядя ему в глаза.

«Я тоже», — хотел было проговорить он, но какая-то неведомая внутренняя сила удержала его.

Словно чья-то бестелесная рука закрыла ему рот. Леонид снова вспомнил сон, где Татьяна превратилась в ту самую девку, как там ее, Галя?..

У него мгновенно пересохло в горле. Перед глазами скользнуло видение, от которого в жилах похолодела кровь, — здоровенный фаллос, утыканный крючками. Только от одной мысли о том, на что эта штуковина способна, окажись она внутри его тела, паника ураганной волной вымывала из него все человеческое, оставляя лишь всепоглощающий ужас. Сейчас он был не в состоянии здраво рассуждать, им двигали исключительно паника и инстинкт самосохранения.