Джорджо Фалетти - Я — Господь Бог Страница 14

— Пока что займемся сами. Потом посмотрим. Нужно будет — передадим.

Вивьен знала, что капитан Алан Белью считал Тринадцатый округ своей личной вотчиной и не терпел вмешательства агентов, которые не находились в его непосредственном подчинении.

Она согласно кивнула:

— Оʼкей. Еду.

В это время из боковой двери с противоположной стороны в вестибюль вышли два человека. Один — пожилой, седовласый, с загорелым лицом.

Яхта или гольф.

Или и то и другое, подумала Вивьен.

Темный костюм, кожаная папка и серьезный вид — три элемента, которые вешали ему на шею табличку с надписью «адвокат».

Другой — помоложе, лет тридцати пяти, в темных очках, с помятым лицом и трехдневной щетиной. Его одежда выглядела куда спортивнее, хотя и носила следы ночного пребывания в камере и не только там, судя по тому, что один рукав пиджака был оторван у плеча.

Мужчины шли, не глядя на окружающих. Вивьен и Белью проводили их взглядом, пока те не вышли из здания. Капитан усмехнулся:

— Сегодня ночью нашу «Плазу» посетила знаменитость.

Вивьен знала, что он имел в виду. Этажом выше, рядом с большой комнатой, где вплотную, едва ли не друг на друге, громоздились рабочие столы детективов, отчего она походила на выставку офисной мебели, находилась камера предварительного заключения. Туда обычно сажали арестованных, иногда на всю ночь, в ожидании залога для освобождения или же перевода в тюрьму неподалеку от Чайнатауна. Полицейские в шутку называли эту камеру «Плазой» из-за неудобных длинных деревянных топчанов, прикрепленных к стенам.

— Кто этот тип?

— Рассел Уэйд.

— Тот самый Рассел Уэйд? Который в двадцать пять лет получил Пулитцеровскую премию и у которого ее отобрали через три месяца?

Капитан кивнул, и улыбка сошла с его лица:

— Да, именно он.

Вивьен уловила в голосе своего начальника глубокую печаль. Кто угодно испытал бы это чувство, глядя, как человек систематически едва ли не с удовольствием пытается погубить себя. Вивьен тоже хорошо знала по опыту, каково это.

— Прихватили его вчера в стельку пьяного во время облавы в одном подпольном игорном доме. Оказал сопротивление. Полагаю, Тайлер ему хорошо врезал.

Белью решил, что хватит отвлекаться от главного:

— Думаю, теперь ради пущего спокойствия всех живых тебе следует заняться одним мертвым. Он долго ждал, не будем заставлять ждать еще.

— Я тоже считаю, он имеет на это полное право.

Они расстались, и Вивьен вышла на улицу, в теплый воздух запоздалой весны. Спустившись по лестнице, она увидела, как Рассел Уэйд и его адвокат садятся в лимузин с водителем. Машина тронулась с места и проехала мимо. Гость, проведший ночь в «Плазе», был теперь без очков, и их взгляды встретились. Вивьен увидела напряжение в его темных глазах и поразилась огромной печали, таившейся в них. Машина проехала, и лицо исчезло. На какое-то мгновение соприкоснулись две планеты с противоположных концов галактики, но расстояние между ними тотчас восстановило обыкновенное тонированное стекло.

Еще мгновение, и Вивьен Лайт снова стала тем, кем ее хотел видеть мир.

Место, где нашли труп, находилось так близко, что проще было дойти туда пешком, чем ехать на машине. По дороге она уже обдумывала те немногие сведения, какими располагала. Стройка нередко становилась идеальным местом, если нужно навсегда избавиться от неугодного человека.

Это не первый и наверняка не последний случай. Спрятанный в цементе труп — старая история насилия и безумия.

Какой волк побеждает?

Война волков началась тогда же, когда и отсчет времени. В течение многих веков всегда находились люди, которые кормили не того волка.

Вивьен отправилась на стройплощадку, испытывая неизбежное волнение, с каким каждый раз приступала к расследованию нового дела. И с убеждением, что, независимо от того, раскроет она его или нет, все, как обычно, потерпят поражение.

Глава 9

Она шла на стройку по Третьей авеню. Шла мимо светофоров, мимо витрин, баров, двигаясь среди пешеходов как обычный человек среди обычных людей. Теперь ей предстояло выйти из неизвестности, в которой она пребывала до сих пор, смешавшись с окружающими людьми, чтобы взять на себя свою непростую роль.

Прибытие детектива на место преступления — особый момент, словно выход артиста после открытия занавеса. Никто не смел пальцем шевельнуть, пока не явится главное ответственное за расследование лицо. Вивьен знала, какие ощущения ее ждут, и, как всегда, охотно обошлась бы и без них.

Место, где совершено преступление, недавно или неизвестно когда, не лишено особой мрачной привлекательности. Места кровопролитий становились иногда даже туристической Меккой. Для нее же это всего лишь место, где следует забыть про эмоции и начать работу. Все предположения, какие она могла выстроить, пока шла сюда, теперь должны пройти проверку фактами.

Полицейская машина стояла у тротуара, за оранжевой лентой ограждения, которая отделяла стройплощадку, занимавшую проезжую часть. Боумена и Салинаса, агентов, посланных сюда Белью, она не увидела. Возможно, они находились внутри и ограждали оранжевыми лентами место, где нашли тело.

Рабочие столпились у одной из бытовок возле стройки. Несколько в стороне стояли два человека — один темнокожий, высокий и массивный, другой белый в синей рабочей спецовке. Все явно нервничали. Вивьен прекрасно понимала их состояние. Не каждый день случается, разломав стену, обнаружить труп.

Она подошла к этим двоим и показала значок:

— Добрый день. Думаю, вы ждете меня. Я — детектив Вивьен Лайт.

Даже если они и удивились, что она пришла пешком, то не подали виду. Облегчение от того, что она появилась и есть наконец человек, к которому можно обратиться, затмило все прочие соображения.

Белый заговорил первым:

— Меня зовут Джереми Кортезе, начальник стройки. Это Рональд Фримен, мой заместитель.

Вивьен сразу же перешла к главному, понимая, что они тоже с нетерпением ждут этого разговора:

— Кто обнаружил труп?

Кортезе кивнул на группу рабочих, стоявших позади него:

— Джефф Сефакиас. Он разбирал стену и…

Вивьен прервала его:

— Хорошо. С ним поговорю позже. А сейчас я хотела бы осмотреть место.

Кортезе показал на вход.

— Сюда. Я проведу вас.

Фримен остался:

— Если возможно, мне не хотелось бы еще раз смотреть на… это…

Вивьен с трудом сдержала сочувственную улыбку. Она не хотела, чтобы ее неправильно поняли и расценили выражение симпатии как насмешку. Совсем ни к чему унижать этого, как ей подсказывало чутье, хорошего человека.

В который уже раз Вивьен убеждалась, как сильно расходятся иной раз внешность и характер. Могучая фигура этого темнокожего напугает кого угодно, а сам он, оказывается, не в силах вынести зрелища трупа.

Огромная темная машина остановилась у ограждения. Водитель поспешил открыть заднюю дверцу. Из машины выплыла высокая блондинка, когда-то, должно быть, красивая, а теперь — всего лишь плакат, кричащий о тщетной борьбе женщин с беспристрастностью времени. Одежда на ней, хоть и неброская, только от лучших дизайнеров. Бутики на Пятой авеню, «Сакс», эксклюзивный массаж в лучших косметических салонах, французские духи — словом, сплошной выпендреж.

Не удостоив Вивьен даже взглядом, она сразу обратилась к Кортезе:

— Джереми, что тут происходит?

— Как я уже сказал вам по телефону, во время работы нашли труп.

— Хорошо, но нельзя же из-за этого останавливать работы. Вы представляете, сколько стоит один рабочий день на этой стройке?

Кортезе пожал плечами и сделал невольный жест в сторону Вивьен.

— Мы ожидали приезда полиции.

Только тут женщина как будто заметила наконец Вивьен. Она окинула ее с головы до ног взглядом, который детектив расшифровала без особых усилий.

Что бы ни изучала эта дама — одежду, лицо или возраст, Вивьен понимала — экзамен ей не выдержать.

— Детектив, давайте побыстрее разберитесь с этим досадным случаем.

Вивьен слегка склонила голову и улыбнулась:

— С кем имею удовольствие беседовать?

В ответ женщина надменно провозгласила:

— Элизабет Брокенс. Мой муж Чарльз Брокенс — владелец компании!

— Хорошо, миссис Элизабет Брокенс, жена Чарльза Брокенса, владельца компании. Досадным случаем можно считать, например, нос, который посадил вам на лицо ваш пластический хирург. То, что произошло здесь, во всем мире принято называть убийством. И, как вы хорошо знаете, такая практика обычно преследуется законом, что, позволю себе заметить, непременно сказывается на бюджете компании.

Она перестала улыбаться и резко изменила тон: