Война и любовь - Сергей Павлович Бакшеев Страница 13

— А-а, ну проходь Олег, проходь. Ботинки сымай. Тапки где, знаешь.

В распашной двухкомнатной квартире с маленькой кухней всё было на виду. Штанько сразу показал:

— Вот мой рюкзак. Остальное мамкино.

— Поглядим. Колесников, ты по углам загляни, а я…

Олег раздвинул молнию рюкзака, вытащил одежду. Под одеждой нашел пакет с пачками купюр. Сумма выглядела внушительной, несколько миллионов рублей.

— Откуда деньги? — спросил оперативник.

— Заработал. Я почти год в штурмах. И за ранение. Месяц в госпитале в Анапе провалялся.

— Миша, ты ранен? Где? — заволновалась Валентина Ильинична.

— Цел я, мам. Руки-ноги на месте. Гляди! — Штанько хлопнул себя по груди, присел и замедленными движениями изобразил танцевальный элемент из гопака. — Помнишь, в детский ансамбль меня определила?

Мама подняла взгляд на фотографию в рамке, где восьмилетний Миша танцевал в вышитой косоворотке, и зарделась:

— Такой хорошенький был.

— Вот! Пригодилось!

Штанько продолжал танцевать, двигаясь по комнате и постепенно ускоряя темп. Олег вытащил из рюкзака медаль.

— Твоя? За шо?

— Читать разучился?

— «За взятие Соледара». ЧВК Вагнер, — прочел Мешков.

— Мне еще медаль «За отвагу» полагается.

— А документы где?

Штанько хлопал себя по груди и коленям, распаляясь в танце:

— Бумаги в кармашке, как водка в рюмашке!

Мешков раскрыл малый карман рюкзака, развернул бумаги.

— Документ о помиловании. Никогда не видел. Сфотографирую.

Штанько отплясывал вприсядку.

— Убедился? Я чист! Мы снова друзья?

Олег схватил Михаила за плечо и остановил бешенный танец:

— Ты кренделями-коленцами меня не отвлекай! Хотел срубить денег по легкому и убил девчонку, у которой ничего в жизни не было! А сейчас мне медальку подсовываешь. Героем стал? Я еще проверю!

Мешков разжал руки и обратился к Колесникову:

— Шо подозрительное нашел?

Лейтенант развел руки:

— Оружия нет.

— А мой «Glock» с концами? — поинтересовался Штанько.

— Ты же теперь гражданский. Шо так?

— Отпуск. Наш главный перегнул палку — и потерял голову.

— Ты тоже свою береги. Борьку Войтенко обходи стороной. У него на тебя аргумент ребром!

Штанько ухмыльнулся, демонстрируя, что ему ничего не страшно. Мешков прошел к двери, стал обуваться. Бывший друг помялся и позвал, глядя в пол:

— Олег, мать на стол собрала. Я хотел возвращение отметить.

— С зеркалом отмечай. В себя загляни, — хмуро посоветовал полицейский.

Глава 11

Олег Мешков вышел из подъезда, но сесть в «Патриот» не успел. Ему позвонил Тимур Бахтин.

— Майор, есть прилет по жилому дому. Прямое попадание в квартиру сотрудника полиции.

— Какого сотрудника?

— Старший лейтенант Кошелева.

— Что с ней?

— Выгорела под чистую пока пожарные приехали.

— Я про Кошелеву? — повысил голос Олег.

— Неадекватная, в огонь бросалась. Вытащили, дуреху.

— Жива?

— Цела вроде. Одежду попортила и слезами умылась. Это по улице…

— Я знаю! Попридержи ее, сейчас приеду. — Мешков прыгнул за руль и остановил Колесникова, пытавшегося сесть рядом: — Игорь, ты пишкарем на службу. У меня дела.

«Патриот» выехал со двора. За полицейскими из окна наблюдал Михаил Штанько. Слов он не слышал, но эмоции Олега разглядел.

— Зашугал кто-то нашего майора. Ишь как рванул.

— Олег-то майор, он дома. А ты, Миша, туды-сюды и никуды, — упрекнула мать и тяжело вздохнула: — Устала за тебя волноваться.

— А шо за меня печалиться? Гля, я здесь! — Сын обнял мать.

— Ось опять проверка. А вдруг, шо не так?

— Мамка, ты зря волнуешься. Боле тебя не побеспокоят. Я себе хату сниму. Денег хватит. И тебе и мне.

— Мишка, ты не балуй! — Мать погрозила пальцем.

— Ну шо ты! Я завсегда буду рядом. Давай вечерять. Выпьешь? — Штанько сел за накрытый стол и открыл бутылку водки.

После ужина, когда стемнело, Михаил надел темную куртку с капюшоном, выскользнул из подъезда и прошел переулками к добротному частному дому. Проверил — свет в окнах не горит. Огляделся — никого. И перемахнул через забор. Он знал, что хозяева в отъезде, поэтому ранним утром, как только вошел в родной город, устроил здесь тайник.

Михаил прокрался к дощатому сараю на сваях, вытащил из-под сарая черный пакет для мусора и похвалил себя за предусмотрительность. Обыскивайте квартиру сколько угодно и пистолет изымайте, оружие у него есть. Да какое! Штанько просунул руку в пакет, огладил автомат с глушителем и спрятал обратно. Пусть полежит до поры до времени.

Он обследовал участок, обошел вокруг дома, заглянул в щель между дверцами гаража. Увиденным остался доволен. В беседке, заросшей виноградом, имелась печь для шашлыков, деревянный стол и пластиковые кресла.

Таиться ни к чему, решил Штанько. Он расположился в кресле, закинул ноги на стол и позвонил:

— Илья Аверин? Это Мишка Штанько. Помнишь меня?

— Такое забудешь, — настороженно ответил владелец магазина «Смешные цены». — Откуда ты?

— С родного города. Воевал в ЧВК, награжден, заслужил помилование.

— Поздравляю, — выдавил Аверин.

— А тебя, господин бизнесмен, поздравить могу только с убытком.

— Чего это? Я магазин закрыл и уехал.

— Богатые люди уехали, а лихие остались.

— Ты о чем? — забеспокоился Аверин.

— В городе дома мародерят, обносят вчистую! Только шо двоих забулдыг с твоего участка прогнал.

— А полиция?

— Ха! А кто их вызовет? Ты, когда вернешься? Могу взять твое добро под свою охрану.

Аверин подумал и спросил:

— Сколько?

— За жилье. Жить в твоей хате буду.

— Как это?

— Аккуратно. И машиной твоей пользоваться. Ты на «немце» уехал, а «корейца» в гараже оставил. Ну вот! Я здесь — и никто не сунется!

— А как ты откроешь дом? Окна побьешь?

— То мой вопрос. Ни одно стекло не пострадает. А с тебя документ. Пиши от руки, что поручаешь Михаилу Штанько охранять свое имущество и разрешаешь жить в твоем доме. Дата, подпись. Сфотай и скинь мне в «телегу». По рукам? Или подождешь, пока мародеры дом спалят.

— Да понял я. По рукам, — вынужден был согласиться Аверин.

— Пиши! Жду.

Михаил закурил. Огонек сигареты подполз к фильтру, когда от Аверина пришло сообщение. Штанько изучил текст, примял окурок в печке и позвонил бывшему подельнику.

— Лом, я в городе. Заждались? Передай Хворому, завтра празднуем новоселье.

Глава 12

Украинский снаряд пробил крышу двухэтажки и угодил в квартиру, где проживала Наталья Кошелева. Два выбитых окна напоминали пустые глазницы, над которыми черная копоть дорисовала вздернутые брови, а пенные брызги внизу на стене символизировали слезы. Пахло дымом. Пожарные закончили свою работу и сматывали шланги. Им помогали прибежавшие на помощь мужчины. Поодаль перешептывались женщины. Одни вздыхали: когда это закончится. Другие требовали ударить в ответ ядерной бомбой.

Тимур Бахтин подбежал к подъехавшему УАЗу и встретил Олега Мешкова бурной тирадой:

— Я конечно знаю про русских женщин и горящую избу,