Уоррен Мерфи - Ужас в Белом Доме Страница 14

Развернув бумагу, Римо увидел на ней гриф некоего доктора Орвела Крила, занимающего, как явствовало из надписи, пост председателя президентской Комиссии по заговорам (КОЗА). Ниже косым почерком было начертано: «У тебя или у меня?» И подпись: «Пупси».

– А что именно вы... мм... инспектируете? – спросил Римо.

– Вопросы задаю я! – отчеканила девица, выхватив у Римо листок. Римо запомнил имя, обозначенное в удостоверении – мисс Виола Пумбс. – Так что вы здесь делаете? – повторила она, заглянув в карточку с перечнем вопросов.

– Планируем убить Верховного судью, членов Конгресса и всех сотрудников Исполнительного комитета, чей доход превышает тридцать пять тысяч в год, – чистосердечно признался Римо.

– У вас нет карандаша? – спросила мисс Пумбс.

– А вам зачем? – удивился Римо.

– Записать ваши ответы. Кстати, как пишется «планируем»?

– Простите, а чем вы занимались до того, как стали инспектором? – полюбопытствовал Римо.

– Я работала в массажном салоне, – сверкнула очами мисс Пумбс, гордо воздев с трудом сдерживаемые корсажем розовые полушария. – Но потом доктор Крил взял меня на должность инспектора. Но, честно говоря, я никак не могу уяснить разницу между покушением и обыкновенным убийством, и...

– Живя в этой отсталой стране, дитя мое, очень трудно понять такие вещи, – поспешил согласиться Чиун. – Но у вас есть редкая возможность. Я сам займусь вашим обучением. Из миллионов юных дев Америки вы будете лучше всех разбираться в этих вещах. И ваша комиссия признает вас мудрейшей в своем роде!

– В моем роде? А какой это... мой род? – мисс Пумбс удивленно захлопала ресницами.

– Род грудастых белых малюток, – было похоже, что Чиун припоминает название певчей птицы, случайно увиденной в заснеженном зимнем саду.

– Пошли, Чиун, нам надо работать, – дернул его за рукав Римо. – Никого ничему учить ты не будешь – уж поверь мне.

– Вы гадкий! – резко обернулась к нему мисс Виола. – Грубый! Я... я всегда хотела, чтобы меня уважали за... за мой мозг, если хотите знать!

Римо скосил глаза на ее бюст.

– За правое или левое полушарие?

Глава пятая

Мисс Виола Пумбс пребывала в радостном волнении. Разумеется, именно она найдет таинственного убийцу! И этот симпатичный маленький азиат – ой, он столько рассказал ей про... про покушения. Пупси и его комиссия будут просто в восторге! Может быть, его даже сделают сенатором или губернатором, а она... она тогда тоже должна получить хорошую должность, не какого-то там инспектора, а вице-губернатора... в общем, как там у них называется второе лицо после шефа?

Но сначала ей нужно еще кое-что сделать...

– Не снимая лифчика? – разумеется, такие вопросы может задавать только этот противный Римо.

– Лифчика? Я никогда не снимаю его при людях, мистер Уильямс! Я не эксгибиционистка. Я – сотрудник аппарата федерального правительства Соединенных Штатов Америки, и сниму лифчик только по прямому распоряжению избранного законным путем представителя американского народа!

Выпад мисс Пумбс, как ни странно, убедил Римо. Ладно – может, он и больше нее знает об убийствах и всяких таких вещах, но в конце концов, свои права есть и у нее тоже. И помогала она, надо отдать ей должное, как могла – связалась со Службой безопасности, договорилась с заместителем ее начальника о приеме, и они все втроем прибыли в Вашингтон, и сейчас собираются встретиться с этим самым заместителем и задать ему пару вопросов. Важных вопросов. Виола Пумбс уже знала, что они важные – ей заранее объяснили, что она все равно в них ничего не поймет. Это могло означать лишь две вещи: либо они не хотят говорить ей, в чем дело – либо она действительно ничего не сможет понять. Она вообще мало что понимала, но твердо знала, одно: если попросить мужчину о чем-нибудь, пока он весь дрожит от желания – он ни за что и ни в чем не откажет; зато потом, когда он удовлетворен и чувствует себя прекрасно, просить у него что-нибудь – дело гиблое.

Подобная душевная простота принесла Виоле Пумбс в ее двадцать четыре года семьдесят восемь тысяч в будущем пенсионном фонде, три тысячи в акциях «Филипс Додж», восемь с лишним тысяч на текущем счету и по меньшей мере четырнадцать тысяч в год от американских налогоплательщиков. Ей удалось совершенно правильно рассчитать, что ее лучшие годы приходятся на промежуток между нынешним возрастом и цифрой «тридцать» – и именно в этот промежуток придется как-то научиться обращаться с данным ей от природы серым веществом. Если, конечно, она не выйдет успешно замуж. Но в наши дни это, увы, отнюдь не легко – особенно если учесть, что предпочтителен жених, зарабатывающий несколько больше, чем сама мисс Виола.

И сейчас, пока ни один из ее новоявленных друзей не переступил еще порога заместителя начальника Службы, она собиралась позвонить своему шефу – председателю президентской комиссии.

– Привет, Пупси! – взвизгнула она, когда секретарша наконец соединила ее с кабинетом.

Секретарша шефа уже несколько месяцев пыталась освоить навыки управления телефоном, но каждый раз, когда она уже была близка к заветной цели, приходило время брать отпуск для подготовки к очередному конкурсу – на будущий год секретарша надеялась получить титул Мисс Индианы.

– Я в Вашингтоне, милый, – прощебетала Виола.

– Черт, ты не должна здесь быть! Мы ведь договорились встретиться в этот уик-энд в Миннеаполисе. Ты хоть помнишь, в чем дело? Ну, насчет того, что убийство этого Уолгрина как-то связано с угрозами в адрес президента? Я ведь за этим тебя и послал туда!

– О, да, да, милый, я все расследую. И благодаря мне ты скоро прославишься! Ты будешь знать все-все, что только есть об убийствах!

– Я хочу знать только одно – как бы выбить побольше деньжат для нашей комиссии.

– А на убийствах можно заработать? – спросила Виола.

– Целое состояние. Ты что, не читаешь книжек и не смотришь детективов по телевизору?

– А сколько именно? – пожелала уточнить мисс Виола.

– Ах, оставь, – досадливо поморщился на том конце провода конгрессмен Крил. – Возвращайся обратно в Миннеаполис и следи за домом. Или не следи. Но сиди там, пока я сам не приеду.

– Ну так сколько все-таки?

С подобной темы Виолу было нелегко сбить.

– Понятия не имею. Я слышал, что один парень только что получил триста тысяч от издателя за свою книжку – «Вопль о пощаде», кажется. Это про то, как продажные американские чиновники инспирируют убийства, моя дорогая.

– Ты сказал – триста тысяч долларов? – медленно повторила Виола.

– Ну да. Давай, детка, возвращайся в Миннеаполис.

– А в мягкой или твердой обложке? – вопросы посыпались из Виолы, как из мешка. – У кого осталось право на перевод? И на экранизацию? Плата за телеверсию была тоже оговорена в контракте? И... и гонорары от читательских клубов – был там этот пункт или нет?

– Да не знаю я! Когда речь заходит о его величестве долларе, ты словно с цепи срываешься, детка! Ты просто маленькая жадина. Виола. Виола! Виола! Где ты?

Под звуки своего имени, рвущегося из трубки с разными интонациями, Виола Пумбс медленно нажала на рычаг.

Выйдя из телефонной будки в здании Министерства финансов, она направилась прямо к ожидавшему в вестибюле маленькому милому азиату и наградила его звонкими поцелуями в обе морщинистые щеки.

– Не следует до меня дотрагиваться, – поморщился Чиун. – Если уж тебе непременно хочется трогать, трогай вот этого. – Он указал на Римо. – Он это любит.

– Вы уже готовы, мисс Пумбс? – тяжко вздохнув, спросил Римо.

– Готова, – кивнула Виола.

– Первое, что ты должна запомнить, дитя мое, – вещал Чиун, пока они шли к лифту, – что само по себе убийство пользуется дурной славой в этой стране, потому что здесь всем заправляют любители. Именно они, с их жаждой убивать без разбора и четких условий, представляют позор любой нации. Я говорю это тебе для того, чтобы ты рассказала все слово в слово своей Комиссии и они узнали наконец правду – ибо я опасаюсь, что если что-то не сладится, обвинение падет на меня. А не сладится ничего – потому что мне так и не дали руководить этим делом.

– Чиун, – попросил Римо, – заканчивай, а?

Заместитель директора Службы безопасности отвечал непосредственно за охрану президента. Он никогда никого не принимал в своем кабинете – потому что там хранились списки тех, кто отвечал за охрану Белого дома, охрану президента в официальных поездках, на отдыхе и, что хуже всего – во время публичных выступлений.

Заместителю директора было сорок два года; выглядел он на шестьдесят с хвостиком. Седые волосы, глубокие морщины на щеках и вокруг рта, темные набрякшие мешки под глазами, в которых застыло выражение затаенного ужаса.

Разговаривая, он то и дело подносил к губам стакан с разведенным «Алка-зельцером», которым запивал желудочные таблетки. Они единственные могли справиться с тем количеством сока, которое вырабатывал его давно расстроившийся пищеварительный тракт. Борьба с этой жидкостью давно превратилась в навязчивую идею; и если другие мужчины его возраста просыпались среди ночи, разбуженные желанием бежать в туалет – он в этих случаях тянулся к столику с таблетками. Вообще спал урывками, редко.