Говард Фаст - Синтия Страница 13

— Да, да, именно. Ну что ж, — сказал он, открывая папку. — Синтия Брендон. Смотрим наугад. Раздел третий, часть шестая. Вопрос: «Что, по-вашему, основной источник вашего кризисного состояния?» Ответ: «Истеблишмент». Теперь смотрим досье партнёра. Раздел третий, часть шестая. Тот же вопрос. Ответ: «Истеблишмент».

— А кто у вас в этой папке? — спросила Люсиль.

— Замечательный молодой человек. Его зовут Гамбион де Фонти. Он итальянец, но из очень старинного почётного рода. Денег куры не клюют.

— Гамбион де Фонти, — повторил я.

— Гамбион де Фонти. Раздел второй, часть вторая. Вопрос: «Нужны ли вам деньги?» Ответ: «Нет, у меня их достаточно». Вторая папка. Часть вторая. Вопрос…

— Спасибо, нам всё ясно, — сказала вежливо Люсиль. — У Синтии Брендон достаточно денег, как и у Гамбиона де Фонти. Кстати, известно ли вам мистер Пигаро, что он граф?

— Нет. Не может быть.

— Тем не менее это так.

— Так вы его знаете?

— По крайней мере наслышаны, — сказал я. — Разумеется, у вас есть адрес?

— Ну да. Отель «Рицхэмптон», угол Шестьдесят четвёртой и Мэдисон.

— Так оно и должно быть, — кивнула Люсиль. — Где ещё останавливаться человеку, как не в «Рицхэмптоне»?

Мистер Пигаро углубился в размышления.

— Знаете, — сказал он наконец, — а ведь бракосочетание Синтии Брендон и настоящего законного графа могло бы составить нашей фирме неплохую рекламу. Я в этом не сомневаюсь.

— Он вполне настоящий, но не совсем законный, — сказал я.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Правда? Какая жалость, — сказал Пигаро с грустной улыбкой. — Пытаешься помочь людям, но жизнь выкидывает с тобой глупые фокусы…

— Это точно, — согласился я.

— Нам надо две ксерокопии анкет, — заявила Люсиль мистеру Пигаро.

— Боюсь, это невозможно. Их содержание — тайна.

— А за десять долларов?

— Тайна стоит дороже.

— Харви, дай мистеру Пигаро пятнадцать долларов — это наш предел.

Я извлёк из кармана три пятидолларовые бумажки, и Пигаро заказал сделать ксерокс, после чего мы раскланялись. Внизу в вестибюле я сказал Люсиль:

— Этому надо положить конец.

— Чему, Харви?

— Сама знаешь чему. Отправляйся-ка обратно, в Доннеловский филиал публичной библиотеки города Нью-Йорка, где тебе и положено находиться.

— Ты шутишь, Харви?

— Ничего подобного, — свирепо произнёс я. — Какие шутки?

— Харви, не говори таким тоном. Это просто ужасно. Кстати, когда этот смешной толстяк назвал тебя шамусом, ты тоже ответил ему так, что просто мороз по коже. Ты вовсе не хочешь, чтобы я вернулась в библиотеку.

— Я об этом мечтаю.

— Но в чём же, собственно, дело?

— А в том, что ты создаёшь у меня комплекс неполноценности. Ты ударила в солнечное сплетение моему мужскому я. Думаешь, легко быть мужчиной в этом мире? Ничего подобного.

— Харви, я не нарочно.

— Может быть. Но это не меняет сути дела. Сколько тебе лет?

— Харви, ты это прекрасно знаешь, и, по-моему, это просто безобразие, что ты постоянно об этом заводишь разговор.

— Отлично. Тебе двадцать девять лет и ты не замужем. Тебе легко говорить о том, что это, мол, безобразие, но как, по-твоему, я могу себя чувствовать? Я хотел быть кинорежиссёром, а вместо этого стал сыщиком в страховой компании, причём, по слухам, я самый лучший сыщик в этом городе. Ну и как я, скажи на милость, теперь себя чувствую после того, как ты провела этот день?

— А как? Что я такого сделала?

— Ты меня просто унижала.

— Но я пыталась тебе помочь, — сказала Люсиль, и в голосе её зазвучал явный испуг.

— Ты прекрасно знаешь, как лучше всего можешь мне помочь. Возвращайся в свою библиотеку.

— Харви, во-первых, я на бюллетене, а во-вторых, я волнуюсь за тебя и решила немножко помочь. Просто глупо предполагать, что у меня есть хотя бы одна десятая твоей смекалки и знания дела. Я никак не могу понять, что плохого, если я нахожусь рядом с тобой?

— Послушай, детка, — сказал я, всеми силами пытаясь сохранить в интонациях теплоту и понимание. — Я прекрасно понимаю тебя, но работа может оказаться слишком опасной. Мне обязательно надо навестить отель «Рицхэмптон».

— Да они уже оттуда давно съехали, Харви, так что зачем торопиться?

— Почему ты так думаешь?

— Потому что это очевидно, Харви, и если ты…

Я посмотрел на неё так, что она поперхнулась и сказала:

— Ладно, Харви, мы сейчас же направляемся в «Рицхэмптон». Я приношу свои извинения и больше не буду встревать, но ты, пожалуйста, прости меня и не прогоняй, потому что я давно не получала такого удовольствия — пожалуй, с детства, когда я окунула светлые косички своей сестры Стефани в чернила, пока она спала.

— Ты и правда это сделала?

— Святая правда!

— Почему?

— Потому что я её ненавидела.

— Почему ты её ненавидела?

— Потому что она была такая добропорядочная, что просто ужас.

— Ну ладно, пошли, — согласился я, и мы двинулись по Мэдисон-авеню к «Рицхэмптону». У меня закралось подозрение, что отель имеет дела с нашей компанией, и когда, позвонив по телефону, я узнал, что это так, то представил Люсиль и себя Майку Джекоби, тамошнему сотруднику службы безопасности.

В Майке Джекоби нет ничего особо колоритного. Он старательно изучал криминологию, полицейскую психологию и гостиничный менеджмент в университете Нью-Йорка. Впрочем, для мальчика из Бронкса он сумел создать неплохой образ хладнокровного и невозмутимого человека, знающего, что такое Европа. Он носил усы и сшитые на заказ костюмы. Он оказался очень любезным — возможно, потому, что сразу же положил глаз на Люсиль — и быстро раздобыл регистрационную карточку графа. Пока я её просматривал, он шептал мне на ухо:

— Как её зовут?

— Да я не про неё. Как зовут твою девушку?

— Люсиль Демпси.

— У тебя с ней роман?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Что ты кипятишься? Я задал вежливый вопрос. Я просто хочу знать, насколько ты ею увлечён.

— А в чём дело? — удивился я. Только что я передал карточку Люсиль, и она углублённо стала её изучать, а потом принялась листать журнал. Джекоби таращился на неё, как на диковину. Наконец, он сказал:

— А потому что я хочу на ней жениться!

— Вот значит как? Ты её впервые увидел сегодня и сразу же готов жениться?

— Если бы я встретил её раньше, то уже давно на ней женился бы. Я всю жизнь мечтал о такой девушке.

— Я поинтересуюсь у неё на этот счёт, — пообещал я.

— Только будь поаккуратнее, пожалуйста, со словами, — попросил он.

— Люсиль, — сказал я, — мистер Джекоби в тебя влюбился и хотел бы знать, не хочешь ли ты выйти за него замуж.

— Нет, — отрезала Люсиль, — но всё равно, большое спасибо, мистер Джекоби. Смотрите, тут граф Гамбион де Фонти зарегистрирован два раза.

— Самое смешное, — обратилась она ко мне, — что Валенто Корсика открыто регистрируется в этом отеле, а твой лейтенант Ротшильд и его сержант Келли об этом и понятия не имеют. Или я ошибаюсь?

— Думаю, что не ошибаешься, — отозвался я.

— Я бы не назвала это проявлением непрофессионализма. Вы со мной не согласны, мистер Джекоби?

— Вы хотите сказать, что просто не собираетесь рассматривать мою кандидатуру как потенциального супруга, так что ли?

— Именно так, но, пожалуйста, не сердитесь. Я скажу прямо: если бы у нас в библиотеке были те же порядки, что и в полиции этого города, мы бы никогда и ни за что не смогли бы отыскать ни одной книги.

— Люсиль, — сказал я, — полицейское управление не имеет никаких оснований наводить справки в отелях по этому поводу.

— Причём, первый раз он потребовал президентский номер. Что вы скажете, мистер Джекоби?

— Это и впрямь отличные апартаменты. Неужели вы не испытываете по отношению ко мне совершенно никаких чувств?

— Мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз, мистер Джекоби. И как же они велики?

— Столовая, гостиная, кухня, три спальни, буфетная…

— Сколько стоит?

— Четыреста долларов в день.

— Невероятно.

— Это не дорого. В «Карлайне», говорят, это стоит даже…

— Не так громко, Люсиль, — предупредил я, но она, не обращая на меня никакого внимания, продолжала:

— И у вас не возникло никаких подозрений? Появляется граф Гамбион де Фонти, выкладывает уйму денег за несколько меблированных комнаток — и вас это не удивляет?

— Дорогая мисс Демпси, — возразил Джекоби, — у нас возникают подозрения, когда гости не платят. Позвольте заметить, что вы относитесь к этому несколько странно…

— Или как раз разумно. Всё зависит от точки зрения. На второй карточке он регистрируется как граф де Фонти с супругой и заказывает номер для новобрачных. Почему он регистрировался вторично?

— Такое у нас правило.