Дэвид Моррелл - Торговец смертью Страница 14

— Вы называете это «милосердным замыслом Всевышнего»? — не веря собственным ушам, переспросил Малоун.

— Так это называет Мальтус, но я с ним согласен. Он, между прочим, занимал в Англии пост министра. Согласно Божьему замыслу, как полагал Мальтус, нищета необходима, чтобы испытывать нас, учить тому, как следует противостоять обстоятельствам и закаляться в борьбе с бедами и напастями. Те, кто в достаточной степени настрадались и стали лучше, уйдя в мир иной, будут вознаграждены.

— А пока они вынуждены терпеть ад в этом мире, где царят голод, эпидемии и войны, — вставила Сиена.

— Ты, вероятно, не очень внимательно следила за ходом моих мыслей, дорогая, иначе не упустила бы главного.

Сиена не поднимала глаз от тарелки.

— По-вашему выходит, что война — это хорошо, — ядовито проговорил Малоун, — а торговцы оружием — благодетели человечества.

— Проще всего осуждать то, чего не понимаешь. Между прочим, мой прапрапрадед был дружен с Мальтусом.

— Что?

— Представьте себе! После того как в свет вышло первое издание этого эссе, Мальтус предпринял путешествие из Англии на континент, и моему предку посчастливилось повстречаться с ним на званом ужине в Риме. Обмениваясь мыслями, они провели в беседах много вечеров, и ту книгу, которую я вам вчера дал почитать, Мальтус лично подарил моему пращуру.

— Вы хотите сказать, что ваш предок стал торговать оружием именно потому, что его вдохновили идеи Мальтуса?

— Он обнаружил в себе призвание к этому занятию. — Белласар озабоченно посмотрел на Сиену. — Дорогая, тебе, похоже, пришлась не по вкусу форель? Тогда, возможно, ты по достоинству оценишь следующее блюдо. Это будет кролик.

10

Малоун лежал в темной спальне, глядя в потолок. Такого странного вечера в его жизни, пожалуй, еще не было. После разговора с Белласаром, показавшегося Чейзу сюрреалистическим, у него кружилась голова — почти так же, как после аукциона, когда Белласар вколол ему в шею какой-то наркотик.

Однако усталость все же взяла свое, и его глаза закрылись. Ему снились двое мужчин в париках и длинных сюртуках с кружевами, какие носили в 1798 году. Они сидели у камина в дымной таверне и сосредоточенно обсуждали судьбы миллионов людей. Ему снилась Сиена на конской спине, скачущая среди кипарисов и не видящая укрытую в траве туго натянутую проволоку. Вот конь спотыкается о нее, женщина вылетает из седла, падает, и у нее с хрустом ломается позвоночник. Ему снился шум лопастей садящегося вертолета, который через несколько секунд после посадки снова взлетает и скрывается вдали.

Вдруг глаза Малоуна широко распахнулись. Он понял, что шум вертолета ему не приснился. Встав с кровати, он подошел к большому окну, выглянул наружу и увидел темные деревья и лунный свет, отражающийся в поверхности прудов. Лужайки и двор были освещены прожекторами. В поле зрения Малоуна появился охранник. Он выбросил окурок и перекинул винтовку с левого плеча на правое. Где-то звучали два сердитых мужских голоса, но спорящие находились так далеко, что слов было не разобрать. Охранник не обращал на них внимания. Наконец пререкания прекратились, и вновь воцарилась тишина. Малоун устало провел ладонью по лицу и вернулся в кровать. Он уже был готов снова провалиться в глубокий сон, как вдруг в отдалении послышался выстрел. Малоун мог бы держать пари, что охранник внизу не обратил внимания и на этот звук.

Часть третья

1

Испуганный неожиданным появлением вертолета арабский жеребец Сиены шарахнулся в сторону, едва не сбросив с себя наездницу. Она же, на мгновение утратив равновесие, крепче сжала коленями его бока. Когда же норовистый конь сделал вид, что собирается поскакать вниз по крутому берегу, ведущему к реке, Сиена ослабила давление правого колена на лошадиный бок, а левую ногу прижала еще крепче и одновременно проделала то же самое руками, в которых были зажаты поводья. Отвернув коня от реки, она умело пришпорила его, отпустила поводья, и жеребец пошел вперед легким аллюром. Через сотню метров наездница остановила лошадь и стала ждать, когда удалится вертолет, который в этот момент пролетал как раз над ними. Задрав голову, она смотрела на него в просвет между ветвями, однако те, кто находился в винтокрылой машине, вряд ли смогли бы разглядеть ее сверху.

Похлопывая коня по шее и шепча ласковые слова, она ждала до тех пор, пока вертолет, скрывшись за холмами, окончательно не исчез из виду.

Было почти восемь часов утра. В усадьбе имелось два вертолета, и первый из них поднялся в воздух на заре, когда Сиена только успела подойти к конюшням. Она не знала, улетел ли на каком-либо из них Дерек, хотя в глубине души ей хотелось бы, чтобы это было именно так. Ей было страшно возвращаться в шато, зная, что он там, и гадая, в каком настроении он нынче пребывает. Он отсутствовал шесть дней, и целых три дня она отходила от того ледяного холода, которым муж обдал ее при прощании. В течение последних нескольких месяцев все ее попытки растопить этот лед оканчивались неудачей. Понять, что творится в его душе, было попросту невозможно.

Временами Сиена думала: что было бы, если бы она просто скакала и скакала вперед по этой тропинке, избегая дорог и лужаек, направляясь к холмам? Как далеко она смогла бы уехать и что бы делала, если бы смогла оказаться за пределами поместья? У нее не было ни пищи, ни воды, а если бы она попыталась уложить в седельные сумки какую-то провизию, это сразу же вызвало бы подозрения. У Сиены не было доказательств, но зато всегда были подозрения, что, когда она катается на лошади, люди Дерека постоянно следят за ней с расстояния. И даже если бы ей удалось доказать это, Дерек просто пожал бы плечами и сказал бы, что это делается ради ее же безопасности.

У нее не было ни денег, ни возможности достать их, уж об этом-то Дерек позаботился. Конечно, она могла бы прихватить с собой кое-что из драгоценностей, но где найти в этой глуши человека, который заплатил бы ей столько, сколько они стоят? А без денег, если бы она решила сбежать от Дерека, ей ни перекусить, ни снять номер в гостинице, ни даже купить билет на автобус. С какой стороны ни взгляни, она в ловушке. Может быть, вертолет пророкотал именно в этом направлении для того, чтобы лишний раз напомнить, что ей не суждено остаться одной или покинуть это место?

Возвращаясь к конюшням, Сиена не замечала залитой солнцем красоты вокруг себя. Она думала о том, что меньше чем через час на ее голову свалится очередная неприятность, которую преподнес ей Дерек: художник, нанятый для того, чтобы писать ее портрет. Зачем это нужно? Она не понимала. Но Дерек никогда и ничего не делал просто так. Потирая левую руку, которую он вывернул ей перед своим отъездом на прошлой неделе, Сиена сказала себе, что, к сожалению, ей очень скоро суждено узнать суть его очередного замысла.

2

Когда конюшни появились в поле зрения, Сиена спешилась, сняла жокейскую шапочку и тряхнула головой, позволив своим пышным волосам упасть на плечи, а затем повела арабского скакуна в поводу по лужайке, вдоль которой выстроились красавцы-кипарисы. Она могла бы приказать конюшему вытереть и разнуздать лошадь, но привыкла делать это сама, поскольку ей нравились минуты, которые она проводила один на один с этим гордым и красивым животным, ухаживая за ним, гладя его шелковистую шкуру, приговаривая разные ласковые глупости.

Поглядев вперед, Сиена увидела художника, который вышел из конюшни и остановился, прислонившись к поручням. Вчера, когда он был в смокинге, она не смогла разглядеть его как следует, поскольку смокинг всегда заставляет людей выглядеть более представительно. Теперь на нем была обычная одежда: кроссовки, джинсы и синяя, с засученными рукавами рубашка из ткани «шамбре». Мужчина был высоким, около шести футов, стройный и мускулистый. Сразу было видно, что он привык к физическим упражнениям. Его загорелое лицо отличалось неким небрежным обаянием, а давно не стриженные волосы песочного цвета чуть завивались на концах. Его свободная поза и то, как он сложил руки на груди, показывали, что он чувствует себя свободно и непринужденно.

— Доброе утро, — приветствовал он Сиену с широкой улыбкой. — Хорошо покатались?

— Замечательно, — солгала она. — Но я, наверное, утратила чувство времени. Мы с вами договорились встретиться в солярии в девять. Я что, опоздала?

— Нет, это я пришел рано. Там, где мы с вами будем работать, у меня вряд ли получится познакомиться с вами поближе, вот я и решил поглядеть на вас в таком месте, где вы чувствуете себя свободно и не скованно.

— Я везде чувствую себя свободно, мистер Малоун.

— Пожалуйста, называйте меня Чейзом.

— Мой муж не говорил об этом вчера вечером, но я раньше была моделью, так что, где бы мне ни пришлось вам позировать, я не буду ощущать скованности.