Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью Страница 12

— К тому же, — Марта мгновенно оценила ситуацию, — если ей не придется сию же минуту платить ему пятьдесят наличными, чаевые могут быть больше.

— Совершенно верно!

— Слушай, а ребята согласятся на еженедельные выплаты?

— Кинг и Артур — да, они мне доверяют. Но возникает еще один вопрос…

Я описал троих возможных «рекрутов».

— Модель — тип зрелого джентльмена. Седовласый и благородной наружности. Ему около пятидесяти, но, говорят, в постели он очень хорош.

— Славно, у меня есть несколько молодых приятельниц, которым нравятся «папочки».

— А еще один парень, актер, — продолжал я, — даже предложил для работы свою студию на Западной Шестьдесят восьмой улице. Мне сначала надо проверить точку, и если она подойдет, это несколько разгрузит мою квартиру, в которой становится уж слишком людно. Кроме того, три новых «жеребчика» означают удваивание наших возможностей и, надеюсь, наших доходов. Если, конечно, у тебя достаточно приятельниц.

— С этим проблем не будет, — заверила Марта, правда, после некоторой паузы. — Знакомых у меня полно, а у них тоже есть подружки. Думаю, я смогу загрузить твоих мужичков работой на полную катушку. Хорошо, согласна, но при одном условии: я сначала должна сама опробовать новичков.

— А то как же! — рассмеялся я. — Феминистская версия права первой ночи.

— Вовсе нет! — Марта была совершенно серьезна. — Просто я должна убедиться, что мы нанимаем не импотентов и не маньяков.

— А они получат за экспертизу свои законные полсотни?

— Естественно.

— Тогда я устрою их встречу с тобой на следующей неделе, а сам за это время проверю квартиру на Шестьдесят восьмой улице. Марта, если у нас все получится, нас с тобой ждут приятные перемены. Бог свидетель, я сумею распорядиться заработком.

— Я тоже, — заверила она. — У меня есть сын, он учится в военной академии в Вирджинии, и это мне обходится в кругленькую сумму.

— Да? А я и не знал, что ты была замужем.

— Была. Он исчез с концами много лет назад. И слава Богу.

— Что ж… Наше партнерство поможет решить проблемы с наличностью и тебе.

Она мотнула головой в сторону спальни:

— Хочешь закрепить договор, а, партнер?

— Почему бы и нет?

Глава 22

С немалым для себя удивлением я обнаружил в себе дремавший доселе талант администратора.

В ближайшие несколько недель я провернул следующее.

Организовал «смотрины» новых кадров, Марте особенно понравился седовласый Уолкотт Сэндз.

— Настоящий виртуоз, — с удовлетворением прокомментировала она.

Я осмотрел студию на Западной Шестьдесят восьмой улице, остался ею вполне доволен, но потребовал, чтобы хозяин снял со стены картинки из «Плейбоя».

Ежедневно я получал по телефону от Марты все новые и новые заявки, устанавливал расписание для себя и пятерых коллег, планировал очередность «сцен» в обеих квартирах, дабы избежать столпотворения и пробок.

По четвергам, в девять вечера, я приходил к Марте домой, забирал свою долю и деньги работников.

Выплаты производились наличными. А по пятницам я раздавал деньги, предварительно разложенные в конверты, по назначению.

Доходы мои неуклонно росли. За первую неделю февраля я и моя команда провели шестнадцать «сцен». Мой заработок составил четыреста долларов плюс чаевые, и я купил себе у «Барберри» новый плащ и спортивную замшевую куртку у «Пола Стюарта».

Я также пригласил Дженни Толливер на ужин в «Четыре времени года». Она была поражена:

— Питер, откуда у тебя деньги?

— Разве я тебе не рассказывал? Я озвучивал документальный фильм о Южном Бронксе. Не убежден, что он вообще когда-нибудь выйдет на экраны, но продюсеру я так понравился, что он захотел придержать меня для следующих работ.

— Ох, Питер, разве это не замечательно?

Я подумывал о том, чтобы найти еще несколько подходящих парней, зарабатывать, ограничившись административной деятельностью, хранить верность Дженни.

Если, конечно, пожелаю…

Глава 23

Женщину звали Бетси, и она с порога заявила:

— Надеюсь, вы не думаете, что подобные вещи для меня — дело привычное. Я вообще не пошла бы на это, если б меня не уговорила одна моя подруга. Но я вовсе не из тех, кто платит мужчинам за то, что они ложатся с нею в постель. Я не только замужем и веду вполне удовлетворительную сексуальную жизнь, но есть еще мужчины, которые, скажем так, отнюдь не считают меня уродкой…

— Вы не хотели бы снять пальто и шляпу? — осведомился я.

У нее была самая короткая стрижка на свете, сквозь ежик почти что белых волос просвечивала розовая кожа. Брови были выщипаны начисто и нарисованы коричневым карандашом.

— Но поскольку, кажется, сейчас все этим занимаются, я и подумала: а почему бы и мне не попробовать? Мои друзья говорят: «Бетси — она ничего не боится», и это правда. Если только я вам расскажу, что мне приходилось пробовать, вы умрете! Но я считаю, что эксперименты и составляют прелесть существования, и если вы…

— Не хотите ли выпить? Белое вино, водка…

— Нет, благодарю. И разве это не настоящее приключение? С абсолютно незнакомым человеком! Я никогда не боялась пускаться в авантюры, даже если в них было что-то опасное…

У меня начала трещать голова. Я осторожненько повел ее в сторону спальни, в надежде, что вид кровати прекратит или хотя бы замедлит словесный понос. Но я ошибался.

— Я считаю, что самое важное на свете — быть абсолютно честной перед самой собой, вы согласны? Ясно представлять себе, в каком мире ты живешь и какое место в нем занимаешь. Человек обретает мир с самим собой, только когда ясно осознает, кем он является на самом деле. Ответ надо искать в самом себе, все зависит от того, как ты воспринимаешь окружающий мир, а не от самого окружающего мира, и каждый должен познать свой собственный внутренний космос…

В полном отчаянии я начал сам раздевать ее — расстегивал пуговицы, крючки, «молнии». Она стояла совершенно неподвижно, словно манекен.

— Наша личность, — лопотала она, — мы все жаждем обрести себя, не так ли? В этом и заключается смысл жизни, я так считаю. Вода, нет ли у вас обыкновенной воды? Принесите мне воды со льдом, много-много льда и совсем немножко воды!

Когда я вернулся из кухни со стаканом, она уже лежала в постели, скрестив руки за головой.

Клянусь, я никогда еще не видел такой голой женщины! Подмышки, ноги, лобковые волосы — все было начисто выбрито. Она была гладенькой, как ледышка.

— Ваше питье! — Я протянул ей стакан.

Я начал раздеваться. Повернувшись, я увидел, что она вытащила кубик льда из стакана и медленно водит им вверх-вниз по лбу.

— Все в порядке? — растерялся я. — Вы себя нормально чувствуете?

Она протянула мне стакан.

— Вы тоже.

Я послушался и принялся водить льдом по ее лбу.

— Ниже, — скомандовала она.

Я выполнял ее указания и через какое-то время ее абсолютно безволосое тело начало блестеть от талой воды. Она закрыла глаза.

— Три везде! — Голос у нее стал хриплым.

Она хотела только этого. Повторяю: больше ей вообще ничего не было нужно! Кожа у нее покраснела, дыхание участилось. Я использовал весь лед из стакана и отправился в кухню за новой порцией, в конце концов в морозилке вообще льда не осталось.

Немного позже я принес ей полотенце, она насухо вытерлась. Я оделся, так и не поняв, зачем вообще раздевался.

— Я считаю, — токовала она, натягивая юбку, — что только хорошо уяснив, чего мы на самом деле хотим, только полностью познав наши самые потаенные желания, мы приходим к миру с собой и обретаем чистоту. Мы должны погрузиться на самое дно своей души, в ее непроглядную тьму, чтобы увидеть, наконец, свет.

Когда я усаживал ее в такси, она все продолжала говорить без умолку. На чай она не дала ни цента, и я подумал, что подобный эксперимент вряд ли имеет что-то общее с открытием внутреннего космоса.

Я стоял на тротуаре и хохотал как одержимый. Потом пошел домой. В подъезде меня встретил хорошо одетый господин.

— Вы Питер Скуро? — спросил он, улыбнувшись.

— Да. С кем имею честь?

Человек полез во внутренний карман и достал золотой значок.

— Детектив Люк Футтер! — Он все еще улыбался. — Можете вы уделить мне минутку?

Глава 24

Я взял у него шляпу и пальто и указал на лучшее кресло в комнате. Однако детектив уселся на краешек дивана.

— Не возражаете, если я закурю?

— Нисколько.

Это был высокий, худой человек, двигавшийся размашисто и легко. Я заметил, что у него ухоженные руки, с маникюром, светлые густые волосы уложены ровными волнами, будто он только что от парикмахера. Цвет лица у него был странно розовый, глаза — ярко-голубые.

Если б не слишком тонкие губы и неприятная, кривая усмешка, его можно было бы назвать даже красивым. Плечи в меру широкие, никакого брюшка — явно не из слабаков.