Рут Ренделл - Эксгумация юности Страница 15

Случилось это в декабре, кажется, в 1944 году; Стэнли помнил, что это произошло на следующий день после его дня рождения. Они с Джорджем шли домой из школы на Родинг-роуд. Это была средняя школа, где Джордж учился уже год, а Стэнли только что поступил. Обычно они возвращались домой по Тайсхерст-хилл, но в тот раз пошли через Холм, потому что Джордж предложил посмотреть, что сталось с их водоводами. Это случилось после того, как мистер Уинвуд выгнал их всех оттуда. Правда, нельзя сказать, что прошло слишком много времени — наверное, несколько недель, может быть, месяц, не больше.

Они увидели, как позади дома под названием Эндерби, в котором жили Уинвуды, клубится черный дым. Дымилось что-то в саду за домом, и они остановились посмотреть.

Майкла там не было. Стэнли вспомнил, как об этом ему сказал Джордж. Мистер Уинвуд, оказывается, отослал его куда-то к тетке. На что тогда Стэнли заметил:

— Он всех прогоняет.

Они увидели рвущиеся к небу языки пламени. Поднялся ветер, и огонь с каким-то ревом рвался в зазор между Эндерби и забором, огораживающим участок Джоунсов. Мальчики забрались под навес, примыкавший к забору, и в этот момент подъехали пожарные машины. Их сирены тогда звучали даже громче и страшнее, чем теперь. Хотя и те времена были, наверное, пострашнее, чем сейчас, когда он стал свидетелем переполоха от подгоревшей сковородки. Когда выскочили пожарные со шлангами, вышел мистер Уинвуд и кратчайшим путем провел их к месту пожара. Но потом он вернулся и, заметив Стэнли и Джорджа, стал ругаться и размахивать руками.

— Эй, вы двое, убирайтесь домой. На что вы тут таращитесь, дьявол вас побери?!

В те времена взрослые детей так не ругали. Мальчики ушли. Им так и не удалось посмотреть, что случилось с их водоводами. Лишь много лет спустя Джордж приобрел этот участок земли в собственность. Стэнли так и не понял, почему возник пожар в Эндерби, и никогда не спрашивал брата об этом, хотя тот, возможно, и знал ответ.

Интересно, а где же были тогда все остальные? Например, Дафни, ее мать и брат? Возможно, Дафни до сих пор все помнит…

Стэнли извинился перед супругой за то, что поздно вернулся домой. Сказал, что во всем виноват Спотти, отказавшийся идти привычной дорогой из-за пожара.

— Знаешь, это ведь я вызвал пожарную команду.

— Ты у меня просто герой, — сказала Элен. — Сейчас это называется пожарной службой. Твой обед готов, дорогой.

Иногда он думал, что женился бы на ней, даже если бы она и не умела готовить, но этот фактор явно сыграл свою роль. Сегодня его ждали жареные кальмары, «петух в вине», а на десерт — «итонская мешанина»[13] или фруктовый салат — на выбор. Он выбрал себе «итонскую мешанину», втягивая свой когда-то плоский живот.

— А как в наши дни называются пожарные машины, дорогая?

— Так и называются: пожарные машины, — ответила Элен.

Глава седьмая

А Дафни действительно помнила тот пожар в Эндерби. Сначала она почувствовала запах. Это был запах, знакомый теперь каждому человеку в мире, но не тогда. Кто тогда мог иметь автомобиль? Даже у ее отца, который был (с его же слов) «весьма зажиточным», собственный автомобиль появился лишь несколько лет спустя. Бензин раздобыть было трудно. Она впервые поняла, как пахнет бензин, когда ее дядя приехал как-то к ним на машине, вытащил металлическую канистру и стал наполнять бак. И вот девочка снова почувствовала этот специфический запах. Она открыла окно на кухне. На улице запах был еще сильнее.

На часах тогда было без двадцати пяти четыре. Она только что вернулась домой, быстрым шагом преодолев путь через холм от Лоутонской средней школы для девочек, которая располагалась в самом начале Олдертон-хилл. По дороге домой она поздоровалась с миссис Мосс, которая подрабатывала уборщицей у мистера Уинвуда. Все называли ее Кларой, но мать сказала Дафни, что девочке лучше обращаться к ней «миссис» и называть горничной. На кухне она обнаружила записку, в которой говорилось, что мать отправилась повидать бабушку на Бруклин-авеню и вернется не раньше четырех. В холодильнике лежали сандвичи с яйцом. Дафни знала, что во время войны мало кто имел в доме холодильник. Что касается сандвичей с яйцом, то, как бы тяжело ни приходилось в те годы, куры все-таки не перевелись и по-прежнему бегали везде, кудахтали и несли яйца. И хотя на яйца как на продовольственный продукт тоже вводились нормы, их все-таки было много. Она взяла бутерброд с собой на улицу. Выйдя на выложенную брусчаткой террасу, она смогла разглядеть через забор и кустарник, что весь сад Уинвудов охвачен огнем и языки пламени уже вплотную подбирались к сараю с противоположной стороны их забора, угрожая летнему домику Эндерби-хауса.

Дафни слегка растерялась. Она должна была позвонить — но кому, куда? Видимо, от нее требовались какие-то действия, но что именно сейчас предпринять, она не знала. Как только девочка подумала, что ей нужно все-таки попробовать, и повернулась, чтобы броситься в дом к телефону, послышался вой пожарных машин. Ворвавшись в гостиную и распахнув настежь окно, она увидела пожарные машины, а неподалеку от них Джорджа и Стэнли Бэчелоров. Потом из дома вышел мистер Уинвуд, энергично размахивая руками и что-то крича. Ее он не заметил. Дафни ушла в сад за домом. Она чувствовала тепло от разгорающегося пожара; это все равно что находиться рядом с сильным электронагревателем. На противоположном краю лужайки она нашла тачку, которую оставил садовник; забравшись на нее, девочка стала наблюдать. Пожарные уже направляли свои шланги на огонь, пытаясь не дать тому погубить летний домик; однако спасти сарай и старый ясень не удалось. Ветви дерева уже обуглились, а остатки сгоревшей осенней листвы ветер разносил по саду. Огонь охватил ствол, рассеивая искры и переплетаясь среди ветвей.

Дафни помнила, как тогда у нее вырвалось:

— О, бедное дерево…

В этот момент в дом вошла ее мать и, увидев дочь, подбежала к ней.

— Дорогая моя, что с тобой? Что здесь произошло?

— Не знаю.

Она не стала рассказывать матери про запах бензина. Это была лишь одна из многих вещей, о которых она ничего не сказала своим родителям. Она не хотела никому доставлять неприятности. Гораздо безопаснее было помалкивать.

— Все началось, как только я вернулась из школы. Я подумала, что нужно вызвать пожарных, но кто-то уже успел это сделать раньше меня…

Она не испугалась и не встревожилась, даже когда прибыли пожарные машины. Что делал мистер Уинвуд остальную часть дня, она не знала, да и не спрашивала. Ее родителям он не нравился, так зачем о нем было говорить? Она никогда не упоминала о соседе, памятуя об их неприязни. Что касается неудобных тем, то здесь лучше помалкивать. Перед тем как стемнело, она вновь забралась на тачку, чтобы еще раз посмотреть на соседский двор. Сарай полностью сгорел, летний домик частично обуглился — особенно со стороны сада. Огонь был полностью потушен, и кругом лежал только пепел. Она вспомнила, что некоторое время возле сарая лежала куча дров, из-под которой выглядывал край какого-то большого мешка. Разглядеть его содержимое было трудно, и она, собственно, даже не задумывалась над этим. Тем более что он был завален дровами, палками и разным хламом. Теперь все это сгорело. Утром мистер Уинвуд пришел туда с факелом и граблями. Из своего окна в спальне Дафни заметила, как он старательно разгребает пепел, наклоняется, что-то вытаскивает. Высокий забор и наступившие сумерки мешали ей толком все рассмотреть. К тому времени, когда Уинвуд закончил, пошел дождь, вскоре превратившийся в ливень.

Все это случилось так давно, размышляла она, пока ждала Алана, и, без сомнения, что-то она уже забыла. Возможно, она расскажет ему, что запомнила, а может быть, и нет. Возможно, когда придет время, она расскажет ему все. Дафни сказала, чтобы он приезжал днем, в любое время с двух до пяти. Это даст ему больше свободы действий. Она вспомнила один отрывок из Роберта Браунинга — по сути, единственный, за исключением общеизвестного «В Англии весной», который знают все:

Приду к ней в ночь спустя три дня,Но кратки ночи, скор рассвет,Лишь два часа — и ночи нет…

Что бы с нами ни случилось, думал Алан, направляясь по знакомой дороге к станции Лоутон, что бы ни случилось с Дафни и со мной, — пусть мы никогда не превратимся в пожилую пару, которая, взявшись за руки и сидя в инвалидных креслах, дружно смотрит телевизор. Все что угодно, только не это. Последнее, о чем напомнила ему Розмари, когда он выходил: надо уговорить Роберта Флинна, чтобы они с Изабель непременно приехали к ним на обед. Пусть сообщит, в какой день они смогут выбраться в гости. Алан, правда, мог и забыть об этом, что Розмари, впрочем, едва ли удивило бы. Она в последнее время часто слушала песни Тэмми Уайнетт[14], приговаривая при этом, что он всего лишь мужчина. Швейная машинка сегодня была накрыта чехлом: Розмари в ожидании дочери и внучки — Джудит и Фреи — обошлась без ее помощи. Она вручную наметывала край платья. Алан уже в третий или четвертый раз смотрел на карту Лондона, находя на ней Гамильтон-террас. Сейчас он уже точно знал, где находится эта улица, и мог бы запросто отыскать дом Дафни — даже в темноте при отключенных уличных фонарях.