Алексей Сухаренко - Тайна проклятия Страница 15

Вечером Президент и Даратэя встретились на смотровой площадке перед спуском к яхте. Женщина была в шикарном бордовом платье, с глубоким вырезом на спине. В волосах её была вплетена чёрная кружевная роза, а на груди висел кулон с редким чёрным алмазом. Судя по низкому вырезу на платье, она была без нижнего белья, и эта прельстившая его откровенность заставила забиться сердце мужчины в учащённом ритме.

— Да, я решила не надевать это бельё, с ним так много хлопот, — поймав алчущий взгляд на своей спине, томно пояснила женщина.

— Тогда прошу. — Президент России подал руку женщине, предлагая спуститься к яхте.

От его спутницы исходил опьяняющий аромат. Он манил, пробуждая все чувства организма, обостряя обоняние, зрение, либидо. Президент не удержался и коснулся губами руки Даратэи. Аромат ударил в ноздри с удвоенной силой. Он с трудом отпустил руку девушки, полагая, что прикасается к её телу не последний раз. Весь вечер они провели в непринуждённой беседе. Казалось, что все недоразумения остались в прошлом и теперь ничего не может нарушить красоту такого романтического вечера. Президент всё чаще целовал ей руки, норовя перейти поцелуями на предплечье и плечо. Девушка смеялась, указывая на влажную дорожку, которую оставляли губы мужчины на её руке.

Они перешли с палубы яхты в президентскую каюту, и, как только дверь закрылась, мужчина, обезумевший от желания, набросился на женщину и разорвал её платье. Потом была ночь безудержного секса, в котором Президент не знал устали. Он и правда оказался суперсамцом, каким хотел быть с этой женщиной. Ему порой казалось, что Даратэя сама по себе является афродизиаком, она словно пропитана каким-то умопомрачительным благовонием, которое даёт нескончаемый поток мужской силы, лишь стоит коснуться языком её тела. Президент забылся только под утро. Когда он проснулся, был уже полдень. Даратэи рядом не оказалось. Словно от лёгкого похмелья немного ломило виски. Он вспомнил пьянящий аромат и вкус тела женщины, и весь организм, всё его тело просигнализировало: хочу ещё! Президент выбежал на палубу и столкнулся с Григорием, который словно поджидал его пробуждения.

— Где она? — рыкнул глава государства.

— За ней прилетел самолёт из Лондона, её срочно пригласили на важное светское мероприятие. Она не хотела вас будить и просила передать вам вот это. — Помощник протянул Президенту России конверт. Президент достал записку от своей любовницы.

«Дорогой мой мальчик, я так не хотела уезжать от тебя, но мой бизнес в Лондоне требует срочного присутствия на очень важном мероприятии. Тебе, мой милый, я могу сказать, что сегодня принц Чарльз объявит о том, что у него есть внебрачный сын, Харольд, которого он признает своим наследником. В день его совершеннолетия будет присутствовать и королева-мать, которая тоже признала внука, и все самые влиятельные персоны старого света. Об этом важном событии ты скоро узнаешь из информационных агентств и поймёшь, что моё исчезновение — вынужденная мера, продиктованная исключительно соображениями бизнеса. Жду не дождусь, когда смогу снова увидеть моего тигрёнка. Мур-мур. Твоя кошечка».

Президент был расстроен и удручен. У него было чувство, словно его обманули и не дали вкусить заслуженной награды. Словно умирающему от жажды, вместо фляги с водой помочили одни только губы. Он даже сначала решил полететь в Лондон, но потом немного успокоился, решив, что это будет выглядеть нелепо и недостойно его статуса. Он вернулся на виллу к себе в кабинет и, написав ответ, вызвал своего доверенного референта.

— Пошлите человека и передайте моей вчерашней гостье письмо и вот это. — Он протянул Григорию украшенную стразами коробочку из чёрного бархата. — А лучше поезжай в Лондон сам. Мне так будет спокойнее.

Гриша поспешил выполнять поручение шефа, но не утерпел и, выйдя от Президента, открыл коробочку, в которой оказалось дорогое кольцо с редчайшим чёрным бриллиантом в несколько каратов.

— Похоже, тебе, Гришуня, полагаются хорошие комиссионные, — радостно захихикал беспринципный делец.

Весь день, пока Александр Соболев вёл приём, он не преставал надеяться, что очередным посетителем адвокатского кабинета окажется его Алёна, вернувшаяся, чтобы задать ещё пару вопросов для своего журналистского расследования. Но тщетно. Вместо полюбившейся девушки к адвокату приходили только люди, пострадавшие от произвола властей или просто от других сограждан. Кого-то несправедливо уволили с работы, кто-то страдал от равнодушия медицинских работников и стал инвалидом. Одна пожилая женщина пришла к адвокату с жалобой на взрослую дочь, которая воровала у своей матери-пенсионерки продукты из холодильника. Дочь после развода жила с сыном-школьником и сама первая завела с матерью речь о раздельном питании.

— Я не знаю, что мне делать, — плакала пенсионерка. — С одной стороны, мне не жалко, если дочь или внучок возьмут что-то из еды. С другой стороны, вы же знаете, какие сейчас дорогие продукты. Я и так себе ничего из одежды купить не могу, так теперь ещё на еду перестало хватать. За неделю до пенсии я просто начинаю голодать и сижу на одном хлебе и молоке, так и то…

Адвокат смотрел на женщину и чувствовал, как внутри просыпается Юродивый. Но что он мог сделать? Как помочь в ситуации, где отношения между людьми регулирует не свод законов, а простая человеческая совесть? Рост цен на продовольствие, в последние два года связанный с засухой и неурожаем, вызывал у людей недовольство и заставлял их приноравливаться к грядущим неприятностям. Во многих странах из-за выросшего спроса на продукты питания начались приоритетные закупки продовольствия. Вслед за этим на биржах поползли цены, и подогретое начавшимся ажиотажем население Земли также включилось в накопление запасов. Если раньше продукты в магазине были неким прилагающимся к жизни незаметным атрибутом, то теперь это становилось самым важным, как и вода, которая тоже стала дорожать из-за высыхания естественных пресноводных источников. Еду из ресторанов, оставшуюся несъеденной, теперь забирали с собой, и это не считалось дурным тоном. Совместные праздники теперь отмечали в складчину, принося свою порцию продуктов к столу. Каждый старался сделать продуктовые запасы впрок, поскольку цены росли слишком стремительно и за год вырастали на сто процентов. Стали даже открываться Продовольственные банки, которые теперь вкладывали средства в производство и хранение продуктов питания.

Так же стремительно, как и рост цен на продукты, происходило очерствение человеческих душ. Люди становились всё эгоистичней, нетерпимей, завистливей, переставая делать разницу между чужими и близкими, между друзьями и врагами. Выгода и корысть теперь заменяли чувство долга и доброту. Милосердие стало архаичным понятием, которое теперь высмеивалось в телевизионных юмористических шоу… Чем больше Юродивый слушал пенсионерку тем больше ему хотелось вмешаться. Трансформация могла начаться в любой момент, и он прервал свой приём, сославшись на недомогание.

После встречи с Алёной Рощиной адвокат впервые решил для себя, что с его изменчивым состоянием нужно что-то делать. Он влюбился в девушку, но даже представить себе не мог, чтобы она смогла принять его таким, каким он был. Оборотень! Ещё, как назло, любимая девушка стала наступать ему на пятки в своих журналистских расследованиях. Все его существо и прежний жизненный опыт ему подсказывал, что если кто и сможет снять с него эту напасть, то только один человек на свете — старец Иоаникий, который вместе с ещё одним насельником обосновался в заброшенном монашеском скиту на севере Урала в устье небольшой реки. О нём Соболев слышал ещё от своего отца, который был лично знаком со старцем и рассказывал сыну про чудеса, которые старец творил молитвой и с Божьей помощью.

Юродивый решил, что нужно избавиться от этого непосильного груза, снять с себя роковое проклятие. Только тогда он смог бы надеяться на взаимное чувство девушки. Через три часа адвокат был на борту самолёта Москва — Пермь. А далее ещё целые сутки: на поезде, попутном грузовике по североуральскому бездорожью и, наконец, на моторной лодке, привёзшей его к заброшенной таёжной деревне. Егерь местного заповедника подсказал, где находится скит с кельей старца, указав рукой вдоль берега реки на высокий скальный обрыв в нескольких километрах от деревни. К скиту адвокат подошёл за полночь и только потому что увидел свет лампадки, горевший перед иконой Христа, расположенной над входом в пещеру. При входе в пещеру висел небольшой колокол, похожий на корабельную рынду. Адвокат осторожно дёрнул за язык, и над ночной непроглядной теменью разнесся тонкий звон. На звук вышел немолодой монах и, узнав о цели визита гостя, без ропота указал место ночлега — наверху двухъярусных деревянных нар, расположенных в глубине пещеры. Пахло сеном и животными, а в дальнем углу раздался звон колокольчика и блеяние козы.