Хуан Гомес-Хурадо - Эмблема предателя Страница 15

- Да будь ты проклят! Я всегда знал, что этот идиот упадет, - сказал другой угольщик, постарше. Но даже не повернул головы, заламывая руки и бросая беспокойные взгляды на угол Поссартштрассе, словно боялся того, что может оттуда появиться.

Алиса остановилась на краю лестницы в подвал, но не осмеливалась спуститься. В течение нескольких ужасных секунд она всматривалась в темный прямоугольник, пока оттуда не показался силуэт, словно чернота приобрела человеческую форму. Это был опередивший Алису помощник угольщика, и он нес того, кто упал.

- Боже правый, да он же совсем ребенок!

Левая рука раненого повисла под каким-то странным углом, пиджак и брюки были порваны. На голове и руках зияли раны, кровь ручьем стекала по лицу, смешиваясь с угольной пылью. Глаза его были закрыты, он даже не шевельнулся, когда товарищ уложил его на землю, вытащил из-под шляпы грязную тряпку и принялся вытирать кровь.

"Надеюсь, что он просто без сознания", - подумала Алиса, наклоняясь и взяв паренька за руку.

- Как вас зовут? - спросила Алиса, обращаясь к типу в шляпе.

Тот пожал плечами, показал на свое горло и замотал головой. Алиса поняла.

- Вы меня слышите? - спросила она, боясь, что он не только немой, но и глухой. - Мы должны ему помочь.

Тип в шляпе не обратил на нее ни малейшего внимания и повернулся в сторону угольных повозок, вытаращив глаза. Тот угольщик, что постарше, забрался на козлы первой повозки, наполненной углем, и отчаянно искал поводья. Он щелкнул кнутом, сделав в воздухе неуклюжую петлю. Лошади с фырканьем тронулись.

- Поехали, Хульберт!

Тип в шляпе немного поколебался. Он шагнул в сторону второй повозки, но потом, похоже, передумал и развернулся. Он вложил окровавленную тряпку в руки Алисы, которая не могла прийти в себя от изумления при виде отвратительного поведения этих двоих. А потом он повернулся и последовал примеру старика.

- Вернитесь! - крикнула она. - Вы не можете бросить его здесь одного!

Девушка в ярости топнула ногой по мостовой. Но всё без толку.

14

Для Алисы самое сложное было не уговорить полицию, чтобы позволили отнести раненого к ней в дом, а побороть сопротивление Дорис, которая никак не хотела его впускать. Алисе пришлось кричать на нее почти так же громко, как она завопила на Манфреда, чтобы он немедленно бежал искать помощь. В конце концов брат подчинился, а две горничные разогнали собравшихся в кружок зевак и внесли молодого человека в лифт.

- Фройляйн Алиса, вы же знаете, хозяин не терпит в доме посторонних, тем более, когда его нет дома. Я категорически против.

Угольщик безвольно и не приходя в сознание болтался между двумя служанками, которые были слишком стары, чтобы долго его тащить. Они находились на лестничной площадке, когда экономка преградила им путь.

- Мы не можем оставить его здесь, Дорис. Его нужно показать врачу.

- Это не наша забота.

- Дело в том, что в происшествии виноват Манфред, - сказала горничная, показывая на стоящего рядом побледневшего мальчика, который держал мяч так, чтобы он находился как можно дальше от тела, словно снова мог причинить кому-то увечья.

- А я говорю - нет. В конце концов, есть больницы для... специально для таких, как он.

- В этом доме за ним будет лучший уход.

Дорис смотрела на нее во все глаза, не веря своим ушам, а потом скривила губы в снисходительной улыбке. Она точно знала, какие слова больше всего разъярят хозяйскую дочь.

- Фройляйн, вы слишком молоды для того, чтобы...

"Так вот до чего дошло, - подумала Алиса, чувствуя, как ее лицо наливается кровью от гнева. - Но это у тебя не сработает".

- Дорис, ради всего святого, отойдите.

Она подошла к двери в квартиру и толкнула ее обеими руками. Экономка попыталась ее закрыть, но опоздала - дверь хлопнула ей по плечу. Она шлепнулась задом на ковер прихожей, беспомощно наблюдая, как брат и сестра ведут двух горничных внутрь. Служанки переглянулись, и Дорис была уверена, что они с трудом сдерживают смех.

- Имейте в виду, я этого так не оставлю, - заявила она в бешенстве. - Я обо всём сообщу вашему отцу.

- Можете не утруждаться, Дорис, - сказала Алиса, даже не посмотрев в ее сторону. - Когда он завтра вернется из Дахау, я скажу ему сама.

Хотя внутренне она была не настолько уверена, как прозвучали ее слова. Алиса знала, что с отцом возникнут проблемы, но в это мгновение не была расположена позволить экономке настоять на своем.

- Закройте глаза на минуточку. Мне бы не хотелось, чтобы в них попал йод. Вот так.

Алиса тихо вошла в гостевую комнату, стараясь не мешать врачу, который как раз протирал раненому лоб. Дорис с видом разъяренной фурии стояла в углу, переминаясь с ноги на ногу и многозначительно покашливая, выражая тем самым свое недовольство. Увидев Алису, она принялась демонстрировать его с удвоенной силой. Однако девушка упорно не замечала ее стараний и смотрела лишь на угольщика, лежавшего на кровати.

Покрывало было совершенно испорчено; Алиса с тоской думала об этом, когда ее глаза вдруг встретились с глазами раненого, и она тут же его узнала.

Ну конечно же! Тот официант на вечеринке! Нет, это не может быть он.

Но это был именно он, потому что она заметила, как он широко распахнул глаза и поднял брови. Прошло больше года, но она еще его помнила. Алиса вдруг поняла, чье лицо с белокурыми волосами завладело ее воображением, когда она пыталась представить себе Прескотта. Краем глаза она заметила, что Дорис не отрывает от нее взгляда, и потому изобразила зевок и открыла дверь комнаты. Используя ее в качестве ширмы между собой и экономкой, Алиса посмотрела на Пауля и приложила палец к губам.

- Ну что, как он? - спросила Алиса, когда врач вышел в коридор.

Это был тщедушный человечек с глазами навыкате, лечивший семью Танненбаумов еще до рождения Алисы. Сколько бессонных ночей она провела, проклиная этого человека, когда ее мать умерла от гриппа - проклиная за то, что он не смог ее спасти. Однако теперь его появление лишь заставило ее поежиться, словно от холода; казалось, от одного его взгляда по ее коже побежали мурашки.

- Левая рука сломана, но перелом, кажется, чистый. Я наложил шину и повязку, через шесть недель всё будет в порядке. Только проследите, чтобы он не двигал рукой.

- А что у него с головой?

- Все остальные раны поверхностные, должно быть, он получил их, ударившись о край ступеньки. Но кровоточили сильно. Я продезинфицировал рану на лбу, но ему необходимо принять ванну, и как можно скорее.

- Ему уже можно вернуться домой, доктор?

Врач повернул голову к Дорис, которая только что закрыла за ним дверь и явно хотела как можно скорее избавиться от раненого.

- Я бы посоветовал ему эту ночь провести здесь. Спокойной ночи, - ответил врач, надевая шляпу.

- Значит, так мы и поступим, доктор, - сказала Алиса, с вызовом глядя на Дорис.

Паулю было очень неудобно сидеть в ванне с горячей водой, скрючившись. Левую руку ему пришлось держать снаружи, чтобы не намочить только что наложенную шину. Малейшее движение причиняло боль покрытому ссадинами телу, которому никак не удавалось занять хоть сколько-нибудь удобное положение. С изумлением он глядел на окружающую его роскошь. Даже в особняке Шрёдеров, который по праву считался одним из самых роскошных в Мюнхене, не было таких удобств, как здесь - начиная с горячей воды, льющейся прямо из крана. Там приходилось таскать горячую воду из кухни ведрами, если кто-то желал принять ванну, что случалось каждый день.

Не говоря уже о ванной комнате в пансионе, где все удобства ограничивались тазом и кувшином.

И это ее дом. Он думал, что больше никогда ее не увидит.

"Наверное, она меня стыдится", - подумал он, с тоской вспоминая, как она велела ему молчать.

- Какая грязная вода!

Пауль удивленно поднял голову. Алиса стояла в дверях ванной комнаты с веселой улыбкой на губах. Несмотря на то, что бортики ванной доходили ему почти до плеч, а поверхность воды покрывала серая пена, молодой человек покраснел.

- Что ты здесь делаешь?

- Пытаюсь соблюсти баланс, - улыбнулась она, глядя как Пауль прикрывается единственной рукой. - Я тебе кое-что должна за то, что ты меня спас.

- Учитывая, что это мяч твоего брата сбросил меня с лестницы, я бы сказал, что да, кое-что должна.

Алиса не ответила. Она пристально посмотрела на него, задержав взгляд на плечах и мускулистых руках. Отмытая от угольной пыли кожа оказалась очень светлой.

"Интересно, нежная ли она. Похоже, что да", - подумала Алиса.

- В любом случае, спасибо, Алиса, - сказал Пауль, приняв ее молчание за немой укор.

- Ты помнишь мое имя.

Теперь замолчал Пауль. Блеск глаз Алисы его удивил, и ему пришлось отвести взгляд.

- Ты так возмужал за этот год, - продолжила она через какое-то время.