Робин Кук - Грань риска Страница 15

Ким и Эдвард снова обошли дом, раздумывая о том, как сделать его пригодным для жилья. Энтузиазм Эдварда нарастал, и Ким чувствовала, что и ей все больше приходится по душе эта идея.

— Это потрясающая возможность вступить во владение своим наследством, — подзадоривал ее Эдвард. — Я бы сделал это, не задумываясь.

— Мне надо подумать. Утро вечера мудренее, — после некоторой паузы произнесла, наконец, Ким. — Очень заманчиво, но мне надо переговорить с братом. Как-никак, но мы совладельцы.

— Меня лично смущает только одно обстоятельство. — Эдвард оглядел кухню в третий раз. — Я не могу понять, где они хранили провизию.

— Думаю, что в погребе, — ответила Ким.

— Мне кажется, что его здесь нет. Я специально приглядывался, когда мы обходили дом по улице, но так и не нашел никаких признаков входа. Да и лестницы вниз здесь нет.

Ким обогнула длинный, стоявший на козлах стол и откинула в сторону стоптанный войлочный коврик.

— Вход в погреб через этот люк, — пояснила она. Ким взялась рукой за отверстие в полу и откинула дверку люка. Открылся вход в погреб. Ким положила створку на пол. Вниз, в темноту, вела деревянная лестница. — Я очень хорошо помню этот погреб. Однажды, когда мы были детьми, брат пригрозил мне, что запрет меня в погреб. Ему очень нравился этот люк.

— Милый у вас братец, — заметил Эдвард. — Нет ничего удивительного, что у вас появилась боязнь оказаться в ловушке. Такие угрозы могут устрашить любого.

Эдвард наклонился над люком и попытался рассмотреть, что находится в погребе, но смог увидеть только очень маленький участок пола.

— На самом деле он не собирался меня там запирать, он шутил и поддразнивал меня. Нам запрещали находиться на кухне, поэтому и без того я уже была испугана. Вы же понимаете, что дети обожают дразнить друг друга.

— У меня в машине есть фонарик. Сейчас я пойду, принесу его.

Вернувшись с фонариком, Эдвард спустился по лестнице в погреб. Стоя там, он посмотрел наверх и спросил у Ким, не хочет ли она спуститься.

— Это обязательно? — спросила она полушутя. Ким сошла вниз по ступенькам и встала рядом с Эдвардом.

— Холодно, сыро и пахнет плесенью, — констатировал Эдвард.

— Меткое замечание, — съязвила Ким. — И что мы собираемся тут делать?

Погреб был невелик. По площади он точно соответствовал кухне, под которой находился. Стены выложены плоскими камнями, скрепленными глиной. Пол земляной. У задней стены видно несколько ларей, выложенных камнем и отделанных деревом. Эдвард посветил в них фонариком. Ким инстинктивно держалась поближе к Эдварду.

— Вы были правы, — сказал он. — Здесь хранили провизию.

— И что же здесь хранили? — спросила Ким.

— Ну, яблоки, кукурузу, пшеницу, рожь и все в этом роде, — перечислял Эдвард. — Кроме того, здесь помещались, наверное, молочные продукты. А вот колбасы и окорока висели в пристройке.

— Это действительно интересно, — согласилась Ким без всякого, впрочем, энтузиазма. — Вы еще не насмотрелись?

Эдвард заглянул в один из ларей и поскреб пальцем земляное дно. Отколупнув кусочек земли, он покатал его между пальцами.

— Земля влажная, — задумчиво произнес он. — Я, конечно, не ботаник, но рискну предположить, что в такой почве созданы прекрасные условия для размножения Clavicepspurpurea.

Ким была заинтригована.

— А это можно доказать? — спросила она. Эдвард пожал плечами.

— Скорее всего, да. Зависит от того, удастся ли в этой земле найти споры Claviceps. Если мы сможем взять образцы, я найду ботаника, у меня есть друг, который занимается этим, и он сделает необходимые анализы.

— Мы можем найти какие-нибудь емкости в замке, — предложила Ким.

— Пойдемте, — откликнулся Эдвард.

Выйдя из старого дома, они направились к замку. Погода была прекрасная, и они пошли пешком. В траве, доходившей им до колен, стрекотали кузнечики, в воздухе летали разноцветные бабочки.

— Там впереди, между деревьями, проглядывает вода, — отметил Эдвард.

— Это Дензерс-Ривер, — ответила Ким. — Было время, когда поле продолжалось до самого берега.

Чем ближе подходили они к замку, тем больший восторг испытывал Эдвард, созерцая здание.

— Этот замок даже огромнее, чем показался мне с первого взгляда, — восхищался он. — Мой Бог, он даже обнесен бутафорским рвом.

— Мне говорили, он выстроен по образцу замка Шамбор во Франции, — пояснила Ким. — По форме он напоминает латинское U. В одном крыле покои для гостей, а в другом помещения для слуг.

Они прошли по мосту, перекинутому через сухой ров. Пока Эдвард восхищался готическим оформлением входа, Ким мучилась, подбирая нужный ключ. На связке их было около дюжины. Наконец, ключ был найден и дверь открыта. Они прошли через отделанный дубом парадный холл и, ми— новав арку, оказались в большом зале. Зал был впечатляющих размеров, с огромными готическими очагами по обе стороны. В дальней стене, в обрамлении двух гигантских, как в соборе, окон, находился проем, в котором виднелась широкая лестница. Сквозь тонированное стекло окна, которое венчало лестницу, в помещение проникал бледно-желтый свет.

Эдвард издал нечто среднее между смехом и стоном.

— Это невероятно! — крикнул он в полном восторге. — Я и предположить не мог, что здесь все так сохранилось.

— Здесь все осталось, как было, — сказала Ким.

— Когда умер ваш дед? — спросил Эдвард. — Вся обстановка выглядит так, словно хозяева уехали отсюда в двадцатые годы нашего века и до сих пор не вернулись.

— Мой дед умер прошлой весной, — ответила Ким, — но он был очень эксцентричным человеком, особенно же его чудачества усилились после смерти сорок лет назад его жены. Я сомневаюсь, что он менял что-нибудь в этом доме. Здесь все осталось так, как было при его родителях. Этот дом строил его отец, мой прадед.

Эдвард возбужденно расхаживал по залу, не в силах оторвать взгляд от роскошной мебели, картин в позолоченных рамах и красивых безделушек. В одном углу стояли даже доспехи средневекового рыцаря. Указывая на них, он спросил, подлинные ли они.

Ким пожала плечами:

— Не имею ни малейшего представления. Эдвард подошел к окну и пощупал ткань занавеси.

— Никогда в жизни не видел такой богатой драпировки. Здесь же, наверное, целая миля ткани.

— Это очень старинные занавеси. Дамасский шелк.

— Могу я осмотреть весь дом? — спросил Эдвард.

— Вы мой гость, — ответила Ким, сделав церемонный жест. Из большого зала Эдвард прошел в обитую темным деревом библиотеку. У этого помещения имелся мезонин, куда можно было попасть по окованной железом винтовой лестнице. У высоких полок стояла стремянка, которая перемещалась вдоль стеллажей на миниатюрных рельсах. Все книги были в кожаных переплетах.

— Именно такой, по моим представлениям, и должна быть библиотека, — заметил Эдвард. — Здесь можно серьезно заниматься.

Из библиотеки Эдвард перешел в официальную столовую. Как и главный зал, это было вытянутое в длину помещение. У каждой продольной стены находилось по камину. В отличие от главного зала из стен столовой во множестве торчали флагштоки с геральдическими полотнищами.

— Этот дом имеет почти такую же историческую ценность, как старый замок, — проговорил Эдвард. — Здесь же настоящий музей.

— Исторические ценности собраны в винном погребе и на чердаке, — возразила Ким. — И там и там полно старых бумаг.

— Газет? — уточнил Эдвард.

— Там есть и газеты, но в основном это переписка и документы.

— Давайте взглянем, — предложил Эдвард.

По главной лестнице они взошли на третий этаж, так как почти все помещения внизу имели двухэтажную высоту. Оттуда они поднялись наверх еще на два этажа, прежде чем попасть на чердак. Ким с трудом отперла замок. Нога человека не ступала сюда уже много лет.

Чердачное помещение было просто громадным, так как в плане оно занимало всю U-образную проекцию здания. Потолок чердака походил на своды храма, так как повторял своими очертаниями крышу. Из площади чердака следовало вычесть площадь башен. Каждая из них была на этаж выше основного здания, и в каждой из них имелся свой чердак с конической формы потолком. На чердаке было светло. Солнце светило в многочисленные слуховые окна.

Ким и Эдвард вошли в центральную часть помещения. По обе стороны его громоздились шкафы с папками, старинные бюро, сундуки и ящики. Ким остановилась посередине и показала Эдварду, что все это было заполнено бухгалтерскими гроссбухами, альбомами, папками, документами, письмами, фотографиями, книгами, газетами и старыми журналами. Настоящая находка для любителя сокровищ, таящихся в старых памятных документах.

— Тем, что здесь лежит, можно загрузить несколько железнодорожных вагонов, — заметил Эдвард. — И к каким временам восходят все эти документы?