Мишель Рио - Неверный шаг Страница 13

— Ага! Вот видишь!

Незнакомец отвел взгляд и ненадолго замолчал. Потом спросил:

— Не хочешь еще пострелять из лука?

* * *

Погасив свет, Мари вышла из спальни Жюли, закрыла дверь. Незнакомец сидел за большим столом в гостиной. Мари приблизилась к нему и заговорила вполголоса:

— Она хотела пожелать вам спокойной ночи. Я сказала, что вы уже ушли.

— Вы были неправы.

Он поднялся со своего места, зашел в комнату. Волна света из гостиной пролилась в спальню и достигла кровати. Жюли повернулась и увидела высокую фигуру в дверном проеме.

— Значит, ты не ушел?

Незнакомец подошел совсем близко.

— Я вернулся сказать тебе «спокойной ночи».

— Сегодня было весело, правда?

— Правда.

— Завтра еще поиграем, да?

— Как скажешь. Спокойной ночи, Жюли.

— Спокойной ночи.

Он вышел, прикрыл за собой дверь, вернулся на прежнее место. Мари сказала ему:

— Она рассказала мне, как вы провели сегодняшний день. У нее горели глаза, она была счастлива.

Поколебавшись, Мари прибавила:

— Она вас очень любит. Не судите ее строго. Она еще слишком мала и не может знать, что это только смешная аномалия, искажение здорового инстинкта. Дети любят просто так, не задумываясь. Они не боятся парадоксов.

Он краешком губ улыбнулся. Помолчав, Мари заговорила снова:

— Ее отец совсем не занимался ею. Он был слишком поглощен своей работой.

Замолчала.

— Он погиб. Его застрелили. Обычная история, борьба правил и закона, как вы бы сказали.

— Иногда за глупость приходится платить.

Ошеломленная, пристально взглянула на него. Сказала гневно:

— Кто вам дал право так говорить? Вы о нем ничего не знаете.

Он отвечал сухо, почти резко:

— Я знаю только одно: когда у тебя нет ничего стоящего, чем бы ты дорожил, сама жизнь не представляет никакой ценности, и, расставаясь с ней, ты ничего не теряешь. Так же точно, когда ты имеешь что-то единственное в своем роде, как этот ребенок, например, — и не осознаешь этого, ты также ничего не теряешь, поскольку слепота — это та же нищета, с той лишь разницей, что во втором случае ты сам виноват. Первый принимает смерть как должное, как нечто в порядке вещей. Второй бывает смертью наказан. Это я и имел в виду, говоря о плате за глупость.

— О какой глупости вы говорите?

— О глупости того, кто спасает весь мир, не научив плавать собственного ребенка.

— Вы не имеете права его судить. Вы ничего не знаете.

— Я знаю то, что вы мне сами сказали, и то, что я вижу своими глазами. И я вас ни о чем не спрашивал.

— Разумеется, вы меня ни о чем не спрашиваете. И вам ничего от меня не нужно. Кроме одного — чтобы я была вашей шлюхой.

— Вы раскаиваетесь?

Она отвернулась и замолчала, не ответив. Потом, собравшись с мыслями, проговорила устало и почти безнадежно:

— Нет. И подпишусь под каждым словом, сказанным прошлой ночью: никогда раньше я не испытывала такого наслаждения.

— В таком случае вы никакая не шлюха, а обыкновенная женщина. Шлюхи ничего не знают о наслаждении.

Мари посмотрела на него. Потом встала и молча отправилась в спальню. Он пошел следом за ней.

* * *

Стрела полетела в цель. Наконечник глухо пробил картонную коробку и застрял в первом круге. Жюли закричала:

— Ты видел, видел?!

Незнакомец, сидевший на стуле немного поодаль, с книгой в руке, встал, подошел к мишени и похвалил девочку. Внезапно он вскинул голову. Со стороны большой усадьбы донесся шум мотора. Ни минуты не раздумывая, незнакомец зашел в дом и вышел назад с пистолетом за поясом, спрятанным под курткой. Мотор замолчал. Хлопнула дверца. Незнакомец взял Жюли за руку, отвел в дом и сказал:

— Побудь здесь. Из дома ни ногой. Сиди тихо как мышка, пока я за тобой не приду. Только я или мама. Больше никто. Ты хорошо поняла?

— Это такая игра?

— Да. Это игра. Ты хорошо запомнила? Только мама или я. И никто другой.

— Ладно.

Незнакомец вышел во двор, аккуратно прикрыв за собой дверь. Вместо того чтобы избрать обычный путь по проселку, он обогнул дом, пробрался через живую изгородь и побежал напрямик через сад, прячась за деревьями. Достиг южного фасада и приник к стене рядом с открытым окном гостиной. Осторожно заглянул внутрь. Перед Мари стоял Мерло.

— Пришлось изрядно попотеть, — говорил он. — Но теперь все уже позади. У меня все недостающие улики. Я приехал забрать бумаги. Теперь никто не подкопается.

Это будет эффект разорвавшейся бомбы. Я выезжаю немедленно. Специальный номер выходит сегодня ночью. Ты едешь со мной?

— Нет. Я приеду позже.

Мерло внимательно посмотрел на нее.

— Что-то не так, Мари?

— Нет. Все в порядке.

— Что случилось?

— Ничего. Сейчас принесу.

Она исчезла за дверью и скоро вернулась с туго набитым портфелем в руках, поставила его на стол. Мерло открыл его, вынул из кармана сложенную стопку бумаг, сунул их в портфель.

— Скажи мне, что все-таки случилось, — повторил он.

— Ничего. Все закончилось. И тем лучше. Только как-то еще не верится. А теперь тебе нужно ехать.

Мерло раздумчиво поглядел на нее. Потом взял портфель и направился к выходу, открыл дверь и тут же попятился. Двое мужчин ворвались в гостиную, мгновенно наставив на Мари и Мерло автоматические пистолеты. Франтоватого вида, изящный и еще довольно молодой человек вошел последним, с пустыми руками. Учтиво поклонился.

— Сударыня, позвольте представиться. Рене Альберти. Полагаю, вам, мсье Мерло, мое имя должно быть знакомо.

Он перевел взгляд на портфель, который Мерло по-прежнему сжимал в руке.

— Так вот, значит, где они хранятся, — бесценные письмена.

С лукавой улыбкой взглянул на Мари и Мерло.

— Вам непонятно, конечно же, не почему я здесь, но каким образом нашел дорогу. Ну, имея четыре машины и радиосвязь, мы могли без особого труда проследить за вами, мсье Мерло, не возбуждая, разумеется, ваших подозрений.

— Как вы меня засекли? — с усилием спросил Мерло.

— Манжен.

— Вы лжете!

— Ну что вы, какой мне резон вам лгать? Манжен раскрыл мне роли, которые играли в этом деле вы, мсье, и вы, мадам Бремон. Не судите его слишком строго. Его жена была у нас, а есть вещи, вид которых человек, — даже очень смелый, каким был Манжен, — не в состоянии перенести.

— Что вы с ним сделали?

— Я же сказал: «каким был Манжен», мсье Мерло, что в принципе делает ваш вопрос излишним. Я имею в виду, что теперь Манжен мертв. И его жена тоже. Мне очень жаль, но вы, вероятно, согласитесь со мной, что не много толку уничтожать документы, оставляя живых свидетелей. Наблюдая за вами, я, кроме того, имел случай близко узнать многих из ваших друзей и немного укоротить их болтливые язычки. В этом деле уже чересчур много покойников, поверьте мне. И я чрезвычайно рад сообщить вам, что вы будете последними. В этой связи, сударыня, мне также радостно думать, что вашей маленькой дочки нет сейчас с нами, и я искренне пожелал бы ей и не появляться до нашего ухода. Это избавило бы мою совесть от тяжкого бремени.

Мари задрожала всем телом. Хлопнули два выстрела. Двое подручных Рене Альберти рухнули на пол с окровавленными головами. Альберти испуганно оглянулся на окно и поднял руки. Незнакомец, держа его под прицелом, оперся рукой о подоконник и прыгнул в комнату.

— Сколько людей осталось снаружи? — спросил он.

— Один, — ответил Рене Альберти упавшим голосом.

— Открой дверь и позови. Просто крикни: «Иди сюда» или «Идите сюда». Прибавишь хоть слово, стреляю. Если скажешь «иди сюда», а тебя переспросят: «Кто?», — тоже стреляю.

— Их двое, — поспешно сказал Альберти.

Незнакомец быстро обыскал его, удостоверился, что оружия при нем нет. Взял его за локоть и грубо толкнул к двери.

— Когда позовешь их, встанешь на середине комнаты, руки в карманы, спиной к дверям. Пошел!

Альберти приоткрыл дверь, незнакомец укрылся за ней; Альберти крикнул:

— Оба ко мне!

Его голос больше походил на кваканье. Он засунул руки в карманы и отошел на середину комнаты. Вошли двое мужчин, второй в ливрее личного водителя. Водитель свалился с дыркой в затылке. Тот, что шел первым, обернулся и поймал пулю в лоб. Он упал на спину, раскинув руки крестом. Рене Альберти, подпрыгивавший при каждом выстреле, не сошел с места. Онемев от ужаса, Мари и Мерло следили за происходящим. Незнакомец бросил взгляд за дверь, закрыл ее, подошел к Альберти. Брюки Альберти были мокры, моча растекалась лужицей на полу. Незнакомец нажал на спусковой крючок. Рене Альберти осел на склизкий паркет. Незнакомец сказал Мари:

— Пусть вас защищает полиция. Эти люди слишком сильны для вас.

Повернулся к Мерло и показал на трупы: