Пьер Леметр - Алекс Страница 15

В этот вечер Камиль просто молча расплатился, но в глубине души он радовался тому, что вновь обрел обоих своих друзей. Все вышло неожиданно. Еще три дня назад он бы и представить себе такого не мог.

— Я не понимаю… — задумчиво сказал он.

Закончив долгий ужин, они перешли на другую сторону набережной и теперь шли вдоль канала, разглядывая пришвартованные баржи.

— Никто не хватился ее на работе? У нее нет ни мужа, ни жениха, ни любовника, ни подруги? Никаких близких родственников? В таком огромном городе за все это время никто так и не заметил ее исчезновения?..

Сегодняшний разговор походил на те, что они так часто вели между собой в прошлом, — редкие фразы, перемежаемые долгими паузами. Каждый был погружен в размышления, сосредоточившись на чем-то своем.

— А сам-то ты что, каждый день справлялся у своего отца, как у него дела? — спросил Арман.

Увы, нет — во всяком случае, ни в один из тех дней, в которые отец, предположительно, внезапно скончался у себя дома и пролежал целую неделю, пока… У него была приятельница, с которой он часто виделся, она и обнаружила тело, после чего позвонила Камилю. Они встретились за два дня до похорон. Отец порой упоминал о ней вскользь, как если бы не придавал большого значения этой связи. Тем не менее понадобилось целых три поездки на автомобиле, чтобы перевезти все ее вещи из его дома обратно к ней. Невысокая женщина, свежая и розовощекая, как яблочко, — даже морщины ее не старили. От нее пахло лавандой. Камиль с трудом мог осознать тот факт, что она заняла место его матери в постели отца. У этих двух женщин не было абсолютно ничего общего. Они словно явились из разных миров, с разных планет, с разных концов Вселенной. Камиль даже спрашивал себя — а не был ли брак его родителей чем-то ненастоящим, иллюзорным? Ведь у них тоже не было ничего общего — Мод, художница, непонятно с чего вышла замуж за аптекаря. Поди пойми этих женщин… Он еще не раз мысленно возвращался к этому вопросу. Женщина с похожим на яблочко лицом, обаятельным, несмотря на морщины, выглядела куда естественнее, чем его мать. Когда мы задумываемся над тем, что могло соединить наших родителей, мы вдруг обнаруживаем, что для нас это непостижимая загадка. Кроме всего прочего, спустя несколько недель выяснилось, что за последние месяцы женщина с яблочными щечками сумела порядком истощить средства почтенного аптекаря. Но Камиля это только позабавило. Вскоре он потерял ее из виду и немного сожалел об этом — все же она показалась ему по-своему незаурядной.

— Мой отец доживал свой век в доме престарелых, — продолжал Арман, — это все-таки другое дело. Но когда человек живет один, то, если о его смерти узнают сразу же — ему, считай, повезло.

Последние слова заставили Камиля задуматься. Он тоже вспомнил одну историю на эту тему и рассказал ее. Был один такой тип, которого звали Жорж. По странному стечению обстоятельств никто не удивился отсутствию каких-либо известий от него на протяжении целых пяти лет. Его официально объявили исчезнувшим, но никто не интересовался, что с ним стало. Ему отключили воду и свет. Консьержка считала, что с 1996 года он лежал в больнице, а потом вернулся домой никем не замеченным. Его тело обнаружили в его квартире только в 2001 году.

— Я прочитал это у Эдгара Морена, в книге… как бишь ее… «К вопросу о…» о чем-то там.

Название вылетело у него из головы.

— «О цивилизационной политике», — мрачно произнес Луи.

Левой рукой он отбросил назад прядь волос — у него этот жест означал сожаление.

Камиль улыбнулся.

— Все-таки здорово, что мы снова встретились, а? — спросил он.

— Еще это похоже на историю с Элис, — напомнил Арман.

Да, в самом деле. Элис Хедж, девушку из Арканзаса, нашли мертвой на берегу канала Урк, и в течение трех лет ее личность оставалась неустановленной. Вообще-то бесследное исчезновение — вещь гораздо более редкая, чем принято думать. Но сейчас, стоя на набережной и рассеянно глядя в зеленоватую воду канала Сен-Мартен, Камиль уже начинал опасаться, что нынешний случай — именно такой. Через несколько дней нужно будет присвоить этому делу определенную категорию, но до сих пор исчезновение неизвестной молодой женщины не вызвало ни у кого ни малейшей реакции. Вот вам и вся человеческая жизнь — словно круги на воде…

Никто из сотрудников Камиля не упоминал о том факте, что он все еще продолжает заниматься этим делом, за которое так не хотел браться и от которого страстно мечтал избавиться. Позавчера ему позвонил Ле-Гуэн и сообщил о возвращении Мореля.

— Да ну тебя к черту с твоим Морелем! — отвечал Камиль.

Произнеся эти слова, он понял то, что и так знал с самого начала: уже в тот момент, когда он согласился временно заняться этим делом, про себя он твердо решил довести его до конца. Он не знал, должен ли быть признателен Ле-Гуэну за то, что тот поручил ему это расследование, по негласной иерархии — далеко не первостепенной важности. Анонимный злоумышленник похитил неизвестную женщину, и кроме показаний одного-единственного свидетеля, которого допрашивали снова и снова, никаких подтверждений этого похищения не нашлось. Да, были еще следы рвоты в водосточном желобе, визг шин отъезжающего фургона — его слышали многие местные жители, свидетельство одного из них, который, паркуясь у своего дома, заметил фургон, нагло въехавший почти на середину тротуара. Но все это ничего не стоило по сравнению с таким материальным, весомым доказательством, каким был бы труп. Поэтому Камилю пришлось преодолеть немало трудностей, чтобы оставить при себе Армана и Луи — хотя наверняка в глубине души Ле-Гуэн, как и все остальные, был рад видеть возрожденную команду Верховена. Для комиссара это если даже и не лишний плюс в данном расследовании, то по крайней мере хороший задел на будущее.

Выйдя из ресторана, они втроем некоторое время шли вдоль канала, затем уселись на скамейку и принялись наблюдать за прохожими. В основном попадались влюбленные парочки или пенсионеры, выгуливающие собак. Было ощущение, что находишься где-то в провинции.

Любопытная все-таки подобралась компания, сказал себе Камиль. С одной стороны — богатейший человек, с другой — неисправимый скряга. «А у меня-то нет проблем с деньгами?..» Странно было думать об этом сейчас. Несколько дней назад он получил по почте документы, касающиеся предстоящей продажи картин его матери на аукционе. Но до сих пор так и не удосужился вскрыть конверт.

— То есть не очень-то ты и хочешь, чтобы они продавались, — заметил Арман. — И правильно, я бы на твоем месте тоже их сохранил.

— Конечно, ты-то готов хранить всё, в том числе прошлогодний снег.

А уж тем более картины Мод Верховен, чьим поклонником, почти против воли, Арман до сих пор оставался.

— Не всё. Но вот картины твоей матери — это совсем другое дело.

— Можно подумать, речь идет о королевских сокровищах!

— Ну уж точно — о семейных реликвиях, разве нет?

Луи ничего не говорил — как всегда в тех случаях, когда разговор становился чересчур личным.

— Что у тебя по поводу владельцев фургонов? — спросил Камиль у Армана, возвращаясь к теме похищения.

— Ищем… — откликнулся тот.

Единственной зацепкой на данный момент оставалась фотография фургона, сделанная благодаря одной из видеокамер над входом в аптеку предусмотрительного месье Бертиньяка. Удалось выяснить точную модель автомобиля, но это не слишком утешало — таких тысячи. Криминалисты исследовали небольшую видимую часть надписи на его боку и составили первый список владельцев мелких фирм, в чьих именах или названиях фирм могли встречаться такие буквы. Триста тридцать четыре фамилии, от Абадьяна до Ямина. Арман и Луи проверили всех, одного за другим. Как только они находили кого-то, кто имел в собственности или арендовал фургон подобного типа, — они ему звонили, выясняли, когда фургон был приобретен или арендован, соответствует ли по описанию тому фургону, который их интересует, и, наконец, посылали кого-то из сотрудников проверить машину на месте.

— В провинции наверняка было бы легче…

Осложняло проверку еще и то, что фургончики постоянно продавались, перепродавались, переходили из рук в руки — какой-то нескончаемый инфернальный круговорот. Приходилось отыскивать всех прежних владельцев и расспрашивать их. Чем меньше результатов, тем сложнее выглядела задача — и тем больше расцветал Арман. Хотя слово «расцветал» не слишком ему подходило — но, так или иначе, он с головой ушел в работу, и это явно доставляло ему удовольствие. Камиль наблюдал за ним сегодня утром — Арман сидел за столом в своем допотопном растянутом свитере, уткнувшись в очередной список фамилий и вооружившись рекламной ручкой с логотипом химчистки «Сент-Андре».

— На это могут уйти недели и месяцы, — обреченно заключил Камиль.