Томас Перри - Собака Метцгера Страница 12

Глава 10

Шествуя по узким балконным перильцам, Доктор Генри Мецгер без всякого интереса воззрился на суматоху в мастерской. Его немигающие желтые глазищи без интереса фиксировали происходящее. Китайчик Гордон и остальные ходили, шумели, то и дело возвращаясь к фургону, который теперь был немножко другого цвета. Конечно, всякое бывало после поездок компаньонов, но на этот раз позади фургона было что-то новое, тоже большое и гладкое. Изучая прицеп, Доктор Генри Мецгер недовольно хлестал хвостом, а зрачки сузились до щелочек.

Китайчик Гордон уселся на цементную подставку для сверлильного станка.

— Я понимаю, с вами меня уже ничем не удивишь.

Кеплер встал справа вплотную к нему, памятуя, что Китайчик — правша.

— У нас не было выбора. Ты сам поступил бы так же. Он не хотел уезжать без собаки.

Иммельман, радостно улыбаясь, поглаживал фургон.

— Когда ты подумаешь, Китайчик, ты оценишь мой поступок. Это чудный зверь!

— Не сомневаюсь, что замечательный, — медленно процедил Гордон. — Удивительно, как он до сих пор не вырвался отсюда, ведь для такой зверюги день без кровопролития — потерянный, да еще с такими волнениями и перемещениями. Что вы намерены делать, когда он выберется?

Расстроенный Иммельман смотрел в пол.

— Ты тяжелый человек, Китайчик. Я всю ночь мотаюсь, спасаясь от копов со всей Южной Калифорнии, лишь из-за какой-то старой газетенки, которую тебе преподнес бандитский пахан, вместо того чтобы завернуть в нее мусор. А ты не хочешь даже такой малости сделать для меня…

Откуда-то справа раздался голос Кеплера:

— Китайчик, дело в том, что этот дьявол очутился здесь, у нас. Не знаю, что теперь делать, но это была инициатива Иммельмана. Думаю, что если мы решим что-то сотворить с этим псом, то уж лучше здесь, чем где-то еще.

Гордон кивнул:

— У меня в холодильнике четыре бифштекса.

— Спасибо. — И Иммельман потопал в кухню.

— Как ты думаешь, — поинтересовался Кеплер, — мы могли бы добавить в четвертый крысиного яду, если собака не удовлетворится первыми тремя?

— А Иммельман?

— Умоляю тебя! Это же собака Баскервилей!

— Все равно у меня нет крысиного яда, Доктор Генри Мецгер сам разбирается с крысами. Иногда приносит мне в подарок лапки и головы, думает, что поступает остроумно. От этих крошечных розовых лапок можно в обморок упасть…

— Ладно, — обронил Кеплер, навинчивая глушитель на револьвер. — Чем быстрей, тем лучше. Я слишком ненавижу этого пса, чтобы промахнуться, вдобавок у меня разрывные пули.

Гордон собрался возразить, но по ступенькам уже спускался радостный Иммельман, размахивая бифштексами.

— Так, — сказал Кеплер. — Здесь есть все, что нужно. Привяжем веревку к дверце, сами поднимемся по лестнице, дернем и выпустим собаку. Затем кинем ей пару кусков и посмотрим, можно ли с ней иметь дело.

— Отлично, она хоть покушает, — умилился Иммельман.

— А она не захочет взобраться по лестнице и схватить нас за ноги? — забеспокоился Китайчик Гордон.

— По-моему, собаки не могут карабкаться по лестницам, — успокоил Иммельман.

— О Боже!

— Ну, не ленитесь. — Иммельман изучал деревянную лестницу. — Мы сейчас разберем две нижние ступеньки, а потом положим назад. Добавим пару новых досок, четыре на четыре, и станет прочней, чем прежде.

Вооружившись ломом и клещами, Иммельман с Кеплером вытащили гвозди и отодвинули в сторону всю нижнюю секцию лестницы. Затем привязали бельевую веревку к короткой дощечке, которую вставили между ручками дверей прицепа, и поднялись на лестничную площадку. Пока шла работа, Китайчик Гордон сидел на кухне, громко советуя, как лучше завязать узлы, когда тянуть и что делать дальше. Наконец, он тоже вышел на площадку и перевесился через перила. Дверца распахнулась, и из прицепа выскочила огромная черная собака. С оскаленными зубами и дикими глазами она принялась носиться по мастерской, издавая низкий лай. Псина тяжело дышала, видимо, предвкушая кровавое убийство.

Кеплеру она показалась еще ужаснее, чем была ночью, он-то надеялся, что именно темнота делала ее облик таким кошмарным.

— А с чего вы взяли, что собака не умеет карабкаться? Она точно не умеет забираться по ступенькам? — спросил он шепотом.

Псина посмотрела на мужчин, сгрудившихся на лестничной площадке, и издала жуткое свирепое рычание. Иммельман бросил ей бифштекс, который влажно шлепнулся прямо у передних лап, но подачка осталась проигнорированной. Она попробовала заскочить на ступени, которые остались целыми, и почти коснулась нижней доски, затем, рыкнув, повторила попытку. От грозного царапанья когтей по дереву Кеплер почувствовал, что у него на голове зашевелились волосы.

— Может, сделать предупредительный выстрел?

— Да плевала она на твои выстрелы. Нужно показать, что мы ее не боимся и вообще не имеем к ней отношения.

— Ну, ты просто чокнутый, если не боишься этой псины! — возмутился Кеплер. — Она и на собаку-то не похожа.

— Вот сейчас покушает, — благодушествовал Иммельман, — и мы попробуем с ней поговорить.

Между тем Доктор Генри Мецгер продолжал свои наблюдения за черной собакой и мужчинами, иногда ненадолго отвлекаясь, чтобы почистить шерсть. Ему пришла мысль обследовать гладкую поверхность прицепа, и он, не долго думая, прыгнул с перил прямо на крышу фургона. Китайчик Гордон, Кеплер, Иммельман и собака как по команде повернули головы в сторону кота.

— Нет! — воскликнул Гордон, но кот без интереса взглянул на него, затем сжался в прыжке и перелетел на крышу прицепа.

Собака с горящими глазами направилась к прицепу, тело ее напряглось, как перед прыжком.

— Безобразие продолжается слишком долго, — занервничал Кеплер, снимая револьвер с предохранителя, но Китайчик предостерег его:

— Погоди.

Доктор Генри Мецгер свесился с крыши прицепа, разглядывая собаку неподвижными желтыми глазами. Пес поднял голову и раскрыл пасть, откуда свешивался огромный язык, похожий на ломоть окорока. Кот молниеносно спрыгнул на цементный пол. Собака тут же побежала вдоль фургона, но кот нырнул под него, и оба скрылись из виду. У Кеплера уже затекла рука, готовая к выстрелу, но зверюги не появлялись.

Вдруг откуда-то из-под фургона вынырнул Генри Мецгер и спокойно уселся вылизывать лапы. Тут в поле его зрения попал бифштекс, и кот немедля отправился лакомиться, но кусок оказался слишком велик. Вдруг из-за фургона, как огромная тень, возникла собака и медленно побрела к Генри. Почувствовав ее приближение, кот играючи перекувырнулся на спину. Потрясенные мужчины застыли от изумления, наблюдая, как кот бок о бок с чудовищным черным зверем подошел к бифштексу. Щелкнув зубами, псина мгновенно разодрала и жадно заглотила большую часть мяса, но когда Генри Мецгер вздумал совершить прогулку внутрь прицепа, собака неожиданно бросила остаток и последовала за ним. Пока кот прохаживался внутри, собака, ожидая его, сидела у входа в прицеп. Как только Генри Мецгер собрал всю необходимую ему информацию, они вместе с собакой вернулись доесть бифштекс.

Утративший осторожность Иммельман тихонько спустился с лестницы со вторым бифштексом в руке, но когда его ноги коснулись пола, собака оскалилась и зарычала. Тут мурлычущий Генри Мецгер подошел к Иммельману и потерся о его ноги. Собака успокоилась и села, а затем, словно повинуясь какому-то безотчетному воспоминанию, поднялась на задние лапы и раскрыла свою клыкастую пасть. Она просила мяса.

Глава 11

Волосы Маргарет Лонг-Браун причудливыми извивами разметались по подушке — зрелище, повергавшее Китайчика Гордона в смятение и слезливое умиление. Он с трудом подавил свое восхищение, сочтя его ненормальным, и сосредоточился на ее гладких пышных формах. С чувством, что в данный момент он обладает самой прекрасной женщиной на свете, Гордон наклонился и поцеловал ее закрытые глаза. Ресницы спящей дрогнули, и на него в упор уставились два круглых зеленых глаза:

— Китайчик, а-а-х! — ты что-то натворил?

— Ничего, любовь моя. Послушай, а почему бы тебе не стать кинозвездой или, по крайней мере, фотомоделью?

— Ага, я бы всем создала мощную конкуренцию. Так что ты сотворил?

Китайчик улегся рядом, наслаждаясь теплом ее тела.

— Ровным счетом ничего. Видала собаку Генри Мецгера? Если это вообще собака.

— Да, она славная. Каждому коту неплохо иметь такого защитника. Ну так что, Китайчик? Ты ведь как питон — заглатываешь добычу и потом месяцами перевариваешь. Я же вижу, как ты весь раздулся от самодовольства, и твои дружки куда-то делись.

Китайчик уставился в потолок и заважничал:

— Причина самодовольства мистера Гордона останется секретом, ибо мистер Гордон не может снизойти до объяснений.

— Ты только признайся: опять во что-то ввязались? Как тогда, когда ты со своими дружками подписали контракт, что попретесь в какие-то джунгли обучать племена черномазых убивать друг друга? Или вы просто кого-то надули?