Сергей Саканский - Шахта. Ворота в преисподнюю Страница 14

— У нас есть ручка, карандаш? — спросила Настя.

— У нас есть двадцать первый век, — угрюмо ответил Свят и достал мобильный телефон.

Тщательно прочесав часть кладбища от шестьдесят седьмого года назад, они обнаружили еще одну могилу. Вернулись к карликам, чтобы записать и их фамилии. Свят уже давно освоил технологию: он делал заметки к статьям в памятках телефона. Их не надо было набирать на компьютере заново — просто сгружаешь и всё.

Это были:

— Жуков Петр Ильич — 1913 — 8 сентября 1967 — Человек-месяц;

— Копыловы, карлики — оба родились в начале века, закончили земной путь — 8 сентября 1967;

— Пурков — второй убийца родителей Свята, был погребен 8 сентября 1967. Его Настя тоже узнала, увидев фото. Он был вместе с Человеком-месяцем на берегу реки.

— Лучкова Тамара Федоровна — женщина с коляской — с сорокового года рождения, дата смерти, опять же — 8 сентября 1967 года.

Лишь некий Грановский умер в девяностых, но тоже был причастен к остальным, поскольку он приходил в школу. Карликов объединяла с этими людьми только дата смерти. 8 сентября 1967 года больше не умер никто.

Дальше искать было бессмысленно. Четверо, которых они опознали, лежали тут. И ни следа его родителей. Даже среди заброшенных, заросших могил весны шестьдесят третьего — ни одной парной могилы, ничего похожего.

Темнело. Настя хотела продолжить поиски, уверенная, что и могилу дяди Бобы они найдут.

— Нет, — сказал Свят. — Дядю Бобу мы только что видели. И, в отличие от Человека-месяца, он теперь старый.

— Только одного не могу понять, — сказала Настя. — Почему человек-месяц так и остался прежним?

Святу пришла в голову элементарная мысль, настолько естественная, что он даже усмехнулся.

Ведь дядя Боба, тоже причастный к этим событиям, самым естественным образом состарился…

— Тот, киевский, вовсе не был Человеком-месяцем.

— Как не был? Мы же оба видели и узнали его.

— Узнали — что? Профиль, выдающийся подбородок, нависающий лоб. Этот человек просто похож на того, который сейчас уже на самом деле умер. Этот парень…

— Родной сын человека-месяца!

— Именно! — с горячностью воскликнул Свят, радуясь, что Настя, как всегда, подхватила его мысль. — Это, как сейчас говорят, семейный бизнес. Сын продолжает дело отца. Знать бы еще, в чем суть этого самого дела…

— То есть, никакой мистики нет?

— Здесь — точно нет. Трое умерли или, скорее, погибли в определенный день. Мы их опознали. Один, погибший вместе с ними — Человек-месяц — оставил вместо себя сына, который сейчас без сознания в Киеве. Плюс Грановский и двое карликов.

— Вот что, — сказала Настя. — Давай-ка посетим адресный стол.

— Найдем этого сынка по фамилии? А имя…

— Скажем, что знаем только отчество! Петрович. Библиотека уже, пожалуй, тоже закрыта…

— Ты хочешь просмотреть старые газеты? И я об этом подумал. Но у меня есть другое решение. Пойдем-ка сразу в редакцию. Они обычно работают допоздна.

— А нас туда пустят?

— Я, между прочим, журналист, если ты забыла. У меня удостоверение столичной прессы.

Сын в деле отца

Редакция местной газеты состояла из двух комнат в здании администрации поселка. Пожилой человек, сидевший за столом, оказался главным редактором.

Удостоверение Свята он держал в руке бережно, словно тающую шоколадку. Там ничего не было сказано о том, что журналист этот пишет исключительно на строительную тематику: журналист и все. Свят выложил легенду, которую обдумал по пути: сам он родом их этих мест, готовит цикл очерков о крае. Наряду с трудовыми буднями шахтерского поселка, ему, для того, чтобы оживить гербарий, расцветить ткань и так далее неплохо бы иметь под рукой эффектные факты, драматические истории, криминал, опять же, что модно в наши дни…

При слове «криминал» редактор оживился, блеснул зрачком. Шестидесятые годы? О, да, там тоже был криминал, и еще какой! Только мало что вам скажут подшивки старых газет, так как в те времена не любили писать об этом, щадили психику людей. Впрочем…

Он снял трубку и на память настучал номер.

— Вам повезло. Бывший прокурор района — мой друг. Он тоже наш земляк и на пенсии вернулся в поселок. Десять минут ходьбы… Петр Сергеич? — проговорил он уже в трубку. — Тут по твою душу…

Уже через четверть часа Свят и Настя пили чай на уютной кухне, а перед ними, сложив ладони накрест, сидел очень старый, но ясно сияющий глазами человек — пенсионер, бывший прокурор района.

— Криминал, говорите? Ретро-криминал… Это сколько угодно! Если бы в мои годы был такой интерес прессы к уголовникам, то я бы свою жизнь по-другому прожил. А то корпели втихаря, ловили всю эту мразь тайно… А могли бы, как сейчас, на голубом экране красоваться.

— В шестидесятые годы в нашем поселке действовала банда, которая убивала людей… — начал Свят, но прокурор перебил его:

— Как же! Помню, конечно. Это один из самых значительных висяков на моей памяти. До сих пор вот здесь висит, — и он стукнул себя в грудь маленьким сухим кулачком.

— Пресса об этом еще не писала…

— Так точно. Старое, забытое дело. Значит, решились взяться, молодые люди? — он посмотрел на Свята, на Настю… Особенно долго и пристально — на нее. — Значит так. В начале шестидесятых в поселке орудовала банда, похищавшая людей. Причем, исчезновения целых семей были зафиксированы не только здесь, в Первомайском, но и в окрестных городах и селах. Даже в областном центре. Пятеро задержанных отказывались давать показания. Один из членов банды скрылся. Так и не был найден.

Конечно же, это был Грановский, спокойно умерший в девяностых годах. Свят и Настя коротко переглянулись, что не ускользнуло от внимания прокурора. Он склонил голову набок и прищурился. Продолжал:

— У всех бандитов нашли огромные деньги, непонятно откуда взявшиеся, ведь похищенные были самыми простыми людьми. Было ясно, что все они чего-то боятся. При перевозке подозреваемых некто устроил им побег, но попытка была неудачной: машина попала в катастрофу и все пятеро погибли, вместе с шофером и милиционером. Есть подозрение, что это вовсе и не было никаким побегом.

— А что же это было?

— Убийство. Просто шестой член банды, может быть, сам ее главарь, избавился от своих подельщиков, заманив их в ложный побег. Правда, по некоторым признакам нам тогда казалось, что главарь — это Жуков Петр Ильич.

— Кем он был на шахте? — спросил Свят.

— Он не работал на шахте. Хотя, конечно, в те годы каждый имел какое-то, хоть косвенное отношение к шахте. Этот просто резал шахтеров на куски.

Настя вздрогнула.

— Не волнуйтесь, — рассмеялся прокурор. — Он был хирургом в больнице, потому и резал.

— А остальные?

— Никакой особой тенденции. Женщина была страховым агентом. Еще один мужчина, Пурков — тот и вправду работал на шахте мастером. Супружеская пара — просто пенсионеры.

— Карлики? — вырвалось у Насти.

Прокурор внимательно посмотрел на нее:

— А я не говорил, что они карлики.

— Разве?

— Я слежу за своей речью и еще не выжил из ума.

Настя молчала. Свят тоже не знал, что сказать. Прокурор коротко оглядел обоих.

— Просто мы были на кладбище, — наконец попыталась объяснить Настя. — Заметили, что дата смерти нескольких, совершенно разных людей, одна и та же. И в их числе была чета карликов.

— Мы подумали, что это связано с какой-то катастрофой на шахте, — вставил Свят.

— Ну, а теперь ясно, что все эти люди погибли в катастрофе, но автомобильной, — добавила Настя.

Прокурор усмехнулся:

— Когда кто-то лжет, он заведомо считает себя выше и умнее того, кому он лжет. Поэтому я и не люблю лжецов. Полагаю, что вы не те, за кого себя выдаете. Впрочем, не имеет значения. Вас направил ко мне мой друг. И вся ответственность, если можно так выразиться, теперь лежит на нем. Да, в банде состояли двое карликов. Они определенно были зачем-то нужны. В форточки лазить, что ли? Как раз для этих целей и используют то карликов, то детей. Через карликов мы и вышли на банду. Они были…

— А дядю Бобу вы знаете? — вдруг перебила его Настя.

— При чем тут дядя Боба? — удивился прокурор. — Конечно же, все знают дядю Бобу. Если он еще не умер, то содержится в психиатрической больнице…

Прокурор вдруг замолчал, оглядел своих гостей.

— Да вы, я думаю, и там уже побывали! Ну, и как дядя Боба? Мертвые с косами у него все еще стоят?

— Стоят, — вздохнула Настя.

— Вы, конечно, знаете, что он работал на съемках этого фильма?

— Да-да.

— Мне, между прочим, известна одна любопытная деталь.

— Что дядя Боба от фильма и свихнулся?

— Нет. Свихнулся он гораздо раньше. И все повторял эту присказку, про мертвых с косами, еще до того, как сюда приехали киношники.