Кристофер Райх - Правила обмана Страница 14

— Вряд ли, — сказал Паламбо. — Результаты нужны прямо сейчас.

Сириец пожал плечами:

— Понял, друг мой.

Официально в списке Соединенных Штатов Сирия продолжала фигурировать как государство, спонсирующее терроризм. Хотя с 1986 года Сирия напрямую не была связана ни с одной террористической операцией и активно запрещала любой местной группировке начинать атаки с собственных территорий, было известно, что она предоставляет пассивную поддержку различным группировкам, призывающим к независимости Палестины. В Дамаске находилась штаб-квартира «Исламского джихада», там же располагались офисы ХАМАС и Народного фронта освобождения Палестины.

Тем не менее американское правительство рассматривало Сирию как партнера в войне с терроризмом. После одиннадцатого сентября сирийский президент поделился с Соединенными Штатами разведданными относительно местонахождения некоторых активистов «Аль-Каиды» и гневно осудил теракты. Во время иракской войны сирийские военные тщательно охраняли границу от проникновения повстанцев в Ирак. Страна светской диктатуры, Сирия не хотела, чтобы исламская фундаменталистская революция захватила весь арабский мир. Все, что требовалось стране, чтобы проводить политику строжайшего закона и порядка, — это во время гражданской войны в Ираке смотреть на Запад. Экстремизму решительно сказали «нет».

Помещение для допросов представляло собой узкую, сырую комнату, с зарешеченным окном под потолком и водостоком в центре пола. Охранник ввел заключенного. Тут же второй охранник втащил деревянную парту, скамья и стол которой были соединены вместе. Гассана заставили сесть. Один из охранников снял черный колпак, полностью покрывавший голову заключенного.

— Итак, господин Гассан, — начал полковник Майк по-арабски, — добро пожаловать в Дамаск. Если вы согласны сотрудничать и отвечать на вопросы, ваше пребывание здесь будет кратким и мы передадим вас обратно под опеку наших американских друзей. Вам все понятно?

Гассан промолчал.

— Хотите курить? Попить воды? Что-нибудь еще?

— Пошел ты… — пробормотал Гассан, но после пары нервных взглядов через плечо его бравада прекратилась.

Полковник Майк подал знак, и охранники навалились на Гассана. Один заломил ему за спину левую руку, а другой, схватив его правую, придавил коленом предплечье, прижимая ладонь к столу. Пальцы пленника дергались, будто через них пропускали электрический ток.

— Я — американский гражданин! — кричал, извиваясь, Гассан. — У меня есть права. Немедленно освободите меня! Я требую адвоката. Я требую, чтоб меня отправили на родину.

Полковник Майк достал из нагрудного кармана перочинный нож с перламутровой рукояткой и вытащил лезвие. Винной пробкой он осторожно раздвинул мизинец и безымянный палец Гассана.

— Я требую встречи с послом! Вы не имеете права! Я — американский гражданин. Вы не имеете права…

Полковник Майк опустил лезвие на основание мизинца и просто, будто морковку резал, отрубил палец. Гассан истошно закричал, а когда Майк накладывал на обрубок дезинфицирующую повязку, заорал еще громче.

Паламбо невозмутимо наблюдал за происходящим.

— Итак, мой друг, — проговорил полковник Майк, наклонившись к самому лицу Гассана, — десятого января ты находился в Лейпциге, в Германии. Встречался с Дмитрием Шевченко, продавцом оружия, у которого было в наличии пятьдесят килограммов пластида. О, ты удивлен! Не стоит удивляться. Мы знаем, о чем говорим. Твои немецкие друзья оказались намного разговорчивее. Так что хранить молчание просто бессмысленно. Досадно и больно. В конце концов все равно заговорить придется. Давай, хабиби[7] будем цивилизованными людьми.

Гассан скривился, отрешенно глядя на свою изуродованную руку.

Полковник Майк со вздохом продолжил:

— Ты заплатил Шевченко десять тысяч долларов и погрузил три коробки взрывчатки в белый микроавтобус «фольксваген». А теперь расскажи, кому ты передал взрывчатку и что с ней собираются делать. Обещаю, пока не расскажешь, отсюда не выйдешь. А если надеешься, что можешь соврать, имей в виду: сначала мы проверим, правду ты сказал или нет, а уж потом отпустим тебя. Начнем. Итак, о взрывчатке. Кому ты ее доставил?

Паламбо сосредоточенно изучал свои ботинки. Сейчас выяснится, с каким человеком они имеют дело.

Гассан плюнул полковнику в лицо.

Значит, боец.

Паламбо вышел из комнаты. Самое время выпить кофе. Ночь будет долгой.

13

На станции Ландкварт с часов свисали ледяные клыки. Джонатан и Симона шли по платформе, пряча лица от колючего ветра. У багажного отделения толпились лыжники: со звонким гомоном они сдавали свое снаряжение в багаж. Сегодня лыжных прогулок точно не будет. Джонатан встал в конец очереди, нервно притопывая ногой.

Симона слегка подтолкнула его локтем:

— Ты связался с Эммиными родственниками?

— У нее только сестра — Беатрис. В Берне.

— Архитектор, кажется? По-моему, у Эммы с ней были не очень хорошие отношения.

— Да, но, кроме Беаты, у нее родственников нет. Знаешь, как это бывает. Так что сама понимаешь. Это одна из причин, почему Эмма хотела жить в Швейцарии. Я пытался дозвониться до Беатрис сегодня утром, но все время попадал на автоответчик. А оставить сообщение о том, что Эмма… я просто не смог.

— А что с похоронами?

— Когда достанем тело.

— И когда это произойдет?

— Трудно сказать. Может, еще через несколько дней. Все зависит от того, когда можно будет подняться в горы.

— Похороните здесь или в Англии?

— В Англии, наверное. На ее родине.

Очередь продвигалась очень медленно.

— А твои братья? — спросила Симона.

— Когда будет что сказать, тогда и позвоню. Сейчас мне не до соболезнований.

Наконец подошла очередь Джонатана, и он протянул квитанции. Служащий вернулся с небольшим черным чемоданом и прямоугольным свертком средних размеров в простой коричневой бумаге.

Черный чемодан был шикарный — из мягкой телячьей кожи, с золотой молнией и золотым замком. С таким только ехать на уик-энд в собственный загородный дом. Небрежно забросить его на переднее сиденье своего «рейнджровера»… Чемодан без именной бирки, только квитанция на ручке.

Джонатан перевел взгляд на пакет. «Коробка, в каких продаются рубашки», — промелькнуло в голове. Пакет был перевязан бечевкой, и тоже никаких опознавательных знаков, кроме квитанции. Взяв пакет в руки, Джонатан обнаружил, что тот почти ничего не весит. Он торопливо достал из кармана складной ножик.

— Ты этого ждал? — спросила Симона. — В смысле, это Эммины вещи?

— Наверное, — коротко сказал Джонатан. — Кто-то ей их послал.

— Следующий, пожалуйста, — крикнул служащий.

Очередь качнулась вперед. К окошку протиснулся человек, стоявший за Джонатаном. Вот вам и швейцарская вежливость. Джонатан убрал нож, сгреб со стойки вещи и пошел по платформе, глядя по сторонам в поисках места, где их можно было бы вскрыть. В вокзальном буфете толпилось на удивление много народу, а очередь из желающих сесть за столик растянулась до самой двери.

— Следующий поезд до Шура через сорок минут, — объявила Симона, прочитав информацию на табло. — Через дорогу есть кафе. Пойдем?

— Давай, — сказал Джонатан. — Может, там найдется местечко присесть.

Дождавшись просвета в потоке машин, они вприпрыжку затрусили через дорогу и почти добрались до противоположной стороны, когда из-за поворота на бешеной скорости вылетел серебристый автомобиль.

— Осторожно! — Джонатан буквально втащил Симону на тротуар.

Автомобиль выскочил на крайнюю правую полосу, задев колесами поребрик, и с визгом остановился в футе от них. Двери машины распахнулись, оттуда вышли двое мужчин и направились к Джонатану и Симоне.

Ничего не понимая, Джонатан смотрел то на одного, то на другого. Со стороны водителя вышел приземистый крепыш в кожаной куртке и солнцезащитных очках. Голова обрита, на щеках — рубцы от угрей. Второй был выше и массивнее, в джинсах и водолазке, с волосами платинового оттенка и такими узкими глазами, что сказать, какого они цвета, было невозможно. Мужчины двигались решительно, с явно недобрыми намерениями. Никакого сомнения не осталось, что их цель — Джонатан Рэнсом. Он не успел ни предостеречь Симону, ни поднять руку, чтобы защититься самому, как блондин в водолазке уже заехал ему по лицу. Кулаком в скулу. Джонатан упал на колени и выронил пакет и чемодан.

— Боже, Джонатан! — отступая, чуть слышно пробормотала Симона.

Блондин склонился над Джонатаном и подобрал Эммин чемодан из телячьей кожи и завернутый в бумагу пакет. «Los»[8] — кивнул он своему напарнику.

Если бы они сразу ушли, Джонатан не стал бы ничего предпринимать. В висках пульсировала кровь, в глазах потемнело, во рту появился медный привкус крови. Джонатан обладал довольно богатым опытом по части драк и знал, когда стоит отвечать на удар, а когда — нет.