Уоррен Мерфи - Утраченное звено Страница 14

– Чрезвычайно. Сперва мы подготовим ребятню, а уж они скинут к черту это правительство.

– С помощью поджогов и убийств? – уточнил Чиун.

– Как получится, – ответил Зентц.

– Все это хорошо, – поравнявшись с ними, сказал Римо, – но может, лучше совершить что-нибудь еще более решительное? – Он старался говорить тихо, чтобы не услышали шестеро полицейских, идущих чуть позади. – Например, похитим кого-нибудь. К примеру, скажем, Бобби Джека Биллингса. – Римо взглянул Зентцу в лицо, ожидая реакции.

Вместо реакции последовал сердитый взгляд.

– Не-е-е, – протянул Зентц. – Такие дела могут дорого обойтись. ФБР и прочее дерьмо, нарушение закона. Мне нравится то, что мы делаем.

– А кто еще состоит в организации, кроме вас? – спросил Римо. – Я хочу знать, к кому я присоединяюсь.

– Пока рано об этом говорить, – был ответ. – Но со временем мы соберем целую армию. Вы сами могли убедиться, на что способна ребятня. То ли еще будет, когда мы соберем тысячи сторонников!

– Этого никогда не случится, – сурово произнес Чиун.

Они завернули за угол и попали на 4-ю улицу, ведущую к Вашингтон-стрит, главной артерии города. Там горели четыре машины. От летящих искр занялись сухие деревья в саду стоящего неподалеку пятиэтажного дома.

– Молодцы! – воскликнул Зентц. – Великолепно! Отлично!

– Какая мерзость, – проговорил Чиун.

– А кто дает организации деньги? – обратился Римо к Зентцу.

– Общественные пожертвования, – объяснил тот, радостно потирая руки при виде пожара. – Обожаю пожары, – сообщил он. – Есть в них что-то возвышенное, высокое. Очистительное.

– Вы полагаете? – включился в разговор Чиун. Тут он увидел еще одну группу детей, с противоположной стороны улицы наблюдавших за пожаром. Их отделяло от мужчин каких-то двадцать футов.

– Да, – сказал Зентц. – А вы не разделяете мое мнение? Только взгляните на это пламя!

– Ну, если оно вам так нравится...

Римо не успел и глазом моргнуть, как Чиун схватил Зентца за правую руку, пару раз крутанул в воздухе и пустил лететь, словно камень из пращи. Вперед ногами Зентц влетел в ставшее хрупким от жары заднее стекло горящей машины и исчез внутри. Тишину ночи пронзил его безумный крик. Он попытался вылезти из машины через разбитое стекло, но тут огонь достиг бензобака...

Раздался взрыв, который заглушил крики, и когда взметнувшийся столб пламени осел, от директора организации под названием ПЛОТС не осталось и следа.

Римо вздохнул.

– Тебя опасно подпускать к автомобилям, – заметил он.

– Нельзя лишать такого удовольствия человека, который столь сильно любил огонь, – ответствовал Чиун.

– А я еще не успел задать ему все вопросы относительно ПЛОТСа, – упрекнул его Римо.

– Этот идиот ничего не знал. Ты только зря терял время.

Тут к ним подбежали шестеро мужчин.

– Это он был там в машине? – спросил лысеющий толстяк.

– Да, – небрежно бросил Римо. – А вы из какого отделения?

– Хобокенская полиция, – ответил толстяк и добавил, взглянув на горящий автомобиль: – Собаке собачья смерть.

Их окружили пятеро остальных.

– Мне показалось, что он сам прыгнул в ту машину, – сказал один.

– Именно так, подтвердил Римо. – Мой приятель пытался его остановить, но он вырвался у него из рук.

– Черт, – произнес другой, – теперь не спи всю ночь, рапорт про него пиши.

Оказалось, что вкупе они представляют хобокенскую полицию, полицию штата Нью-Джерси, ФБР, окружную прокуратуру, окружною контору шерифа и Генеральную прокуратуру США.

Римо с Чиуном ушли, а полисмены остались стоять на углу возле горящей машины, вырабатывая план, согласно которому кто-то один напишет рапорт, а все остальные перепишут у него. Поскольку полицейские ненавидят рапорты больше, чем само преступление, идея всем пришлась по душе.

– Давай вернемся и поглядим, что делается в конторе этого Зентца, – предложил Римо.

Когда они подбежали к штаб-квартире ПЛОТСа, оттуда отъезжало желтое такси. Они поспешили внутрь. Дверь в кабинет Зентца была распахнута; открытыми также оказались сейф и картотеки. Кто-то переворошил все бумаги и распотрошил архив.

– Это она, та женщина, – сразу сообразил Римо.

– Верно, – согласился Чиун.

– Она унесла картотеку.

– Это очевидно, – вымолвил Чиун.

– Мы должны ее догнать! – воскликнул Римо.

– Если это доставит тебе удовольствие, – раздалось в ответ.

Выбежав из здания, они бросились за своей взятой напрокат машине, стоявшей в квартале от здания ПЛОТС. Римо уже открыл дверь и полез внутрь, как раздался голос Чиуна:

– Ты что же, собираешься ехать в этом автомобиле?

– Естественно, – удивился Римо. – А почему бы нет? – Он протянул руку, открыл противоположную дверцу, и Чиун скользнул на переднее сиденье рядом с ним. Римо включил зажигание, и мотор тихо заурчал.

– Куда мы едем? – поинтересовался Чиун.

– Я еще об этом не думал, – ответил Римо.

– Так подумай, – посоветовал Чиун.

И Римо подумал.

– Едем в Ньюаркский аэропорт, – решил он. – Отсюда недалеко. Если эта цыпочка удрала на такси, то, скорее всего, она поехала именно туда. – Он кивнул, как бы соглашаясь сам с собой.

Римо включил первую скорость, и машина тронулась с места.

Плюх. Плюх. Плюх.

– Что, черт возьми, происходит? – воскликнул Римо.

– Четыре колеса перестали быть круглыми, – прокомментировал Чиун.

– Неужели все четыре? – не поверил Римо.

Чиун кивнул.

– Она проткнула нам шины, чтобы мы не могли ее догнать! – дошло, наконец, до Римо.

– Не расстраивайся, – успокоил его Чиун, – тебе это не идет.

Римо остановил автомобиль и заглушил мотор. Выскочив из машины, они с Чиуном побежали вперед. На углу Первой улицы они заметили такси и прыгнули на заднее сиденье.

Такси явно было гордостью хобокенского автопарка – ему удалось пронести по жизни и сохранить все изначально приданные ему крылья и колеса. А это было совсем непросто, особенно если учесть, что, хотя городская полиция не покладая рук боролась против трехрядной парковки автомобилей на Вашингтон-стрит, центральной магистрали города, эта улица шириной в сто футов была настолько забита машинами, что езда по ней на чем-либо, кроме велосипеда, служила серьезным испытанием крепости человека и стали.

Шофер вопросительно взглянул на них.

– Вообще-то я собрался домой, – произнес он.

– Сначала в Ньюаркский аэропорт, а уж потом домой, – сказал Римо.

– Не-е-е, – протянул шофер, – домой я еду прямо сейчас.

Тогда Римо взялся за виниловое покрытие переднего сиденья и рванул на себя. Из сиденья вылетел большой клок поролона, обнажив стальные пружины. Шофер посмотрел на Римо, на изуродованное сиденье, потом снова на Римо, кивнул и тронулся с места.

– Собственно, Ньюаркский аэропорт тут недалеко.

Глава девятая

Предполагалось, что после того, как строительство Линкольновского и Голландского туннелей под Гудзоном окупится, портовые власти Нью-Йорка и Нью-Джерси отменят плату за проезд по ним. Однако портовые власти всегда умудряются избегать подобных проявлений великодушия. Туннели были пущены в эксплуатацию, но плата за проезд сохранилась. А когда построили новые, то плата для автомобилистов даже поднялась, хотя стоимость туннелей уже десять раз окупилась за счет налогов.

Помимо прочих проектов, портовая администрация осуществила реконструкцию Ньюаркского аэропорта. Аэропорт получился в четыре раза больше, чем планировалось. Огромная площадь и разветвленная сеть лишь наполовину загруженных дорог делали его самым надежным и удобным аэропортом на всей континентальной части США.

Поездка Римо с Чиуном стоила четырнадцать долларов пятьдесят центов. Римо дал шоферу двадцать долларов и сказал, что тот может оставить сдачу себе. Чиун назвал это расточительством.

– Он должен получить двадцать долларов только в том случае, если так написано на маленькой коробочке. Зачем же ты дал ему двадцатидолларовую бумажку, если на коробочке написано всего четырнадцать?

– Это чаевые, – объяснил Римо. – В Америке так принято.

– Что принято?

– Добавлять немного денег за хорошую работу.

– Можно подумать, ты заплатишь меньше, если работа сделана плохо? – заметил Чиун.

– Нет.

– В таком случае ты идиот. Сейчас же получи сдачу.

Весь этот разговор происходил на заднем сиденье такси. Шофер, который еще не успел обзавестись новейшими нью-йоркскими достижениями в области безопасности, а именно пуленепробиваемой электрифицированной стеклянной перегородкой, отделяющей его от пассажиров, проблесковыми маячками, которые видны за четыре мили, и сиреной, которая способна мертвого разбудить, перегнулся через сиденье и прислушался. Он явно был на стороне Римо и одобрительно кивнул, когда тот сказал:

– Мне сдача не нужна.

– А мне нужна, – заявил Чиун и обратился к шоферу: – Сдачу, пожалуйста.