Карл Хайасен - Хворый пес Страница 15

Смеркалось, и охотники, прекратив стрельбу, сняли наушники. Клэпли собирал истерзанные дробью тельца и бросал в спортивную сумку. Стоут повесил на плечо дробовик дулом вниз и, пошатываясь, брел следом.

– Сколько вам этой вкуснятинки? – спросил Клэпли.

– Много не надо, Боб. Несколько штук для меня и жены.

Дома протрезвевший Стоут сообразил, что Роберт Клэпли забыл отдать чек на 50 000 долларов.

Когда приехала Дези, Палмер на кухне ощипывал голубей. Он хотел обнять жену, но та отстранилась.

– Расскажи, что произошло, милая, – сказал Стоут. – Ты в порядке?

– Как будто тебе не все равно.

Затем почти час Стоут просил прощенья: за то, что набрался прошлой ночью и не заметил отсутствия Дези; что не прилетел за ней в Гейнсвилл; что не встретил сам в аэропорту Форт-Лодердейла (хотя прислал машину с шофером!); что ничего не сказал про ее странное облачение – мешковатые тренировочные штаны и оранжевую сетчатую майку с эмблемой футбольной команды Флоридского университета, в спешке купленные в студенческой книжной лавке; что не спросил сразу – может, похититель ее изнасиловал или издевался над ней; что разложил на кухонном столе убитых птиц.

– Что ж ты даже не спросишь про Магарыча? – сказала Дези.

Стоут опять извинился, что не в должной мере озабочен похищением любимца.

– Где он, киса?

– Все еще у похитителя.

– Просто безумие!

– Это еще цветочки.

– Сколько он хочет?

– Деньги его не интересуют.

– А что?

Дези передала все, что велел странный юноша – похититель собак. О том, что сама навела его на проект «Буревестник», она умолчала.

Услышав требования похитителя, Стоут хмыкнул.

– Палмер, он настроен серьезно.

– Да ну?

– Лучше сделай, как он хочет.

– А то – что? – спросил Стоут. – Он убьет мою собаку? Мою собаку?

– Он так сказал.

Стоут опять усмехнулся и принялся ощипывать птиц.

– Полно, Дез. Самый распоследний сумасшедший не причинит вреда лабрадору. Особенно Магарычу – в него все по уши влюбляются.

Совершенно вымотанная, Дези тупо смотрела, как муж методично выдергивает серые перышки и складывает в бархатистую кучку. Ощипанные голуби казались чересчур тощими – и есть-то нечего. Выпирающие грудки, тушки некрасиво испещрены пурпурными дырочками от дроби.

– Да, чуть не забыл, – сказал Стоут. – Как посылка из Панама-Сити?

– На веранде, – ответила Дези. – Кстати, что в ней?

– Бумага.

– В банке?

– Ну… да, – замялся Стоут. – Чтоб не отсырела… Такая качественная… Тисненая.

– Не пори ерунды, Палмер. Там порошок.

– Ты открывала!

– Да. Мой муж – торговец героином! Не удивительно, что ты не хотел переправить посылку почтой.

Стоут запрокинул голову и расхохотался:

– Героин? Ты полагаешь, я торгую героином? Полный отпад!

– Тогда что там? – сердито спросила Дези. – Что в банке? Говори, Палмер!

Стоут рассказал и добавил:

– Я хотел, чтобы это стало сюрпризом.

– Сексуальный порошок из носорога? – Дези смотрела в упор.

– Киса, совсем не обязательно, что зверя из-за этого убили. Это все болтовня.

– Ты несносен.

– Просто подумал, будет небольшой оживляж. Ну? Попробовать-то можно?

Дези молча поднялась и пошла в спальню.

– Ты не проголодалась? – бодро крикнул ей вслед Стоут. – Мариса уже разжигает мангал.

Он еще минут сорок пять возился с головами и кожицей голубей. Не желая, чтобы мусорное ведро провоняло потрохами, Стоут завернул их в оберточную бумагу и пронес через задний двор и живую изгородь к ухоженным владениям соседей Кларков, где швырнул в пруд с карасями. Он по случайности знал, что Нед и Сьюзан Кларк отправились в поездку по казино Нассау.

Вернувшись в дом, Стоут отпустил кухарку, положил голубей в холодильник и долго стоял под горячим душем, раздумывая, что делать с Дезиратой. Он не поверил в историю с похищением и лишь утвердился во мнении – дело нечисто, у Дези, похоже, тараканы в голове. Может, она взбрыкнула и смылась с каким-то парнем, а потом передумала. Или просто психанула и понеслась неведомо куда. Маниакальная депрессия, синдром раздвоения личности – Стоут слыхал об этих заболеваниях, но смутно представлял симптомы. Учитывая странные события последних суток, вполне можно заподозрить, что несчастная супруга замешана в том, что изуродованы прекрасные чучела, изгажен красный «БМВ», а в его роскошную машину напустили жуков-говноедов. Очень похоже на правду.

Может, она так взывает о помощи? У малышки явно слегка поехала крыша, размышлял Стоут.

С Дези происходит нечто странное. А россказни про собаку? Этого Стоут уразуметь не мог. Что же она сделала с беднягой Магарычем и зачем?

Стоут вытерся и залез в постель. Обнял Дези и почувствовал, как она напряглась.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил он.

– Как никогда.

– Приятно пахнешь.

– Надеюсь, лучше, чем куча дохлых голубей.

– Милая, ты расстроена. По-моему, нам надо поговорить.

– А по-моему, нужно вызвать полицию.

Дези понимала – Стоут этого не сделает, но ее злило, что у него и мысли подобной не возникло. Любой заботливый муж тотчас бы связался с властями, после того как захватчик вломился в дом и похитил его жену! Даже если это не настоящее похищение, пусть она сама уехала, но ведь Палмер этого не знает.

– Милая, мы не можем вмешивать полицию.

– Почему это? Ты же сказал, он не причинит собаке вреда. Так что мы теряем?

– Все это попадет на телевидение и в газеты, вот почему. Клиенты полагаются на мою незаметность и сдержанность, – объяснил Стоут. – Это была бы катастрофа. Я стану посмешищем. «Похититель собак уделывает влиятельного лоббиста». Мать честная, представляешь газетные заголовки? – Дези высвободилась из его объятий. – Да мне после это и носу нельзя казать ни в Таллахасси, ни в Вашингтон. Поверь, я бы стал притчей во языцех. Представь, что будет с моим бизнесом.

– Прекрасно, – отрубила Дези.

– Не волнуйся. Мы вернем нашу псину.

– Тогда выполни требования маньяка. Это единственный способ.

Палмер деланно вздохнул и отвалился навзничь.

– Не единственный, уж поверь мне.

Дези повернулась к нему.

– Пожалуйста, сделай, как он сказал.

– Ты шутишь?

– Речь всего лишь о мосте, Палмер. Какой-то паршивый мост на гнусный островок. И без него прекрасно обойдутся.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. И потом, все уже сделано. Я не смогу остановить процесс, даже если б хотел. Но я не хочу.

– Не лги мне. Хотя бы в этом.

Стоут поперхнулся. Почему, черт возьми, она говорит «хотя бы в этом»?

Дези повторила сказанное похитителем:

– Твой дружок губернатор Дик еще не подписал бюджетный билль, ведь так? Скажи ему, пусть наложит вето на финансирование моста.

– Все, хватит. – Стоут сел и включил лампу. – Дорогая, ты явно лишилась мозгов.

Дези закрыла глаза, но головы с подушки не подняла.

– Иначе мы больше никогда не увидим собаку. Палмер, этот ненормальный уже сменил ей имя. Зовет Макгуином.

– Хм, ничего себе, – сказал Стоут и подумал: я и представить не мог, что у нее настолько больное воображение.

– Так ты считаешь меня сумасшедшей? – напряженно спросила Дези. – Ты только что сказал.

У Стоута ломило виски, он осторожно их помассировал.

– Слушай, Дез, давай договорим завтра. У меня уже нет сил.

Дези застонала и отвернулась.

Роберт Клэпли устроил праздник в особом стиле. Со своей долей добычи он приехал в Палм-Бич, где жил в многоквартирном доме, принадлежавшем его компании. Приготовив голубей под соусом из белого вина, Клэпли любовно угостил Катю и Тиш, которых чудно называл: Барби Первая и Барби Вторая. Катя была русская, Тиш – чешка. Обе ростом пять футов десять дюймов, весом примерно сто тридцать фунтов. Клэпли не знал и не спрашивал их фамилий и сколько им лет. Он познакомился с ними полгода назад в Саут-Бич на длившейся ночь напролет вечеринке, которую затеял один немец-бисексуал, крупный торговец недвижимостью. Девушки рассказали, что они – модели и приехали в Майами, надеясь сделать карьеру. В Восточной Европе трудно получить постоянную работу в модельном бизнесе, а заработки – гнусные по сравнению с тем, что платят во Франции или в Штатах. Роберт Клэпли подумал, что девушки слегка вульгарны для демонстрации высокой моды, но для него – весьма привлекательны. Хозяин вечеринки отвел Клэпли в сторонку и поведал, что это он оплатил трансатлантический перелет для Кати с Тиш, а также еще полудюжины девушек, рвавшихся в Америку. Парень отобрал их из ста с лишним претенденток, отсмотрев озвученную видеозапись, присланную московским «Агентством талантов».

– Только пойми правильно, Боб, – предуведомил немец. – Эти девушки не заурядные проститутки.

Да, Катя и Тиш были незаурядными. Через неделю Клэпли поселил их в одной из своих временных квартир в Палм-Бич: шестнадцатый этаж, джакузи, классная музыкальная система и сногсшибательный вид на Атлантический океан из каждого окна. Катя с Тиш были на седьмом небе и выражали благодарность Клэпли с безудержным усердием. Периодически они отправлялись на пробы по отбору моделей, но большую часть времени плавали, загорали, ходили по магазинам и смотрели американские мыльные оперы. Когда наконец истек срок виз, девушки были в отчаянии. Они обратились к своему новому великодушному приятелю Бобу, и тот сказал, что мог бы уладить их иммиграционные проблемы в обмен на любезность, хотя и не маленькую.