Леонид Могилев - Тройное Дно Страница 13

— Какие еще есть предложения?

— Браво! Предложение есть. И серьезное. Поработаешь на нас.

— Как я могу на вас работать? Стукачом?

— Не совсем. Оперативным работником. Мы тебя в банду внедрим.

— Вы меня лучше в камеру назад внедрите… Я устал и хочу покоя.

— Дурачок. Тебе дело предлагают. Банда — это сильно сказано. Хотя, возможно, максимально точно. Пойдешь в одну неформальную организацию. Просто пойдешь. Ничего не будешь выведывать. Никого не станешь закладывать. Будешь рассказывать, что увидел и услышал за день.

— А чего ж своего не пошлете?

— Ты же умный человек. Если из Кремля секреты разбегаются по белу свету, то из нашей конторы — со скоростью света. Моих людей не знает никто. Они только со мной выходят на контакт. Но я допускаю, что кто-то где-то как-то засветился. Мне нужен человек свежий, нетронутый. В деле не бывший. У тебя к тому же все строго официально. Вышел из СИЗО, общежитие потеряно. Можно вернуть, да хлопотно. Вот и пьешь ты бульон с бомжами.

— С бомжами?

— Да, дорогой. С ними.

— А среди них убийца клоунов?

— Ты прирожденный оперативник!

— И что потом?

— Тебе никакого убийцы искать не нужно. Тебе нужно информацию собирать и добросовестно передавать мне на конспиративной квартире. Я сам не знаю, что там ищу. Но искать нужно там. Больше негде. Риска никакого. Ты никуда не ввязываешься, никаких погонь, задержаний.

— Никаких неосторожных шагов и действий.

— Вот именно.

— А Ефимов?

— А Ефимов посидит пока.

— Да он же вовсе ни при чем.

— И чудненько. А представь, вдруг ты его встречаешь в городе.

— Ну и что такого?

— А ничего хорошего. Ненужные эмоции. Риск лишних слов и выражений лица.

— А в случае чего вы мне его вышлете на связь!

— Слушай. Вот вернешься с задания, я тебя в штат возьму. Совершенно серьезно.

— И надолго это?

— Да ну, недели на две. В «Соломинку» пойдешь.

— Ночлежка?

— Естественно. Одна из ночлежек. Их несколько. Но эта самая интересная. Убийцу видели там.

— Когда?

— После того как он взорвался в автобусе.

— На Канонерском острове?

— На нем самом. Радио слушал в камере?

— И телевизор смотрел. Хорошо у вас тут. Только тесновато.

— На этапе просторней.

— Скажи честно. Ты бы меня выпустил, если бы я не согласился?

— Конечно бы выпустил.

— Так я могу и отказаться?

— Ты же знаешь, что не откажешься. Закончишь все — денег тебе немного отстегнем. Из тех, что украл в фирме. И езжай куда хотел. В Астрахань?

— В нее, родимую.

— Ну вот и поедешь.

— Подписку надо давать?

— Нет. Это утечка информации. Дашь подписку лично мне. На словах. Ты артистов-то этих как, любишь?

— Ненавижу.

— Ну и порядок. Теперь я передам тебя в надежные руки. Поработаешь со специалистами. Инструкции кое-какие получишь. Специалисты опять же не из нашей конторы. Но мои большие друзья. Можешь с ними быть откровенным. В разумных пределах. Так что пошли.

— Куда?

— Вот по этому адресу. Запоминай… Вот ключи. — Зверев отстегнул от связки нужный ключик, потом другой. — Вечером зайду. Пока устраивайся. Спросят, скажешь — не ваше дело. Назовешь Ефима Соломоновича. Будто к нему приехал. Из Тамбова. Паспорт твой у меня побудет пока. — И Юрий Иванович выписал пропуск на выход. И позвонил в охрану. А еще через минуту Пуляев вышел на тротуар и посмотрел вверх. Небо было чистым.

…Гарри Карабасов, отец родной, создатель, свет ясный и папочка скверный, попробовал оружие. То есть влепил шарик в бочку из-под соляры, потом в бетонную стенку. Отчетливые красные лепешки в розовом ореоле брызг и тихий, шмякающий какой-то звук привели его в благодушно боевое настроение. Бились Витек, Шкапик, Карась, Дрон и Галактион и длинная Клара. Кларел, Кларетта, совершеннейшая находка, плясунья и жеманница. Каждый за себя, каждый против всех до полной победы. Как и всегда. Шоу-группа «Возьми-возьми» выехала поразмяться на хорошо знакомый полигончик во Всеволожске. Предстояли большие гастроли. Питер, Петрозаводск, Мурманск. Потом Норвегия. Из-за печального события с Пашей Магазинником выступления в городе многих революций и черных ночей, которые взяли верх над белыми на определенное природой время, но все же неопределенно долгое, вообще стояли под вопросом. «Праздничный» разрабатывали менты, допрашивая персонал, слоняясь по помещениям, суя индикаторные отвертки во все розетки, а электриков они привезли с собой чуть ли не с кафедры Технологического института, профессора какого-то и завлаба. Чужих никто в тот день на сцене не видел, впрочем как и накануне. Несчастные повелители ламп и проводов рвали на себе рубахи и плакали настоящими слезами. Комиссии из «Ленэнерго», кабельных сетей, мэрии составляли акты. Завпост и менеджер Магазинника просидели в камерах, каждый в своей, по три дня и после дотошных допросов были засажены в гостиницу, с невыездом на неопределенное время.

Решили выступать в ДК Горького, а пока оттягивались, поправляясь пивом «Балтика» и пейнтболом. Те, кто не хотел или не мог пулять шары, прятаться и перебегать от окопа до стенки на полигончике, повышали сейчас свой культурный уровень разнообразными и доступными артистам способами. Каждый своим.

Папочка опустил забрало, спустился в окопчик, стал прикидывать, что к чему.

Играли не в первый раз. Дрон и Галактион, несомненно, минут через десять выбьют Карася. Эта компания в дальнем углу, недалеко друг от друга. Шкапик, шалун и солист, держит середину поля. Он парень терпеливый. Свалит обоих. Витек проберется к Кларе, они справа. Девка стреляет лихо. Что получится — неизвестно. Тогда папочка двинется в разведку боем. Играли по двадцатке. Сто баков Карабасик, пожалуй, сегодня оттянет. Папочка проучит кодлу. Прошлый раз они его подловили, сговорившись, и положили из трех стволов. Играли без шлемов, озоруя. Потом все мордашки были в краске, как у клоунов. Сегодня ожидался «рафик» «Информ-ТВ». Велено было всем надеть шлемы. Гарик выглянул осторожно. Дрон, скотина, вместо шлема натянул на голову чулок, как омоновец какой-то при задержании бандита. Или это Карась. Шарики пошлепывают, парни движутся. А это вообще-то мысль. Вечером в информашке в черных масках. Потом снимают под веселый смех. Хотя веселиться как бы неприлично.

Прошло минут восемь. Пора двигаться. Гарри выглянул, потом рывком выбросил крепкое свое тело, с небольшим все же пузцом, наверх, перекатился, упал за поребриком. Успел увидеть, как Шкапик и Витек, не жалея камуфляжа, совершенно талантливо падают на арматурного ежа и остаются на оном висеть, совершенно как каскадеры. «Такие мы, господа артисты. Все делаем классно», — ободрился Гарик. Качнулся влево, проверил пространство, перебежал за бочонки, перекатился к коридору справа. Выглянул. И увидел, как Галактион, словно получив настоящую пулю, остановился на бегу, присел, попробовал снять шлем, не смог, упал на правое бедро, стукнул шлемом о бетон, затих. «Блеск работают парни. Может быть, номер такой ввести — со стрельбой по зрителям? Садим массовку в первый ряд и отстреливаем. Главное — как сделать. Если вот как сегодня. И кордебалет в камуфляже. Актуально и ненавязчиво». Вскрикнула Кларетта где-то недалеко. И все. Тишина. Карабасов аккуратно вышел из-за укрытия. Что сейчас произошло с расстановкой и диспозицией, он примерно догадывался. Кажется, остался все же Карась. Только. А, вот в чем дело! Операторы уже снимают. Подъехали раньше. Блистательно! Тогда нужно показать удаль и мастерство. Нет, Дрон. Идет навстречу. Ружьишко стволом книзу. Гарик снял шлем. Бросил его картинно, поднял изрыгатель шаров, сто штук в резервуаре-обойме. Сейчас влепит в Дрона очередь.

— Дрона, дружок. Сними страшилку с харьки.

Дрон так и делает. Стаскивает чулок…

И никакой это не Дрон. Мужик посторонний. Гарик вертит головой. Охрана же кругом. Дуболомы, всех высеку. А мужик поднимает ствол, и он не для шариков, запоздало успевает сообразить Карабасов, а автомат это с глушителем, короткий и легкий, как и смерть. Такая же легкая и неожиданная. Пуля попала Гарику Карабасову в сердце, не пробила его, а разорвалась внутри, как несколькими мгновениями ранее ее маленькие сестрички сделали это внутри поп-звезд, юных и бесталанных, собиравших полные залы во многих городах бывшего Союза, а также потоптавших тротуары Парижа и совершенно экзотических стран, а теперь вставших в очередь на прием к Богу.

Посторонний в чулке перестрелял шоу-группу аккуратно, умело, совершенно артистически. Здоровые и красивые мужики, работавшие в службе безопасности артистической бригады и вертевшие еще недавно головами по периметру лесного массива, небольшого и опрятного, теперь лежали на теплой предосенней земле с простреленными головами.