Александр Новиков - Бездна Страница 12

В это время «гёзы» в лесочке перегружали добычу из «буханки» в «мерседес».

Кот и Немой переоделись в полицейскую форму. Машины тоже «переодели» – на крышу «мерседеса» и «Нивы» поставили синие магнитные маячки, привинтили полицейские номера. Ящики в грузовом отсеке микроавтобуса укрыли синтетическим покрывалом… После этого Глеб и Дервиш сели в «мерседес», а Кот с «котятами», к которым присоединился Студент, погрузились в «Ниву». Они пожелали друг другу удачи и разъехались. Микроавтобус поехал в сторону Максатихи, «Нива» – в Тверь.

Через полтора часа после объявления плана «Капкан» район был заблокирован, организованы розыскные мероприятия. Задержать террористов не удалось. Только через три часа в лесу был обнаружен брошенный УАЗ.

К Твери подъехали со стороны Москвы – специально заложили крюк по объездной. Остановились на окраине. Где-то лаяла собака. Было еще темновато, но край неба на востоке уже сделался синим. Все вместе собрались в «мерседесе» Дервиша. Сделали по глотку кофе из термоса, закурили… Кот достал наган. Нажимая на головку шомпола, поочередно экстрагировал из барабана четыре стреляные гильзы. Гильзы падали на пол, под ноги Кота, звякали. Кот достал пачку патронов, открыл ее, вытряхнул на ладонь несколько патронов, стал заряжать револьвер.

– В городе сейчас п– почти нет полиции – всех бросили ловить п– проклятых террористов… то есть нас. – Сказал Кот, вставляя желтенькие патроны в барабан. – И это п– правильно. Думаю, что и в г– горотделе сейчас всего несколько п– полицаев – дежурный и еще максимум п– пять– шесть человек. П– поэтому действуем п– по п– плану… Вопросы есть ко мне?

Вопросов не было.

– Н– ну п– поехали, – сказал Кот. Студент пустил двигатель, воткнул передачу. Через семь минут остановились напротив здания ГУВД. Кот, Немой и Горин вышли, двинулись ко входу. Студент смотрел им вслед… Кот и Немой были в форме, Горин – в штатском, но с АКСУ через плечо. Они шагали совершенно спокойно и уверенно. Подойдя к стальной двери, Кот нажал на кнопку звонка справа от двери. Спустя несколько секунд он слегка нагнулся к коробочке переговорного устройства.

Студенту казалось, что дверь не открывается долго… слишком долго. Он подумал даже, что их раскрыли, но на коробке переговорника вспыхнула зеленая точка. Кот взялся за ручку двери, отворил ее и вошел внутрь. Спустя еще пять секунд Студент услышал приглушенный выстрел.

Два черных «гелендвагена» стремительно промчались по мосту Петра Великого. Ранним утром, за полтора часа до окончания «комендантского час», мост был совершенно пуст. Только на въезде на мост стоял «хаммер» БрОН[1] ВВ. «Гелендвагены» проехали по Суворовскому, свернули на Кирочную. Стала видна Кубышка – так в городе называли здание Русской службы комитета «Кобра». Кубышка стояла на территории, которую раньше занимал Таврический сад. Теперь территория была обнесена трехметровой бетонной стеной, посредине стояло серое бетонное здание. У этого странного сооружения не было ни одного окна и ни одной двери. Ходили слухи, что архитектор предлагал руководителю комитета нарисовать на Кубышке хотя бы фальшивые окна, а то больно уж мрачно. На это руководитель якобы ответил: а нам и нужно, чтобы мрачно, дружок.

Про Кубышку в народе ходило много слухов. Рассказывали, что Кубышка над землей имеет шесть этажей, а под землей – восемь. Говорили также про подземный ход, который под Невой соединяет Кубышку с Новой Башней… Еще говорили, что архитектора расстреляли – для того, чтобы навсегда скрыть тайны Кубышки. В действительности все было более прозаично – после сдачи проекта бедолага-архитектор сильно запил, допился до белой горячки и выбросился из окна.

«Гелендвагены» остановились перед воротами КПП. В первой машине была охрана. Во втором автомобиле ехал начальник службы безопасности Национальной корпорации «Промгаз» Генрих Чердыня. Створки ворот разошлись в стороны, оба «гелендвагена» въехали в просторный крытый тамбур. Створки вновь сомкнулись. На машины со всех сторон смотрели телекамеры и дистанционно управляемые крупнокалиберные пулеметы. Камеры стояли на виду, а пулеметы были укрыты в нишах, зашитых декоративными панелями. Еще два были спрятаны за обшивкой потолка. Они предназначались для стрельбы сверху вниз – самый эффективный вид огня, если стрелять по бронированным автомобилям. Ведь именно крыша броневика защищена слабее всего… Проезжая через этот тамбур, Генрих Чердыня каждый раз думал, что на него смотрят шесть невидимых пулеметов. Они способны дать шквал огня, который в несколько секунд изрешетит бронированный автомобиль, нафарширует сталью и свинцом всех находящихся внутри.

Впрочем, применение пулеметов было крайним вариантом – на тот случай, если по какой-либо причине не сработает основной вариант. Он назывался «Преисподняя». Так, по крайней мере, было написано на табличке, приклеенной на прозрачном пластиковом колпаке, закрывающем одну из трех красных кнопок на столе дежурного офицера. Стоит ему нажать на эту кнопку и пол в тамбуре разверзнется, а террористы вместе с автомобилями провалятся вниз. Не в Преисподнюю, конечно, а просто в двухметровой глубины бункер… Но выбраться из него будет уже невозможно. При необходимости бункер можно наполнить усыпляющим газом или – без особых затей – затопить.

Из неприметной двери вышли два капрала, подошли к машинам, совершенно одинаково козырнули. В обоих «гелендвагенах» опустились тонированные стекла – у охраны были полномочия досматривать любой автомобиль… Разумеется, эти «гелендвагены» здесь хорошо знали и могли бы пропускать внутрь Кубышки без досмотра, но сам же Чердыня настоял на том, чтобы для него не делали исключения. Раз положено досматривать всех, значит – всех.

Досмотр был формальным – капрал всего лишь заглянул в салон. После этого открылись ворота в противоположном конце тамбура. За ними был полого уходящий вниз широкий коридор. «Гелендвагены» медленно двинулся вперед. Они проехали метров тридцать, коридор повернул направо. Открылась большая двухъярусная автостоянка, на три четверти заполненная машинами. «Гелендваген» с охраной повернул на общую стоянку, «гелендваген» Чердыни – в сектор для автомобилей руководства. Водитель нашел первое свободное место и загнал туда «мерс». Место было закреплено за одним из замов начальника управления, но водителя Чердыни это нисколько не смутило. Он– то знал, кто здесь главный.

Чердыня и водитель вышли из машины, пешком отправились в главный корпус. Он был соединен со стоянкой шестидесятиметровым подземным коридором. В коридоре были покрашенные в светло-серый цвет стены, яркое освещение, камеры наблюдения и едва уловимое эхо шагов…

Водитель остался в специальном помещении под присмотром капрала (там уже сидели двое – тоже водители), а Чердыня поднялся в вестибюль. В глубине вестибюля, в подсвеченной нише, стояла на постаменте отлитая из бронзы королевская кобра, обхватившая мускулистым телом земной шар, с раздутым капюшоном, приготовившаяся к броску – эмблема комитета «Кобра». Чердыня подмигнул гадине, прошел мимо и пешком взбежал на шестой этаж. В приемной начальника рослый адъютант вскочил и произнес: вас ждут, господин подполковник. Пройдите, пожалуйста.

Чердыня вошел в кабинет. Начальник Русской службы комитета «Кобра», генерал– майор Власов сидел в своем кресле. Он был без кителя, без галстука, бледен и выглядел усталым. За столом сидели еще десять человек – его замы и начальники департаментов. При появлении Чердыни все встали. Многие из собравшихся были старше Чердыни по званию. Он махнул рукой: садитесь, – прошел мимо и сел рядом с Власовым. Все сели.

Чердыня обвел собравшихся взглядом, потом повернулся к Власову:

– Ну, господин генерал?

Власов поднялся. Он был высок, худ, с большими залысинами. В «Кобре» он служил с момента создания Русской службы комитета в 2010– м, довольно быстро дорос до начальника аналитического отдела. Все знали, что Власов умен, можно сказать – талантлив, но у него не сложились отношения с первым руководителем службы – полковником Лысенко. Это означало, что карьеры Власову не сделать… Но после того, как в октябре 13– го боевики группировки «Гёзы» уничтожили штаб– квартиру НК «Промгаз» – знаменитую Башню, Лысенко был обвинен в пособничестве, и прямо из этого кабинета едва не отправился в подвал, в «душевую». Лысенко в «душевую» не захотел – отлично знал, что его там ждет. Здесь же, в кабинете он покончил с собой, раздавив зубами ампулу с ядом, зашитую в кончик галстука. После этого карьера Власова пошла в гору. Спустя всего полгода он занял место начальника и в кратчайшие сроки вырос из майора в генерал– майора.

Власов кашлянул, бросил взгляд на часы и начал доклад:

– Чуть больше трех часов назад, в 3:02, в экспрессе «Мегаполис», следовавшим из Москвы в Санкт-Петербург, был совершен налет на спецвагон, в котором бригада сотрудников комитета осуществляла транспортировку особо важного груза. О характере груза я скажу чуть позже… Транспортировка – код два ноля семнадцать – осуществлялась под грифом «совсекретно», и о ней знал очень ограниченный круг сотрудников. Поэтому мы имеем веские основания полагать, что имела место утечка информации… Налет был подготовлен и проведен профессионалами. Уже сейчас мы знаем, что трое террористов сели на поезд в Москве. Все трое ехали в пятом купе восьмого вагона. Билеты они приобрели за три часа до отправления через интернет-кассу. Подлинность заявленных паспортных данных проверяется, но уже сейчас нет сомнений, что террористы использовали поддельные документы. Поезд остановили, примитивно сорвав стоп– кран. Сделано это было примерно в сотне километров от Твери, неподалеку от железнодорожного переезда возле станции Спирово. – Власов вывел на большой плоский монитор на стене, карту, показал: – Вот здесь… Бронированную дверь спецвагона открыли с помощью пластичной взрывчатки типа «Сим-сим» или «Отмычка». Четверо сотрудников, сопровождавшие груз, были убиты. Все – выстрелом в голову. Единственным. Понятно, что стрелял профи… Можно предположить, что там орудовал Кот. Об этом же косвенно свидетельствует отсутствие на месте стрелянных гильз – как известно, Кот предпочитает наган. Впрочем, в самое ближайшее время мы будем иметь результаты вскрытия и заключение баллистической экспертизы… Рядом с переездом террористов уже ожидали сообщники на автомобиле УАЗ типа «буханка». Груз похищен, увезен в неизвестном направлении. Похищены также документы сотрудников и их оружие. Оперативно-розыскные мероприятия по задержанию террористов результата пока не дали… В полусотне километров от переезда, где был совершен налет на спецвагон, в лесу у поселка Ивантеевка, был обнаружен брошенный УАЗ. – Власов показал фото – на лесной опушке стояла «буханка» с распахнутыми дверями. Отдельно – фотография номера. Номера были местные, тверские. – Номер, – добавил Власов, – местный. Происхождение автомобиля пока не установлено. Сейчас в поезде работают наши оперативники и эксперты. Допрашивают свидетелей, ищут следы. Примерно в одиннадцать часов поезд прибудет в Петербург. Будем проверять остальных пассажиров на причастность. Отпечатков пальцев ни в УАЗе, ни в купе, в котором ехали террористы, не обнаружено. Вероятно, они применили лак типа «Перчатка». Зато у нас есть копии паспортов, которыми пользовались преступники. Прошу внимательно посмотреть на фото. – Власов вывел на монитор копии паспортов и – отдельно, крупно – фотографии владельцев. – Больше никаких следов не обнаружено, – подвел итог Власов и замолчал. Он молчал довольно долго. Потом сказал: – А теперь о главном – о том, что было похищено при налете на спецвагон… По коду «два ноля семнадцать» из Москвы в Санкт-Петербург осуществлялась транспортировка шести антенн– усилителей к генератору биоволны «Ужас».