Илья Деревянко - Беспредельщики Страница 12

– Процветаешь, стало быть, родимый, – ехидно осведомился он. – Бо-ога-тенький Буратино!

– Ребята, вы, наверно, ошиблись? – удивился Красин, с ходу распознавший профессию незваных гостей. – Я под крышей у Маршала, все вопросы к нему.

– Это мы знаем, – мурлыкнул худощавый и вдруг наотмашь хлестнул его ладонью по щеке. – Встать, сволочь!

От неожиданности Красин едва не свалился с кресла. Ошарашенный происходящим, он молчал, беззвучно разевая рот.

– Встать, козел! – еще раз рявкнул худощавый, ударив костяшкой большого пальца бизнесмена под ухо. Резкая боль замутила сознание. Медленно, будто во сне, Юрий Владимирович поднялся, держась за стол, затем стал посреди комнаты, пошатываясь на плохо слушающихся ватных ногах.

– Толик, отдай его нам, – попросил один из мордоворотов. Второй потер руки в предвкушении.

– Подождите, всему свое время, – отрезал Толик и снова обратился к Красину: – Маршалу каюк! Можешь забыть про этого козла.

– Да, да, ребята, конечно! – зачастил перетрусивший коммерсант.

– Обосрался, падла, – ухмыльнулся один из бугаев. – Жаль! Так хочется отрезать ему уши!

– Ты любишь свою семью? – неожиданно спросил худощавый главарь и, не дожидаясь ответа, добавил: – Так вот, твоя жена с двумя пацанами у нас, в надежном месте. Если хочешь получить их в целости-сохранности, выплатишь через три дня двести тысяч долларов, за то что якшался с пидором Маршалом.

– У меня сейчас столько нет, – потерянным голосом пробормотал Красин.

– Обеднял, бедняга, – с притворным участием улыбнулся Толик. – Жаль человека! Может, вернем ему семью бесплатно, а? Ребята?

– Вернем! По частям! – ухмыльнулись громилы. – Сперва головы, потом руки, ноги...

– Слышишь глас народа, недоносок? – оскалился Толик. – Но коли до сих пор сомневаешься – послушай!

Он извлек из кармана портативный плейер, вставил кассету. «Юра, это я, Галя, – услышал пораженный бизнесмен дрожащий голос своей жены. – Сделай все, что скажут эти люди. Я с детьми сейчас у них. В милицию не обращайся, иначе нас убьют... Папочка... папочка, забери нас отсюда!» – закричали наперебой плачущие детские голоса. Запись кончилась.

– Через три дня придем за деньгами, и не вздумай дурить! Мы не шутим! – бросил напоследок худощавый бандит, вместе со своей свитой покидая кабинет. Юрий Владимирович пошатнулся и, держась за сердце, мягко обрушился на пол.

Глава десятая

Кирилл чувствовал себя отвратительно. Окружающий мир виделся в черно-серых тонах, пропал аппетит, даже к Вике, старой подруге, на которой он собирался жениться, сейчас не тянуло. Виной всему были муки внезапно проснувшейся совести. Кирилл видел женщину с детьми, которых позавчера привезли в загородный дом Мирона. Ее белое как мел, испуганное лицо все время стояло перед глазами, уши терзал жалобный детский плач.

Похищать женщин, детей! Этим занимались лишь кавказцы, а из русских – только некоторые беспредельные ублюдки, полностью утратившие человеческий облик. «Боже мой, Мирон! Во что ты превратился?!»

Примерно так и сказал Кирилл другу, теперь уже бывшему, но в ответ услышал злобное: «Заткнись!» Тогда он развернулся, не прощаясь, сел в машину и уехал восвояси, однако совесть, раз проснувшись, уже не оставляла его в покое. Она услужливо подсовывала картины давно забытого прошлого: грязь, кровь, надеваемые на головы целлофановые пакеты, раскаленные утюги, люди, захлебывающиеся криком под градом безжалостных ударов, изуродованные пулями трупы и многое другое. Правда, при покойном Савицком убивали лишь защищаясь, как, например, в войне с Кадиевым, «особые меры воздействия» применяли к козлам, не желающим отдавать долги... Все равно противно! А теперь?! Кирилл со стыдом вспомнил Сергея Голованова. За что, спрашивается, мужика вытрясали?! Он не был ничего должен. Но это цветочки в сравнении с творящимся теперь по указке Мирона беспределом. Некогда хороший парень на глазах превращается в копию мерзавца Кадия, ни за что оскорбляет и едва не убивает Матерого, развязывает кровавую войну с дружественной ранее Южной группировкой. Причем без всякой на то необходимости! А еще более чем странный случай с Витей. Кирилл сразу заподозрил неладное. Забивать насмерть ногами?! Маршал никогда не был садистом! Если убивал, то не изгалялся при этом. Похоже, Мирон сам сие дельце подстроил, увидев, что ребята не хотят войны, настроились против него. Бедный Витька, теперь всю жизнь будет на аптеку работать! Кирилл заскрипел зубами. Мучительно болела голова, ведь с позавчерашнего дня он не спал ни минуты. Внезапно вспомнилась прочитанная в детстве русская народная сказка. Смысл ее был примерно такой. Один парень никогда в жизни не знал горя и решил пойти поискать его по белу свету. Ходил он, бродил и в конечном счете очутился в избушке посреди глухого леса, где обитала огромная одноглазая старуха. Ведьма решила парня сожрать, но, ощупав и убедившись, что он слишком тощий, начала откармливать, дабы вкуснее стал. А ему кусок в горло не лез. И ночью спать он не мог. По счастливой случайности, парню удалось удрать. Теперь он знал, что такое горе: «Когда есть хочется, да не естся, когда спать хочется, да не спится!» Примерно то же самое творилось сейчас с Кириллом.

За окном стемнело. Порывистый ветер бился в оконные стекла, будто живое существо. Из квартиры за стеной доносились пьяные вопли. Соседи что-то отмечали. Для этих людей праздник начинался, когда появлялись деньги, и заканчивался – когда иссякали. Им подпевала на лестнице шайка бездомных котов, явившихся в гости к кошке Муське, живущей на втором этаже.

«Пойти, что ли, прочистить мозги алкашам-соседям да разогнать котов? – вяло подумал Кирилл. – Без толку! Сон все равно не придет! Напиться?! Будет еще хуже!»

Внезапно он понял, что нужно делать. Этажом выше живет Юрка – врач, может, у него найдется сильнодействующее снотворное? У Кирилла дома имелся только димедрол, который абсолютно не помогал.

Юрка оказался дома и, выслушав просьбу, вручил Кириллу несколько таблеток.

– Смотри, осторожнее, – предупредил он. – Это опасная штука! Если передозируешь – можешь вообще не проснуться, две таблетки зараз, не больше!

Кирилл принял четыре, выкурил сигарету и, спустя минут пятнадцать, с радостью почувствовал, что глаза начинают слипаться. Радость оказалась преждевременной. Сон не принес успокоения, даже совсем напротив. Кирилл очутился в просторном подземелье, озаряемом всполохами багрового пламени.

Воздух был душный, спертый, насыщенный невыразимой вонью. Под ногами чавкала липкая грязь. Испуганно озираясь, Кирилл искал выход, но его не было. Куда ни кинь глаз, простиралось все то же мрачное гнилое подземелье. Схватившись руками за голову, он горько заплакал. Со всех сторон послышался визгливый, издевательский хохот. Невидимые руки принялись толкать, пихать, щипать парня, больно дергать за нос, за волосы. Он беспомощно озирался, и это веселило неизвестных мучителей еще больше. Потом невидимая нога наподдала ему мощного пинка, и Кирилл куда-то полетел. С быстротой молнии несся он по страшному, непонятному миру. Мелькали, сменяясь с калейдоскопической быстротой, причудливые, невыразимо уродливые ландшафты. В ушах звенело от раздающихся со всех сторон визга, рыка, лая, хрюканья и других отвратительных звуков. Внезапно Кирилл очутился на какой-то бесконечной серой равнине без горизонта и больно ударился о землю, подняв клубы пыли.

«Привет, – услышал он тихий, болезненный голос и, обернувшись, с удивлением узнал Савицкого. Славка казался ужасно измученным. Серое, покрытое потом лицо вытянулось, нос заострился, глаза запали, а спина сгибалась под тяжестью здоровенного тюка. – Идиоты, сволочи, – все так же тихо продолжал Савицкий. – Что вы творите?! Опомнитесь!»

«Славка, ты? Что все это значит?» – дрожа в ознобе, пробормотал Кирилл.

«Заткнись, у меня мало времени! – оборвал его бывший главарь. – Я расплачиваюсь за свои грехи. Видишь тюк за спиной? Все они там! Целую вечность тащиться мне со страшной ношей по пустыне, но я не жалуюсь, мне оставили надежду на прощение, правда, неизвестно когда. У вас же, козлов беспредельных, даже такой зыбкой надежды не будет! Мирон одичал, утратил человеческий облик! Погляди, какое для него местечко приготовили, если он не остановится!» Из пустоты перед глазами пораженного Кирилла материализовалось некое подобие киноэкрана, на котором мгновенно появилась картина, заставившая его заорать во весь голос. По сравнению с тем, что он сейчас увидел, – самый крутой фильм ужасов казался доброй детской сказочкой из серии «Спокойной ночи, малыши!».

Савицкий, пустыня и киноэкран исчезли. Огромная невидимая нога снова отвесила Кириллу страшный пинок, и он, по-прежнему крича, открыл глаза в собственной постели. За окном нависла глухая ночь. Часы показывали половину третьего. Пьяные вопли за стенкой прекратились, очевидно, веселые соседи вырубились, обожравшись водкой. В настоящий момент Кирилл горько пожалел об этом. Гнетущая тишина пугала. Ему мерещилось, что в темных углах комнаты прячутся коварные безжалостные существа. Кирилл поспешно включил свет. В комнате никого не было, но все равно здесь ощущалось мистическое присутствие невидимой злой силы. Кирилл залпом выпил стакан коньяку, выкурил подряд две сигареты. Дрожь в руках прошла, однако настроение не улучшилось. Неожиданно парень осознал, что следует сделать. Это было крайне рискованно, но после сегодняшнего видения он перестал бояться каких бы то ни было земных опасностей. Кирилл быстро оделся, сунул за пазуху пистолет. Затем, спустившись вниз, уселся в машину и, выжав до отказа газ, помчался через спящий город по направлению к Никитинскому шоссе.