Аллан Фоллсом - День исповеди Страница 13

— Мистер Гарри Аддисон, позвольте предложить вам другой вариант… Мне иногда позарез хочется трахнуться с незнакомым мужчиной.

Произнося это, она не отвела глаз.

Ее квартира была маленькой, опрятной, уютной. Секс — одна из тех вещей, которые возникают поистине из ниоткуда. Пожар зарождается случайно. Стоит чиркнуть спичкой — и вдруг вспыхивает бурное пламя.

Гарри все расставил по местам с самого начала — когда, отвечая ей: «Я тоже», добавил, что ни судьбу Дэнни, ни убийство кардинала-викария Рима они в разговорах затрагивать не будут, и она согласилась с ним.

Они взяли такси, а затем прошли половину квартала, разговаривая об Америке. В основном о политике и спорте. Адрианна Холл была родом из Чикаго, а когда ей исполнилось тринадцать, переехала в Швейцарию, так как ее отец, игравший защитником в «Чикаго блэкхоукс», занял пост тренера швейцарской национальной сборной по хоккею.

Она закрыла дверь, щелкнул замок. И сразу же, обернувшись в темноте к Гарри, прижалась открытым жадным ртом, просунула язык между его губами. А Гарри привычным движением провел руками по вечернему платью, нащупал грудь и почувствовал, как набухли от прикосновения ее соски. Ее руки тем временем расстегнули его брюки и приспустили трусы. Она стиснула ладонью затвердевший член, принялась мять, второй рукой задрала юбку и прижалась к нему телом, облаченным в тончайшее шелковое белье. При этом она непрерывно целовала его, тяжело дыша, как будто давно уже изнемогала от желания. Гарри поспешно сбросил одежду с себя и стащил через голову платье с женщины. Едва он успел, расстегнув крючки, снять и бросить ее бюстгальтер куда-то в темноту, как Адрианна повалила его на кушетку, нагнулась, стянула с него трусы и, быстро подавшись вперед, взяла его член в рот. Гарри расслабленно запрокинул голову, но тут же приподнялся на локтях, чтобы видеть женщину. Ему показалось, что еще никогда в жизни он не испытывал такого удовольствия. Но через несколько минут он приподнял ее голову, взял Адрианну на руки и понес через опрятную гостиную, посмеиваясь в темноте, когда она указывала ему, куда идти, и, пройдя коротким коридором, опустил женщину на кровать в спальне. Ему пришлось еще немного подождать — что донельзя обострило предвкушение, — пока она нащупывала в ящике стоявшего рядом комода презерватив, пока, тяжело дыша и чертыхаясь, рвала неподдававшуюся фольгу. Но все же справилась, извлекла презерватив и ловко надела на него.

— Повернись, — прошептал он.

Зазывно улыбнувшись ему, она повиновалась, повернулась лицом к изголовью, и он вошел в нее сзади, ощутил мягкое облегающее тепло и принялся ритмично, неторопливо двигаться взад-вперед — как ему показалось, вечно, — вслушиваясь в ее негромкие стоны.

По подсчетам Гарри, за два часа он достиг кульминации пять раз. Ну что ж, неплохо для тридцати шести лет. Сколько оргазмов испытала она и считала ли их, он понятия не имел. Единственным, что он хорошо запомнил, было ее нежелание оставить его спать у себя. В очередной раз поцеловав, Адрианна попросила его вернуться в гостиницу, потому что ей через два часа нужно вставать и отправляться на работу.

12

Гарри взглянул на часы. Время еле ползло. Он даже не мог понять, спал ли вообще. Он все еще ощущал запах духов Адрианны — почти мужских, с оттенком цитрусов и дыма. Через два часа вставать и отправляться на работу, сказала она. Не то чтобы в свой кабинет в офисе, как у всех нормальных людей, нет! — в аэропорт, на самолет и в Загреб, а там — в дальний район Хорватии, чтобы проверить полученное сообщение о совершенном хорватами преступлении против человечности: якобы нескольких хорватских сербов вытащили из их домов и зарезали. Человечность, права человека… это было частью ее, этим она занималась и этим жила.

Он вспомнил, как во время одного из кратких перерывов в их забавах, нарушив собственный запрет на разговоры о Дэнни, спросил, что ей известно о расследовании взрыва автобуса в Ассизи. И она ответила напрямую, пусть не сразу, пусть даже намекнув интонацией, что он пытается использовать ее: кто это сделал, пока неизвестно…

В темноте ее блестящие глаза следили за ним, а он, глядя на ее плавно поднимающуюся и опускающуюся в такт дыханию грудь, пытался определить, правду ли она говорит. И не мог понять. И больше не возвращался к этой теме. Через пару дней она забудет о нем, и в следующий раз он увидит ее только на телеэкране, в бейсболке и камуфляжной куртке от «Л. Л. Вин», когда она будет рассказывать о вспыхнувшей где-то очередной войне. А сейчас имело значение лишь то, что он потянулся к ней, теперь уже снизу, чтобы еще раз приласкать ее грудь, с силой прижал ее сосок языком и ощутил вновь нахлынувшую волну желания. А потом у него в мыслях не осталось ничего, кроме Адрианны. Пусть эгоизм, ну и что? Да. В конце концов, не так уж все однозначно. Да ведь и затея это была ее, а не его.

Медленно проведя пальцами по внутренней части ее бедра, он добрался до липкой влажности там, где ее ноги соединялись, и услышал, как женщина сдавленно всхлипнула. Вновь почувствовав прилив сил, он сделал движение, чтобы лечь на нее, но она неожиданно повернулась, перекатываясь с ним, и, оказавшись сверху, взяла рукой его снова напрягшийся член и резко направила в себя.

Подавшись телом назад, она уперлась ногами в постель, а затем наклонилась вперед, поставив руки по обе стороны его головы и глядя на него широко открытыми глазами. И принялась медленно двигаться, скользить по нему вперед и назад. Умело. Опускаясь на него всем своим весом после каждого движения. Постепенно, словно гребец, умело ускоряющий лодку своими движениями, она стала подпрыгивать все чаще и чаще. Или как наездница, испытывающая оседланного скакуна на выносливость. Погоняя его яростно, сурово, немилосердно. Пока сама не получит то, к чему стремится. Колотясь своим лоном о торчавший в нем член. Изо всей силы напирая на его вершину, с каждым следующим мощным ударом приближаясь к завершению. В мгновение ока она вместо прежней игры начала совершенно новую. Утоление желания вдруг превратилось в состязание поистине титанического накала.

И она не ошиблась, выбрав Гарри себе в соперники. Он был опытным мастером любовного «фехтования» и, улавливая каждое ее движение, без малейшего опоздания отвечал на него. Выпад на выпад. Зверь против зверя. Гонка с полной отдачей сил, до разрыва сердца. Победитель получает все, а побежденный все теряет…

Финишную черту они пересекли одновременно. Утробно вскрикивая, обливаясь потом. Яркая вспышка фотофиниша оргазма застала их вытянувшимися бок о бок, жадно хватающими воздух ртами, истратившими до конца все свои самые потаенные запасы сил, беспомощно трепещущими в полной темноте.

Гарри сам не понимал, как это случилось, но в эти минуты какая-то часть его существа словно стояла в стороне и пыталась угадать, почему все же Адрианна выбрала его — может быть, как одно из ведущих действующих лиц в самой занимательной истории последних дней и этот поступок являлся элементом ее тайной стратегии: заблаговременно установить личные отношения… Может быть, и впрямь потому, что ей нравился секс с незнакомыми мужчинами… хотя, возможно, тут сыграло роль и это, и какое-то иное побуждение… а может быть, потому, что она боялась предстоящей поездки в Загреб, чувствовала, что слишком уж много таких поездок выпадает на ее долю, что может в конце концов случиться что-то непредсказуемое и она умрет где-нибудь в хорватской глуши… Может быть, ей перед отлетом хотелось вдохнуть как можно больше жизни. А Гарри лишь случайно подвернулся ей на пути в этот момент…

4.36

Смерть.

В номере 403 отеля «Хасслер» было темно: ставни закрыты, портьеры опущены и занимающийся рассвет не мог проникнуть внутрь, но Гарри никак не удавалось уснуть. Вокруг него вращался мир, плясали лица.

Адрианна.

Детективы Пио и Роскани. Яков Фарел.

Отец Бардони, молодой священник, которому предстояло проводить его вместе с останками Дэнни в аэропорт.

Дэнни.

Смерть.

Хватит! Включив свет, Гарри отбросил одеяло, встал и подошел к письменному столику, на котором стоял телефон. Вынув свои записи, он принялся просматривать документы, с которыми работал перед отъездом. Контракт, продлевавший работу на съемках телевизионного сериала с целой толпой звезд при увеличении гонорара до пятидесяти тысяч за эпизод. Соглашение с главным сценаристом — он должен был за месяц навести окончательный глянец на сценарий, который переписывался уже четыре раза. Писательский гонорар — пять тысяч долларов. Наконец-то удалось договориться с известным режиссером о двухмесячной работе по съемке боевика на Мальте и в Бангкоке, за которую он получит, по своему выбору, либо шесть миллионов гонорара, либо десять процентов от кассового сбора за первый год проката. Договоренность была достигнута и уже через полчаса расторгнута, потому что один из актеров-звезд неожиданно и не объясняя причин отказался от участия в фильме. Через пару часов и полдюжины телефонных разговоров удалось убедить капризную звезду вернуться в проект, но режиссер к тому времени уже рассматривал другие предложения. Звезду удалось поймать по телефону во время ланча в шикарном лос-анджелесском ресторане, главу студии — в автомобиле где-то в долине Сан-Фернандо, следующий разговор состоялся с агентом режиссера, закончившим к тому времени селекторное совещание с четырьмя сотрудниками, а потом с самим режиссером, находившимся у себя дома в Малибу. Через сорок минут режиссер согласился вернуться в фильм и сказал, что будет собираться в дорогу и завтра утром отправится на Мальту. К тому времени, когда с делами было покончено, Гарри заключил сделок на семь с половиной миллионов долларов. Может, чуть меньше или чуть больше. Пять процентов, то есть примерно триста семьдесят пять тысяч долларов, пошли его фирме «Уиллис, Розенфельд и Барри». А ведь еще следовало учесть, что он за последние двое суток донельзя изнервничался, пролетел полмира и почти не спал, так что работал буквально на автопилоте. Потому-то он и занимался тем, чем занимался… и ему платили столько, сколько платили, да еще и премиальные, да еще и участие в прибылях, да еще… Из родного города Гарри Аддисон выбрался на широкую дорогу. Но вдруг все это показалось ему неважным и пустым.