Илья Бушмин - Законы улиц. сборник Страница 14

С двумя полными кружками пива за столик вернулся Фокин. Усаживаясь, он покачал головой:

– Они этими номерами пользовались только для связи друг с другом. Конспирация полная.

– Надо признать… Жила знает, что делает, – сказал Крылов.

У Фокина зазвонил сотовый. Достав телефон, он хмуро ругнулся:

– Фига се, как всегда вовремя… Родители.

Он вышел из кафе, отвечая на звонок. Аксенов неловко взял кружку и пролил часть пива на стол. Крылов хмуро следил за ним.

– Денис, может, хватит с тебя?

– Я в порядке, – буркнул Аксенов, выпивая залпом полкружки. Его замутило, но он справился с собой. – Леонидыч, я не первый год в розыске. В паре перестрелок бывал. Но менты на моих глазах умирали только два раза. Каждый раз это был Жила…

После чего уже мутным нетрезвым взглядом посмотрел на наставника.

– Леонидыч, ты у нас ветеран, в ментуре кучу лет отпахал. Сиплый, Молоток – знаешь таких?

Крылов пожал плечами.

– Сиплый популярная очень погремуха. Сиплый, Рыжий, Кривой… Таких сотни по городу.

– Наш не обычный гопник из подворотни. Жила не стал бы лохов брать в банду.

– А что со стволами? Пальцы есть?

Аксенов криво усмехнулся, допивая пиво и нагло пододвигая к себе кружку отсутствующего Фокина.

– Жила у нас вояка. Разведрота ВДВ, все дела. А знаешь, что военные делают с оружием после использования? Ухаживают. Все вычищено и смазано. И никаких пальцев, кроме самого Жилы.

С кислой физиономией вернулся Фокин.

– Родители приезжают в следующие выходные. Типа в гости. Как вовремя, блин… Придется бросать курить.

– Только не это, – проворчал Аксенов. Крылов удивленно взглянул на Фокина:

– Они будут ругаться? Твои родители в курсе, что тебе уже тридцатник?

– Не в этом дело, – оскорбился Фокин. – Они в прошлый раз приезжали, я им сказал, что бросил. Они так обрадовались… Не хочу их расстраивать, – видя, что Крылов усмехается, Фокин обиженно отмахнулся: – Ладно, забейте. А где мое пиво, э?

– Выдохлось, – отозвался Аксенов. Фокин с несчастным видом поплелся к стойке. Крылов искоса взглянул на уже надравшегося Аксенова, который никак не мог остановиться.

– Денис, хочешь совет? Ищи канал поставок оружия. Где Жила покупает стволы? Он только вернулся в город, а уже раздобыл четыре дробовика. Найди продавца – и тогда найдешь Жилу, – поколебавшись, Крылов хмуро добавил: – И еще, Денис… возьми в оружейке броник. И постарайся снимать его как можно реже, пока Жила на свободе.

Утром Аксенов проснулся с адским похмельем. Причем он смутно помнил даже как вернулся домой. Матерясь, добрался до душа, после чего выпил пару кружек кофе – лишь после этого он заставил мозг соображать. Ни о какой йоге сегодня не было и речи.

Кое-как добравшись до управления, Аксенов узнал, что Хохлов собирает у себя всех оперов на развод – на полчаса раньше обычного. Проклятье.

– Говорил с начальством, – поделился Хохлов. – Дело Жилина спихивают целиком на нас. У убойного отдела своей работе невпроворот, а наш разбойный отдел, типа, имеет наработки и опыт, чтобы ловить так как Жила.

– Один раз поймали, – напомнил Аксенов. – И еще раз поймаем.

– А тут еще какая-то тварь в ментуре в прессу подробности сливает, – Хохлов потряс газетой, на обложке которого ясно читалось «Крим-вестник». – Про побег, про мокруху, сегодня вот уже про убийство опера вчерашнее…! А я за это, вашу мать, тоже пистон получил. Найду урода – порву, честное слово.

Аксенов украдкой покосился на Фокина. Тот кашлянул, возмущенно кивая шефу и выражая тем самым полную солидарность.

– Ладно… Что с любовницей?

– Сегодня отпускаем, – сказал Аксенов. – Вчера технари поставили у нее дома микрофоны, а в подъезде мини-камеру закрепили. Внутри щитка, так что ее никто не срисует. Если Жила как-то обойдет наружку и нарисуется у Кибиревой – мы сразу об этом знает.

– А наружка?

– Наружку заказывал ФСИН, но они теперь ее не снимут. После убийства Долгова для них это дело святое.

Хохлов хмуро покосился на висящую на стене ориентировку на Жилина.

– В общем, так. УФСИНовцы уже объявили вознаграждение за шкуру урода. Мы не можем оставаться в стороне. Из фонда УВД мы тоже объявляем награду в 200 тысяч за любую информацию.

– Курс Жилы по отношению к ментуре продолжает расти, – хмыкнул Колокольцев, но поспешно заткнулся и отвел глаза под холодным взглядом Хохлова. Майор хотел еще и что-то сказать, но на его столе зазвенел телефон.

– Хохлов, – раздраженно буркнул он в трубку. – У меня совещание, не сейчас. Что?… – Хохлов помолчал, слушая, и на его лице отобразилось удивление. – Где? Понял.

Положив трубку, он обвел взглядом оперов.

– На Просторной нашли труп. Убит ножом, ему горло перерезали. При жмуре были документы, – Хохлов сделал паузу. – Его фамилия Молотов.

По пути на место преступления Аксенов не выдержал.

– Серег, завязывай ты уже со своими журналистами, а. Прикинь, что будет, если Хохлов прочухает? Минимум уволят. Это если статью какую-нибудь не пришьют.

Фокин каяться не собирался.

– Я не говорю журналюгам никакой секретной информации – что я, совсем придурок? Только то, что они и так через пару дней узнали бы. Просто благодаря мне они узнают об этом… чуть раньше.

– Если вычислят, тебе реально кирдык. И я тебя не буду прикрывать.

– Дэн, отвали, а? Ну да, я знаю, что это не круто. А что мне делать? Тебе хорошо рассуждать: у тебя и хата, и тачка новая, а у меня что? Я в угрозыске уже пять лет почти, и все это время живу на съемных хатах, как бомж.

– Бомжи не живут на съемных хатах.

– Ты меня понял! – поморщился Фокин. – Я коплю на жилье, Дэн, понимаешь? Я хочу свою квартиру. Мне надоело менять хату каждый раз, как очередной хозяин решит, что я ему мало плачу. Или еще что-нибудь решит. Как тот урод, Семеныч, который резко вдруг заявил, что я ему ремонт в квартире должен замутить. Я устал от этого. Мне нужна квартира.

– А кредиты на что?

– А кредиты на что? – передразнил Фокин. – Там первый взнос нужно делать. А потом двадцать лет знаешь сколько банку выплачивать придется? На четыре таких квартиры хватит!

Настал через удивляться Аксенову.

– Погоди, ты хочешь за наличные купить? Без кредитов? Это сколько же тебе журналисты платят?

– Мало, – зло буркнул Фокин и, выудив из кармана зубочистку, принялся остервенело ее грызть. Аксенов невольно подхохотнул:

– Бросил курить?

– Отвали, – Фокин отвернулся к окну.

Они были почти на месте.

Улица Просторная находилась на окраине города, за жилым массивом. Солидную часть улицы занимали гаражные кооперативы. А за ними располагались пустыри, поросшие кустарником и местами заваленные грудами мусора. На одном из таких пустырей подъезжающие Аксенов и Фокин и обнаружили опергруппу.

– Где жмур? – спросил Аксенов у охраняющего подступы к пустырю ППСника, показав ему удостоверение. Тот махнул в сторону зарослей, около которых топтались люди в штатском. По пути туда они наткнулись на участок земли, где криминалист заливал гипсом еле заметные следы протекторов шин.

– Привет, – кивнул Аксенов криминалисту, они были знакомы. – Они здесь тормознули?

– Так точно. Вон следы волочения, – криминалист ткнул пальцем в сторону. – Выгрузили из багажника труп и отволокли в кусты.

– Какая тачка, определить сможешь? – тот лишь пожал плечами. – Ладно. Если что всплывет, сразу звони в разбойный, хорошо?

Фокин тем временем уже осматривал труп. И, обернувшись, крикнул:

– Дэн, посмотри!

Аксенов протолкнулся мимо коллег к мертвецу. Худощавый тип средних лет, с залысинами. Почерневший нос, вокруг которого проступали темные пятна. Рана на горле почернела, в ней роились насекомые. На лице проступали пятна. Аксенов поморщился.

– Черт… И давно он здесь?

– Пару дней точно, – сказал кто-то из местных оперов. – Может, чуть больше.

– Обрати внимание на рожу нашего Молотка, – Фокин ткнул пальцем в лицо покойника. – Видишь нос? Ему его как следует расквасили. Нос распух, вокруг синяки. А это значит, Молотку кто-то как следует врезал по роже еще перед смертью.

Аксенов сразу же вспомнил запись с камеры наблюдения в офисе «Почти даром». Убийство охранника, который не побоялся оказать сопротивление и, врезав локтем в лицо одному из налетчиков, попытался отобрать его дробовик.

Аксенов кивнул.

– Молоток был с Жилой во время разбоя. Это ему охранник локтем в лицо двинул.

– Из-за него разбой чуть не сорвался, – согласился Фокин. – А такие вещи Жила, походу, тоже не прощает.

Фокин и Колокольцев заявились на адрес, где был прописан Молотов. Это был частный дом в старой части города. После минуты стуков в окно к калитке прошамкала пожилая женщина в халате.