Мэри Кларк - Помни меня Страница 14

Адам присоединился к ней, когда она наливала себе кофе.

— Тебе интересно, милая? Ты была так увлечена разговором с Джоном, что я не смог поймать твой взгляд. Как тебе нравятся мои друзья?

— Они великолепны.

Менли старалась говорить с воодушевлением. На самом деле она бы предпочла побыть дома наедине с мужем. Первая неделя их отпуска почти прошла, а он провел два дня в Нью-Йорке. И сегодня им пришлось уйти с пляжа из-за встречи с Ковеем. Вечер они проводят с людьми, которых она не знает.

Адам посмотрел на кого-то за ее спиной.

— Я еще не имел возможности поговорить с Элейн наедине, — сказал он. — Мне хочется рассказать ей о встрече с Ковеем.

Менли напомнила себе, что пришла в восторг, когда Адам сообщил ей о своем решении защищать Скотта.

Звякнул звонок и, не дожидаясь приглашения, ширму открыла женщина лет под шестьдесят. Элейн бросилась к ней.

— Джен, я так рада, что вы смогли приехать.

— Элейн говорила, что пригласила Джен Палей, хозяйку Ремембер-Хаус, — заметил Адам.

— О, это интересно. Я бы хотела поговорить с ней.

Менли смотрела на миссис Палей, когда та обнимала Элейн. Привлекательна, признала она. Джен Палей не употребляла косметики. Вьющиеся от природы волосы были седые. Кожа в тонких морщинках, как у тех, кто не обращает внимание на воздействие солнца. Улыбалась она тепло и приветливо.

Элейн подвела ее познакомиться с Николсами.

— Ваши новые жильцы, Джен, — сказала она.

Менли уловила сочувствие в глазах женщины. Ясно, что Элейн рассказала ей о Бобби.

— Дом чудесный, миссис Палей, — искренне сказала она.

— Я очень рада, что он вам нравится, — Палей отказалась от еды. — Нет, спасибо. Я уехала с обеда в клубе. Вот кофе было бы хорошо.

Представился удобный момент дать возможность Адаму поговорить с Элейн о Скотте Ковее. Люди начали рассредотачиваться по комнате.

— Миссис Палей, почему бы нам не присесть? — Менли кивнула на маленький диванчик.

— Отлично.

Когда они устроились, Менли поведали о случае, бывшем много лет назад.

— Пару лет назад я поехала с мужем на пятидесятилетний юбилей окончания школы, — рассказывала Джен. — В первый вечер я подумала, что сойду с ума, слушая о прекрасных старых временах. Но после того, как они выговорились, я хорошо провела время.

— Уверена, что так и будет.

— Я должна извиниться, — сказала Палей. — Большая часть мебели в доме настоящий хлам. Мы не закончили реставрацию и просто использовали то, что там было при покупке дома.

— Хозяйская спальня прекрасна.

— Да, я увидела эти вещи на аукционе и не смогла пройти мимо. Кстати, колыбель я нашла под хламом в подвале. Думаю, что это подлинный ранний семнадцатый век. Может, это даже часть первоначальной обстановки. У этого дома целая история, вы знаете?

— Версия, которую я слышала, говорит о капитане корабля, который построил его для своей жены, а потом оставил ее, узнав о ее связи с кем-то еще.

— Там много больше. Из летописей известно, что жена, Мегитабель, уверяла всех в своей невинности и на смертном одре поклялась оставаться в доме до тех пор, пока ей не вернут ее дитя. Конечно, о половине домов на Кейпе ходят легенды. Некоторые вполне разумные люди клянутся, что живут в домах с привидениями.

— Привидениями?!

— Да. Одна из моих хороших подруг купила старый дом, который был почти полностью разрушен самодеятельными мастерами. После того, как дом был полностью восстановлен и обставлен подлинными вещами того времени, однажды рано утром, когда они с мужем еще спали, ее разбудил звук легких шагов на лестнице. Потом дверь спальни отворилась и она клянется, что увидела следы на ковре.

— Мне кажется, я умерла бы от страха.

— Нет, Сара сказала, что испытала самое приятное чувство, похожее на то, какое бывает в детстве, когда просыпаешься от того, что мама укрывает тебя одеялом. Потом она почувствовала легкое прикосновение к плечу, а в голове услышала: «Мне очень приятно, что вы так хорошо заботитесь о моем доме». Сара уверена, что это леди, для которой был выстроен дом, дала ей знать о своем счастье, что его восстановили.

— Она видела призрак?

— Нет. Сейчас Сара вдова и очень пожилая женщина. Она говорит, что иногда ощущает доброе присутствие и чувствует, что в доме живут две старушки.

— Вы верите?

— Я не отрицаю этого, — медленно ответила Джен Палей.

Менли отпила кофе, а потом собралась с духом, чтобы задать вопрос:

— У вас не возникло странного чувства в детской комнате в Ремембер-Хаус, маленькой передней комнате рядом со спальней?

— Нет, но мы никогда не использовали ее. Откровенно говоря, некоторое время после смерти мужа в прошлом году я еще думала, что оставлю Ремембер-Хаус. Но потом я стала иногда чувствовать такую всепоглощающую грусть, что поняла необходимость продать дом. Мне не следовало позволять Тому делать самому много такой тяжелой работы по восстановлению дома, хотя он и наслаждался каждой минутой.

Чувствуем ли мы все себя виноватыми, когда теряем любимых, раздумывала Менли. Она посмотрела через комнату. Адам стоял с тремя мужчинами. Менли грустно улыбнулась, видя, как Маргарет, тонкая брюнетка из Истема, подошла к ним и ослепительно улыбнулась Адаму. Остаток старой влюбленности, усмехнулась Менли. Не могу сказать, что виню тебя.

— Я купила для внука ваши четыре книги о Дэвиде. Они просто восхитительны. Вы пишете сейчас следующую? — спросила Джен.

— Я решила развернуть действие на Кейпе в конце семнадцатого века. Я начала собирать материал для этой книги.

— Какая жалость, всего несколько лет назад можно было бы поговорить с Фоби Спрэгью. Она была большим историком и готовила материал для книги о Ремембер-Хаус. Может быть, Генри позволит вам посмотреть ее записи.

Вечеринка закончилась в половине одиннадцатого. По дороге домой Менли рассказала Адаму о предложении Джен Палей.

— Ты думаешь, что это было бы слишком нахально попросить у мистера Спрэгью записи его жены или, по крайней мере, спросить, где она нашла свой материал?

— Я знаю Спрэгью всю свою жизнь, — сказал Адам. — Я все равно собирался заглянуть к ним. Кто знает? Может быть, Генри будет приятно поделиться с тобой исследованиями Фоби.

Когда они приехали, Эми смотрела телевизор в гостиной.

— Ханна не просыпалась ни разу, — сообщила она. — Я заходила к ней каждые полчаса.

Когда Менли провожала девушку до двери, Эми застенчиво сказала:

— Я чувствую себя очень неловко, что наболтала вам о комнате Ханны. Мне кажется, это все из-за той истории, которую Керри Белл всем рассказывает о колыбели, которая сама раскачивается и покрывале, смятом так, как будто кто-то сидит на кровати.

Менли почувствовала, как у нее пересохло горло.

— Я не знала об этом, но это странно.

— Еще бы. Спокойной ночи, миссис Николс.

Менли сразу пошла в детскую. Адам уже был там. Ханна безмятежно спала в своей любимой позе, с руками за головой.

— Мы не можем больше называть ее «ваша капризность», — прошептал Адам.

— Сколько же у нас имен для этого ребенка? — спросила Менли, ложась в постель через несколько минут.

— Я не умею так долго считать. Спокойной ночи, моя сладкая, — Адам крепко обнял ее. — Надеюсь, тебе было хорошо сегодня?

— Да.

Позже она шепнула:

— Мне не хочется спать. Тебя не побеспокоит, если я немного почитаю?

— Ты же знаешь, что я могу спать на празднике огней, — Адам поправил подушку. — Послушай, когда Ханна проснется, потряси меня. Ты вставала к ней всю неделю.

— Прекрасно.

Менли достала свои очки для чтения и начала читать одну из книг по истории раннего Кейпа, которую нашла в библиотеке. Книга была толстая, с покоробленной от воды обложкой. Пропитанные пылью листы слиплись. Одно это делало чтение захватывающим.

Ей было интересно узнать, что мальчики уходили в море всего в десять лет, а некоторые становились капитанами собственных кораблей едва достигнув двадцати. Менли решила, что в новой книге будет интересно рассказать о мальчике из семнадцатого века, который посвящает себя мореплаванию.

Она начала главу, в которой давались краткие биографии наиболее выдающихся мореплавателей. В глаза бросилось знакомое имя. Капитан Эндрью Фримен, родился в 1663 году в Брустере, ребенком пошел в море и стал капитаном собственного корабля «Удача» в двадцать три года. Лоцман и шкипер, он обладал репутацией абсолютно бесстрашного человека, и даже пираты научились не трогать его. Фримен утонул в 1707 году, когда вопреки здравому смыслу вышел в море, зная о надвигающемся норд-осте. Сломались мачты, корабль пошел ко дну и затонул со всем экипажем. Обломки выбрасывало на многие мили вдоль Мономойской отмели.