Джон Бекан - 39 ступенек Страница 15

В кабинет вдруг вошел дворецкий.

— Мистер Хит звонит по междугороднему телефону из Лондона. Он хочет говорить с вами, сэр Уолтер.

Через несколько минут он вернулся. Его лицо заметно побледнело.

— Господи, прости мне мое недоверие к покойному, — сказал он. — Сегодня в семь часов вечера Каролидес был убит выстрелом из револьвера.

Глава восьмая

«Черный камень» дает о себе знать

Глубокий, без каких-либо сновидений, сон освежил меня. Я спустился к завтраку и нашел сэра Уолтера сидящим за накрытым столом и занимающимся шифровкой телеграммы. По его лицу было видно, что он плохо спал сегодняшнюю ночь. Он жестом пригласил меня садиться.

— После того как вы ушли, надо было позвонить первому лорду адмиралтейства, потом министру обороны и договориться с ними, чтобы они вызвали Руайе на день раньше. Он прибудет в Лондон в пять часов вечера. В шифрованной телеграмме Руайе, занимающий должность заместителя начальника генерального штаба, будет фигурировать как Поркер[14]. Смешно, не правда ли? Я, впрочем, сомневаюсь, что эта мера будет эффективной: уж раз они знают о его визите, то, наверняка, узнают и о том, что он перенесен на день раньше. Я ломаю себе голову над тем, как они об этом узнали. Ведь только пять человек знали о его визите, а во Франции, вероятно, еще меньше, потому что там умеют хранить секреты.

— Но ведь диспозицию, наверное, можно изменить? — предположил я.

— Конечно, можно, — ответил мне сэр Уолтер, — но это очень и очень нежелательно. Она результат тщательной и долгой разработки и, конечно, можно что-то изменить, но в целом ничего уже сделать нельзя. Мне не дает покоя мысль, что нашим врагам известны все детали диспозиции, как будто они выкрали пакет с документами. И, конечно, они знают, что мы практически ничего не можем сделать.

— Надо увеличить охрану Руайе, пока он будет здесь с визитом, и сделать то же самое в Париже.

— Руайе приглашен на ужин к моему шефу, а затем у меня состоится совещание, на котором будут присутствовать Руайе, министр обороны сэр Артур Дру, начальник генерального штаба генерал Уинстенли, Уиттекер из адмиралтейства и ваш покорный слуга. Первого лорда адмиралтейства не будет на совещании, он болен. Уиттекер передаст Руайе бумаги, а затем он под охраной поедет в Портсмут, где его ожидает эсминец, на котором он прибудет в Гавр. И Уиттекер, и Руайе будут все время находиться под усиленной охраной, и я не понимаю, как наши враги могут перехватить документы. Я просто не нахожу себе места, а тут еще это убийство Каролидеса. Вся Европа сейчас как разворошенный муравейник.

Когда мы вышли из-за стола, он спросил меня, умею ли я водить машину. Я ответил, что, приехав в Лондон, любил раскатывать на взятой напрокат машине по окрестностям Лондона.

— Ну вот и хорошо, — сказал сэр Уолтер, — поедете со мной в Лондон. Вы уже имели дело с этими людьми, так что я рассчитываю на вас. Наденьте кожаную куртку, чтобы все принимали вас за моего шофера.

Июньское утро было восхитительно. Вся природа цвела и благоухала. Быстро промелькнули чистенькие маленькие города и деревеньки, и вот мы уже мчались по лондонским пригородным улицам. Я оставил машину у подъезда дома на Куинн Анн-гейт ровно в половине двенадцатого. Дверь нам открыл суровый дворецкий, который прибыл сюда с ранним поездом.

Сэр Уолтер решил, что мы первым делом должны посетить Скотланд Ярд. Мы были приняты сухопарым чопорным джентльменом с каменным лицом.

— Позвольте представить вам убийцу с Портлендплейс, — начал сэр Уолтер.

На каменном лице появилась едва заметная улыбка.

— Я знаю, как вы любите сюрпризы, Балливант. Но мистер Ханней, которого вы мне, очевидно, представляете, уже не вызывает у нас того интереса, какой он возбуждал два недели назад.

— Мистер Ханней может рассказать вам много такого, что будет не только интересно, но и, я, уверен, весьма поучительно. К сожалению, сейчас у него очень мало времени, но завтра он обязательно расскажет вам о своих приключениях. Мне бы очень хотелось, чтобы вы удостоверили его, что власти не имеют к нему никаких претензий.

— Разумеется, вы свободны от каких-либо обвинений в убийстве, — обратился ко мне чопорный джентльмен. — Считайте, что ничего не произошло. Если хотите, можете снова поселиться в той же квартире. Но я думаю, вам это будет неприятно. Поскольку дело не дошло до суда, то, следовательно, ваша реабилитация не является необходимой. И, я думаю, вам это весьма и весьма выгодно.

— Имейте в виду. Мак-Гилливри, вы нам еще понадобитесь, — сказал сэр Уолтер на прощание.

Мы вышли на улицу и здесь сэр Уолтер со мной простился.

— Обязательно приходите ко мне завтра. А пока постарайтесь, чтобы на вас не обращали внимания. Я бы на вашем месте лег в постель и отоспался.

Откровенно говоря, я не знал, что мне с собой делать. Три недели я прожил, постоянно подвергаясь опасности, и вот теперь я был свободный человек: иди, куда хочешь, делай, что тебе нравится. А мне было что-то невесело, как-то не по себе — не радовала меня это свобода. Я зашел пообедать в «Савой». Все было прекрасно: и обед, и сигара, но всякий брошенный на меня взгляд мне был почему-то неприятен. «Может быть, потому, что я не могу отделаться от мысли, что все меня считают убийцей?» — думал я.

Выйдя из ресторана я взял такси и попросил отвезти меня на северную окраину Лондона. Часа два я бесцельно бродил по невзрачным улицам, трущобам и пустырям. Чувство беспокойства еще усилилось. «Руайе уже, наверное, высадился в Довере. Вскоре он вместе с сэром Уолтером и другими высокопоставленными лицами начнет обсуждать вопросы, имеющие жизненно важное значение, — думал я, — а меня, сообщившего им бесценную информацию, на это совещание не пригласили. Конечно, я не первый лорд адмиралтейства, не начальник генерального штаба, но, быть может, именно я могу предотвратить надвигающуюся опасность, помочь разгадать неразрешимую тайну?»

Я опять взял такси и вернулся в центр. Надо было как-то скоротать время и я зашел поужинать в ресторан на Джермин-стрит. У меня пропал аппетит, я едва притронулся к еде, но зато выпил почти всю бутылку бургундского. Но и прекрасное вино меня ничуть не развеселило — настроение у меня было по-прежнему паршивое. Напрасно голос разума говорил мне, что собравшиеся на совещание люди представляют цвет нации, что я не могу тягаться с ним ни в знаниях, ни в опыте, ни в умении решать трудные государственные вопросы. Второй голос все время шептал мне, что без моего участия все непременно погибнет, и мерзавцы из «Черного камня» одержат верх.

Когда стрелка часов подошла к половине десятого, я твердо решил идти в особняк на Куинн-Анн-гейт. Пусть меня не примут, но зато совесть моя будет чиста — я сделал все, что мог?

Я вышел из ресторана и пошел по Джермин-стрит. На углу Джермин-стрит и Дьюк-стрит стояла группа молодых людей. Несколько бездельников в вечерних костюмах, горячо осуждающих идти ли им в мюзик-холл или в театр. Один из них был мой старый знакомый, Мармадюк Джопли. Он узнал меня.

— Держите! Держите его! — заорал он. — Это же Ханней, убийца с Портленд-плейс!

Он схватил меня за руку, его приятели окружили нас. Конечно, мне следовало подождать спешившего к нам полисмена и все объяснить ему, но глупое лицо Марми и сжигающее меня нетерпение невольно подтолкнули меня на совершенно дурацкий поступок: я провел своей левой аперкот и был страшно рад, когда Марми рухнул на мостовую.

И тут они все бросились на меня. Я здорово отбивался и кое-кому из них попортил физиономию. Более того, я уверен — не вмешайся в это дело полисмен — я сделал бы из этих молодчиков одну большую отбивную, но полисмен схватил меня за руки, и драка прекратилась.

Лежащий на мостовой Марми выплюнул выбитый зуб и прошепелявил, что это Ханней, разыскиваемый полицией убийца.

— Да заткнись ты, идиот! — заорал я. — Я советую вам, констэбль, обратиться в Скотланд Ярд. Там обо мне знают, и вы получите большой нагоняй, если меня задержите.

— Не советую давать мне советы, молодой человек, — заявил полисмен. — Я видел, как вы ударили этого джентльмена. Вы ударили первым и удар был очень сильный. Так что идемте со мной, а не то я надену на вас наручники.

Тупость полисмена и чувство невозвратимой потери времени довели меня до бешенства. Я свалил с ног полисмена, отбросил пытавшегося схватить меня молодого человека и опрометью бросился бежать по Дьюк-стрит. Я слышал за собой топот ног и свистки полисмена.

Я мчался, как заправский спринтер. Через минуту я у же был на Пэлл-Мэлл и повернул налево в сторону парка. У ворот Сент-Джемского дворца я столкнулся нос к носу с полицейским и, не раздумывая, свалил его с ног. Ловко увертываясь от проезжающих машин и экипажей, я перебежал Мэлл-стрит и пулей влетел в ворота парка. В такое время парк почти безлюден, и я, никого не встретив, вскоре прибежал к особняку на Куинн Анн-гейт.